Снизу раздался треск — это в крепостные врата ударили тараны. На стенах будто вырос хвойный лес — Братьев Елей здесь уже было не меньше, чем мабденов.
Топор Гоффанона двигался мерно, словно маятник; с песнью на устах карлик косил наступавших на него врагов.
Побывал я в краю, где погиб Гвендолью,
Сейдава дитя, сказитель умелый.
Там вороны вьются над полем кровавым.
Побывал я в краю, где Бран был убит,
Неридда сын достославный.
И слышал я там лишь вороний крик.
Побывал я в краю, где убили Ллахо,
Сын Урту сладкоголосого.
Лишь вороны в этой живут стране.
Побывал я в краю, где Мойриг погиб,
Карреяна сын, великий воин.
Растерзали его вороньи клювы.
Побывал я в краю, где Гваллавг был убит,
Гохолет сын прекрасный.
Легира противник, сына Ллейнога.
Мабденских я навидался могил
От востока до севера хладного.
Сам я копал те могилы.
Мабденских я навидался могил
И на юге, и на востоке.
Жив только я — они же мертвы.
Тут только Корум понял, что Гоффанон поет свою последнюю песнь. Кузнец-сидхи готовился к смерти.
Бывал я и на могилах сидхи
На западе, и на востоке.
Теперь надо мной воронье кружится.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ОСАДА ЗАМКА
Корум стал прорубаться к Гоффанону.
— К замку, Гоффанон! Отступай к замку! Гоффанон допел песню и обратил свой взор к Коруму.
— Хорошо, — ответил сидхи.
Они стали отступать к лестнице. Братья Елей окружали их со всех сторон, застывшие глаза, застывшие усмешки, кружащие мечи, зловещий шуршащий смех.
Уцелевшие рыцари и воины последовали примеру Корума. Они едва успели пересечь улицу, как крепостные врата, не выдержав ударов, рухнули. Двое рыцарей поддерживали под руки плачущего короля Даффина. Мабдены поспешно отступили в замок и закрыли засовы на бронзовых дверях.
Повсюду были видны следы недавнего веселья. На полу храпело несколько пьяных рыцарей. Свечи оплыли, разукрашенные стяги поникли. Корум выглянул в узкое оконце и увидел Гейнора, торжественно ехавшего во главе армии полутрупов; восемь стрел Хаоса ярко светились на его груди. Жители города пока были в сравнительной безопасности, ибо Гейнор стянул все свои силы к замку. Гулеги шли сразу за Гейнором. Они так и не выпускали из рук бревен-таранов. У замка не было только самих Фой Мьёр. Корум решил, что те и вовсе не явятся сюда, если Гейнор, Братья Елей и гулеги справятся с Кэр-Гаранхиром.
Да, мабдены еще могли оказать какое-то сопротивление слугам Фой Мьёр, но против самих Фой Мьёр они были бессильны. Корум прекрасно понимал это.
Зеленые лица показались в окнах. Зазвенели стекла. Братья Елей пытались проникнуть в замок. Рыцари и воины Туха-на-Гвидднью Гаранхин продолжали свое сражение с нелюдями.
Покрытые зазубринами, блестящие стальные клинки мабденов скрестились с зелеными мечами Воинов Елей.
Послышались мерные удары таранов по бронзовым дверям замка.
Битва становилась все жарче. Король Даффин сидел на троне, уронив голову на руки. Он оплакивал своего сына, не обращая никакого внимания на то, что происходило вокруг.
Корум бросился в угол, где двое рыцарей короля Даффина бились с десятком Братьев Елей. Топор Корума уже притупился; правая рука ныла и кровоточила. Если бы не серебряный протез, Принц уже давно — бы выронил топор. Однако Коруму вновь пришлось поднять оружие, чтобы перерубить шею Воина Елей, что готовился пронзить ударом меча высокого королевского рыцаря, бившегося с двумя зелеными братьями.
