Арти долго соображал, понимая, что в памяти какая-то дыра.
- Что опять сожрал красные грибы.
- Ну грибы, допустим, и я помню, ведь ты ими блевал. Где ты был?
- На балу...
- И всё?
- А ты Граф Вон Райн?
- Ага. Ты проводил меня и брата, но до купола не дошёл, потому что тебе стало плохо. Говорю же: уровень повысился.
- А где все?
- Ускакали вперёд.
- А ты не врёшь?
- Я Вон Райн! - усмехнулся Уолтер, - И кстати я тоже эти грибы ел, может поэтому мне так весело!
Артемис встал и, покачиваясь подошёл к куполу, пристально внимательно оглядывая Графа. Внезапно он протянул руку для рукопожатия через купол:
- Странная история, но всё же спасибо.
Уолтер пожал руку и сухо кивнул, хитро глядя своими очень светлыми голубыми глазами на моего друга.
Их пути на это разошлись. Артемис шёл в сторону шумного замка, который светился огнём свечей и люстр, а загадочный Уолтер ехал на лошади в сторону совершенно противоположную.
Я снова была в комнате Элайджи Блэквелла в Мордвине и смотрела в испуганные глаза Артемиса. Мы сползли по стене на пол и сидели в пыли:
- Плакса. - слетело с его губ одно лишь слово, я залезла на моей любимого Артемиса, которого ещё несколько минут назад подозревала в каких-то криминальных вещах, и вцепилась в него руками и ногами как клещ.
И ревела в голос, а он молчал и думал. Я высморкалась в свой подол, вытерла лицо от слёз и целовала друга в лицо бесчисленное множество раз в попытке найти в этом успокоение.
- Али, - он наморщил нос и еле заметно улыбнулся, - Ты бы расстроилась, если бы я умер?
- Я бы с ума сошла, глупый.
Он положил мне голову на грудь и хмыкнул:
- Я всё вспомнил.
- Прости. За всё прости. Прости, что не пришла на помощь, прости, что сказала, что не телепортируюсь, что нарушила обещание и влезла в твою голову, что вернула это плохое воспоминание.
- Я сам виноват. - только и сказал он, - У тебя так сердце бьётся... вот-вот выпрыгнет. И это из-за меня.
- Конечно из-за тебя.
- Нельзя была снимать кольцо...
- КОНЕЧНО НЕЛЬЗЯ! - крикнула я, - Ну кого ты этим хотел обмануть? Кого!?
- Выходит, что самого себя.
- Зато теперь я знаю, что с тобой случилось. Арти, в следующий раз... найди способ меня позвать, я... я клянусь, - снова всхлипываю, потому что слёзы пошли новым потоком, - Я клянусь тебе, что приду на помощь. С того света вернусь, но помогу тебе! Прости, что в этот раз...
- Али, всё случилось, как должно было. Я получил новый уровень... и! - он отстранился и посмотрел мне в глаза серьёзно, - Я понял почему мы сегодня здесь, в этой комнате. Это ЕГО комната, да?
Мне нельзя раскрывать чужие тайны, но он сам обо всём догадался. Я лишь поджала губы и кивнула.
- Тогда вот тебе мой ответ: я ничего отсюда не брал и не двигал. Но я здесь трахался с Бэт.
- Буэ...! - меня сконфузило, - Ты всю прислугу решил поиметь?
- Мне нравится Бэт.
- Тебе нравилась Сью.
- Теперь Бэт.
- Они со Сью живут в соседних комнатах, это мерзко!
- Али, не лезь.
Ну да, не моё это дело...
- Ты трахал прислугу Герцога в комнате Некроманта, - резюмируя я, - Ты отморозок, Риордан.
- Ага! - довольно сказал он, - И ещё круче: я встретился с Некромантом и остался жив! Этим мало, кто может похвастаться.
- Ты не будешь этим хвастаться. Ты будешь молчать об этом, иначе тебя сочтут завербованным агентом Ксенопореи, дебил.
- Ну да...
Не было больше слов, но было много мыслей и бесконечных угрызений совести. Было невыносимо больно от осознания, что ещё один мой друг мог умереть из-за моей болезненной тяги к Винсенту Блэквеллу.
- Бог отвёл. - тихо сказала я, когда мы ужинали с Артемисом в той башне, где и в первый раз, когда только познакомились, - Это мне урок.
Артемис захлопал глазами и нелепо улыбнулся, потому что вряд ли что-то понял.
Это было начало нового периода моего существования в Сакрале, где были невообразимо долгие дни, холодные ночи и пустые беседы.
