Одновременно повысилась активность АКМ и родственных ей радикальных исламистских групп в прилегающих к алжирской границе районах Мали. Поскольку в результате событий в Ливии в руки отрядов АКМ в этом регионе попало большое количество тяжелого вооружения и переносные зенитно-ракетные комплексы[200], в начале апреля 2011 года на юг Алжира были переброшены около 7 тыс. жандармов и 5 армейских батальонов с техникой, включая боевые вертолеты. Тем не менее вскоре в Алжире начались крупные теракты.

15 апреля в день, когда президент Бутефлика объявил о предстоящих изменениях в конституции «в целях укрепления демократии в стране» группа исламистов при нападении на блок-пост армии на дороге к востоку от столицы убила 13 военных[201]. А 17 апреля произошли еще два теракта, в результате были убиты 6 солдат и один жандарм, несколько военных были ранены[202].

При этом большинство экспертов убеждено, что в случае поражения режима Каддафи в Ливии активность АКМ и родственных ей радикальных (и очень хорошо вооруженных и обученных) исламских групп неизбежно скачком повысится не только на алжирском юге и юго-востоке, но и в берберских районах, а также в густонаселенных прибрежных регионах страны.

Политика «государственной социал-демократии», проводимая с момента обретения Тунисом независимости от Франции в 1956 г. первым президентом Хабибом Бургибой и с 1989 г. продолженная его преемником Зин эль-Абидином Бен Али, вывела страну по уровню развития на одно из ведущих мест в Африке. Оба лидера страны успешно использовали для этого нефтегазовую ренту, а когда ее перестало хватать, правительство Бен Али не менее успешно перевело экономику на эффективное использование доходов от экспорта сельхозпродукции и текстиля, а также от развитой современной инфраструктуры международного туризма (к началу XXI в. туризм обеспечивал 50 % национального бюджета).

В результате по ВВП на душу населения Тунис уступает в Африке только «нефтяным» Ливии и Алжиру, много лет обеспечивает уверенный рост ВВП на уровне более 5 % в год, на социальные нужды направляется около 20 % ВВП. Ниже уровня бедности (3 долл. в день) в стране живут менее 4 % населения, причем разрыв в уровне потребления между богатыми и бедными в Тунисе — один из самых низких в мире[203]. На долю «среднего класса», составляющего почти 60 % населения, приходится 83 % национального потребления ВВП, бедные получают государственные дотации[204].

Уровень образования в стране один из самых высоких не только в Африке, но и в мире. За счет массового международного туризма страна достаточно широко открыта всем мировым веяниям, включая Интернет и стандарты западного «потребительского общества». И именно высокообразованная молодежь с высокими статусными амбициями, не желающая наниматься на низкооплачиваемые рабочие места и составляющая свыше трети зарегистрированных тунисских безработных, стала основной движущей силой начавшихся в конце декабря 2010 г. (и ставших неожиданными и для национальной власти, и для всего мира) ожесточенных протестных акций против режима Бен Али.

Более всего международных наблюдателей удивило то, что организации протестов почти с самого начала не оказывали серьезного сопротивления ни полиция, ни армия. Полиция вмешивалась лишь после того, как протестные акции переходили в острую фазу, тем самым скорее не гася, а «разогревая» протест.

12 января 2011 года акции протеста поддержало Всеобщее тунисское объединение труда, и они захлестнули столицу. Причем они были очень хорошо и профессионально организованы: одни группы молодежи строили на улицах баррикады, препятствуя подходу полиции, другие громили полицейские участки, третьи — виллы и офисы членов правящего клана Бен Али, четвертые грабили магазины. Полиция очевидным образом не справлялась с ситуацией, и 14 января глава Генштаба Тунисской народной армии Рашид Аммар потребовал от президента Бен Али, чтобы тот немедленно покинул Тунис[205]. Таким образом, выяснилось, что под аранжировку массовых протестных выступлений в Тунисе фактически произошел «дворцовый переворот».

Основной причиной отказа крупнейших элитных кланов страны и их союзников в армии и спецслужбах сохранять лояльность президенту Бен Али, как считают эксперты, стала политика президентского «семейного» клана. Если ранее в стране сохранялся относительный клановый баланс, то начиная с президентских выборов 2004 г. клан Бен Али и его супруги Лейлы Трабелси начал последовательно вытеснять из всех сфер прибыльного бизнеса другие влиятельные клановые группы. К 2010 г. клан Бен Али — Трабелси занял фактически все ключевые позиции в национальной экономике.

Именно с весны-лета 2010 г. большинство политической и экономической элиты страны начало отчетливо дистанцироваться от правящего клана. И, видимо, одной из «последних капель, переполнивших чашу», стало то обстоятельство, что сестра президента Хаят Бен Али обеспечила для своей корпорации EHBA монопольное право на техобслуживание самолетов и другой боевой техники армии Туниса, тем самым отобрав одну из самых крупных «кормушек» у тунисских военных.

После бегства Бен Али в Саудовскую Аравию «на лечение» обязанности временного президента страны стал исполнять бывший спикер нижней палаты парламента Фуад Мебазаа, в должность временного премьера вступил Мохамед Ганнуши. Однако передача основных рычагов власти этим функционерам правящей партии «Демократическое конституционное объединение» и недавним соратникам Бен Али не устроила ни элиту, ни протестующие «низы». Протесты и погромы (особенно частыми стали нападения на полицейские участки) продолжились и в провинции, и в столице.

В начале февраля в Тунисе распространились слухи о том, что сторонники Бен Али в МВД специально дестабилизируют обстановку в стране, после чего было полностью отправлено в отставку руководство главного управления национальной безопасности МВД и полиции. Обезглавленная полиция совсем перестала справляться с ситуацией, и протесты только ширились.

15 февраля Ф. Мебазаа объявил об отмене в стране комендантского часа, хотя продлил действие режима чрезвычайного положения. Получивший от парламента право издавать указы Ф. Мебазаа первым указом от 19 февраля объявил всеобщую амнистию, после чего из тунисских тюрем вышли на свободу почти 3 тыс. заключенных[206].

Протесты снова начали расти по масштабам и радикальности требований (ликвидация остатков клана Бен Али — Трабелси, борьба с коррупцией, немедленная ликвидация безработицы и бедности и т. д.).

20 февраля в столице прошла массовая демонстрация с требованием отставки временного правительства М. Ганнуши, 25 февраля — еще одна, крупнейшая со времени свержения Бен Али, с такими же требованиями. 26 февраля демонстрация сторонников Бен Али была разогнана полицией, а демонстрация оппозиции переросла в погромы магазинов и полицейских участков (более 20 полицейских были ранены, 5 убиты).

Для того, чтобы снизить накал протеста, власти объявили примерную дату всеобщих выборов (середина июля 2011 г.) и приняли решение об аресте всего имущества Бен Али и его банковских вкладов, а также экспроприации владений 110 родственников и «близких лиц» бывшего президента. Однако 27 февраля М. Ганнуши заявил, что «неизвестные силы пытаются сорвать в Тунисе успех революции» и подал в отставку с поста главы правительства. Новым премьером Туниса Мебазаа назначил 84-летнего министра, соратника первого президента страны Х. Бургибы, Беджи Каида ас-Себси.

Весь этот период в стране шла непрерывная «чехарда» с назначениями и отставками министров и глав ключевых ведомств, ослабляющая дееспособность власти. В феврале во все 24 провинции Туниса были назначены новые губернаторы. Военные, в соответствии с режимом чрезвычайного положения, достаточно плотно контролировали ключевые объекты в городах и блок-посты на выезде из них, но в протесты не вмешивались. И лишь в марте протестная волна в Тунисе пошла на спад. При этом, по данным ООН, в столкновениях с полицией в ходе «жасминовой революции» только в декабре-январе были убиты 147 человек, еще около 70 погибли в ходе бунтов в тюрьмах, были ранены 510 человек.