Воины Елей, размахивая мечами, стали теснить Корума к дальней стене. С их губ слетал шуршащий смех. Корум медленно отступал. Гоффанон не мог помочь ему, — он сражался сразу с тремя зелеными воинами. Вадагский Принц вращал топор, пытаясь отразить удары мечей, что все чаще и чаще достигали своей цели. Плечи и руки Принца сильно кровоточили.
Корум уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда. Прямо над его годовой поблескивал горящий факел, освещавший ухмыляющиеся лица Братьев Елей, сходившихся вокруг Корума плотным кольцом.
Сильный удар мечом пришелся прямо по рукояти топора. Едва удержав оружие в руках, Корум изо всех сил ударил мечника, направив лезвие прямо в зеленое, некогда красивое лицо, из которого теперь торчали три стрелы с красным оперением. Топор, расколов голову, вошел глубоко в тело. Из раны заструилась густая зеленая жидкость. Зеленый воин стал падать, увлекая за собою топор. Корум выхватил меч и, пытаясь удержать равновесие, ухватился серебряной рукой за светильник. Воины Елей продолжали теснить Принца. Корум сделал пару выпадов мечом и, отчаявшись остановить противника, вырвал из светильника факел и ткнул им в лицо ближайшего зеленого воина.
Тот завопил.
Впервые Корум видел Брата Елей, кричащего от боли. Лицо воина вспыхнуло. Древесный сок зашипел.
Воины, стоявшие рядом, в ужасе бросились врассыпную, Стараясь держаться подальше от своего обезумевшего от боли собрата. Тот с криками принялся метаться по зале, но вскоре рухнул, споткнувшись о мертвое тело такого же, как и он, воина. Оно тоже загорелось.
Корум выбранил себя за тупость, — чем еще, как не огнем, можно было испугать древесный народ. Он закричал воинам:
— Снимайте факелы! Они боятся огня! Снимайте со стен факелы!
Двери замка сильно выгнулись — еще немного, и они падут под ударами тяжелых таранов гулегов.
Те, у кого еще были силы двигаться, сорвали со стен факелы и бросились с ними на врага. Зала быстро наполнилась едким, пахнущим еловой смолой дымом.
Братья Елей стали отступать к окнам, но рыцари Туха-на-Гвидднью Гаранхир останавливали их, размахивая факелами. Вскоре с зелеными воинами было покончено. Их бурые тела полыхали на окровавленных каменных плитах.
В зале установилась тишина, нарушаемая мерными ударами тарана по двери. От Братьев Елей остались только серый пепел да сладковатый тошнотворный дым.
Вспыхнули стяги, и вскоре огонь перекинулся на деревянные брусья перекрытий. Защитники не замечали пламени. Собравшись у входа, они ждали гулегов.
У каждого из воинов, включая Корума и израненного кузнеца-сидхи Гоффанона, в руках были факелы.
Бронзовая дверь прогнулась, заскрипев петлями и засовами.
Меж дверью и стеной появилась щель.
Таран ударил еще раз. Двери вновь протяжно заскрипели.
Сквозь щель Корум видел Гейнора, командовавшего гулегами.
Еще удар. Один из засовов лопнул и отлетел в глубину залы, к ногам короля, рыдавшего на своем троне.
Еще удар. Лопнул второй запор. Одна из петель со звоном упала на пол, и дверь стала проседать вовнутрь.
Еще удар.
Бронзовые створы рухнули.
Гулеги изумленно замерли. Из дымной темени королевского замка Кэр-Гаранхира выбежали люди. Каждый из них держал в левой руке факел, а в правой — меч или топор. Люди шли в наступление. Вороной конь Гейнора попятился назад. От изумления Проклятый Принц едва не выронил из рук свой переливающийся меч. Навстречу ему бежали израненные, закопченные, ободранные люди, ведомые вадагом Корумом и сидхи Гоффаноном.
— Что? Вы еще живы?
Корум бежал прямо на Гейнора. Гейнор развернул коня и принялся протискиваться через плотные ряды гулегов.
— Вернись, Гейнор! Сразись со мной! Сразись со мной, Гейнор! — закричал Корум. Гейнор только засмеялся в ответ.