Моё заключение в Мордвине сменялось боевыми походами и проверками городов, бесчисленными сражениями и миллиардами рапортов, и всё это было серо, жалко, скучно, временами невыносимо больно. Мои воспоминания этих дней... есть, что отложилось в памяти, но этот след от скверных эмоций.
В небе запах лета. Держись, Алиса. Чувствуй!
Глава 18
Блэквелл шёл по невольничьему рынку Омара, не слушая, что говорит Майкл Уоррен. Его мысли сейчас витали в Мордвине, а на сердце была тяжесть. Он чувствовал себя так, как если бы долгие годы имел наркотическую зависимость, а сейчас резко завязал. Его ломало и тянуло к той, что пленила его сердце, и он не хотел с этим бороться. Ночью, просыпаясь от кошмаров о ней, он засыпал, мечтая увидеть её вновь, но уже в добром сне, а лучше наяву.
- И вряд ли ты найдёшь здесь товар лучше, Винс! - лебезил Майкл.
- Да-да, Господин не пожалеет! Господин? - вторил ему Омар Халифа.
- Нет! - безучастно ответил Блэквелл, глядя не на представляемых рабов, а куда-то вдаль на улицу.
По широкой, заставленной прилавками улице перегоняли первоклассных скакунов и Блэквелл спросил:
- Омар, чьи Ксефорнийцы и куда их гонят?
Омар на секунду замялся и сделал жест своему слуге, который поднёс напитки. Хозяин рынка долго мялся, но под тяжёлым взглядом Блэквелла заговорил:
- Господин Роланд Вон Райн - коллекционер... но ему никогда не заполучить подобного жеребца, что держите у себя вы!
Блэквелл сжал зубы и взял выпивку:
- То есть ты всё же бесстрашно ведёшь дела на обе стороны, даже не боясь меня...
- Мои владения - сторона нейтральная. Я - торговец, мой товар всегда отвечает качеству, Господин Блэквелл, и я ценю своих клиентов, какой бы герб не был вышит на их мундирах!
- Скользко... не оступись, Омар. Я хочу самого темпераментного жеребца из всех, что у тебя есть, - вкрадчиво сказал Герцог, заранее исключая любую возможность протеста.
Омар понял свою безысходность и скомандовал слуге, шепча ему что-то. Через пару минут перед Блэквеллом выставляли уже не рабов, а четверых Ксефорнийских лошади разных мастей. Герцог улыбнулся и произнёс:
- Решил меня наебать, значит...
Омар поёжился и словно стал на голову ниже. Обстановка была невыносимой, пока Герцог зловеще и хитро смотрел куда в пустоту, потягивая выпивку, но всё стало ещё хуже, когда его изумрудные глаза со спокойной уверенностью посмотрели на Омара, будто ставя точку. Халифа упал на колени и начал бить головой в землю:
- Господин, простите мою глупость! Господин, я объясню: Мастер Вон Райн был со мной груб и жесток, истребил половину слуг, а потом сказал, что лишь табун Ксефорнийцев смогут как-то загладить мою вину... я полгода собирал лучших из лучших... но...
- Он рассердился из-за меня?
- Всё так... он прознал про вашу последнюю покупку.
- Я дал тебе денег столько, сколько никто никогда не давал. Что ты жалуешься?
- Репутация...
- И даже после всего этого ты не принимаешь ни одну из Властей, держась на грани. Это глупо. Ведь не только Роланд может доставить тебе проблемы, Роланд - всего лишь исполнитель своего отца, с посредственными способностями, - Блэквелл улыбнулся и его зрачок лопнул, высвобождая темноту. В этот момент палатки вспыхнули пламенем, которое моментально распространялось по высохшей соломе на крышах двухэтажных домов. Люди кричали и бежали, Омар бился в истерике, не вставая с колен:
- Пожалейте! Я только всё восстановил... там все мои сбережения, всё моё добро!
- Я хочу лучшего Ксефорнийца.
- Какого!?
- Не прикидывайся идиотом! Изабелловой масти, Омар, того самого, которого ты прячешь.
В момент, когда Омар согласился и распорядился подать этого жеребца, огонь резко прекратился, а Блэквелл потрепал гриву совершенно необузданной лошади редкого окраса уже в обычном состоянии. Он любовался статью скакуна и его грации, плотному, жилистому телосложению, и конечно же невероятным бликам, играющим на кремовой шерсти. Обильная густая грива и хвост были такого же кремового цвета, но их разбавляли редкие чёрные пряди, делая вид скакуна невообразимо интересным. Омар промолвил:
