Юно понимает меня без слов — непосредственная связь работает, но сейчас она нам не нужна — дочь знает что делать не хуже меня. Экзомышцы в полном варианте брони позволяют ей с легкостью сорвать перекошенную стенную панель, за которой расположен локальный арсенал: знакомые двуствольные винтовки. Примерно две трети боевой вахты осмысленно реагируют на ее команды.

Бег по поврежденному кораблю — как в тумане: смятые в самых неожиданных местах коридоры, переклинившие двери, лопнувшие от чудовищной деформации переборки… я не обращаю внимание на слова Юно, и на продолжающую крениться палубу тоже. Сколько времени прошло? Минута, две? Таймер в визоре шлема отсчитывает секунды медленно и лениво, как через силу, звуки доносятся как через вату. Впереди — месиво из обломков Куроко и корабля противника, перед которым бессильно замер бы любой человек в здравом уме… но это сейчас не про меня. Стены на глазах покрываются инеем — теплый воздух стремительно покидает "Нэко", оставляя языки изморози, без шлема мне было бы уже нечем дышать… и потому вытекающая через завал дымка как путеводная нить указывает, где проход, связавший двух воздушных гигантов. Переключение на плазму… и я первым ныряю в дымящийся проход. Так надо. Есть время командовать, есть время сражаться самому. Все хорош экипаж Куроко — но они никогда не бежали по лесу, сжимая в руках ледяное копье и не зная, что будет через мгновение. Их учили — а я учился сам… окт взрывается ошметками хитина, я иду дальше… их учили реагировать на типовые ситуации правильно — а я штурмовал захваченное демонами здание с ножом в руке… разогнанный "рельсой" снаряд пробивает консоль на стене — и двойные двери нижнего главного коридора распахиваются. На стенах — чужие закорючки незнакомого языка, обшивка в некоторых местах кажется живой… винтовка толкает в плечо — очередью в треть магазина вольфрамовыми стрелками решечу следующие створки — и только потом выбиваю их плазмой, всаживая еще два заряда в месиво из шевелящихся тел "засады" — не добить, просто освободить проход. Судя по тому, что зажглась автокарта, с зелеными точками союзников — за мной все еще идут свои. Корабль хозяев октов выглядит чужим — но я сейчас даже не замечаю этого. Технологии, интерьер? Интерфейсы систему управления? Можно использовать хитин вместо пластика, можно вырастить живую автоматику, использовать неизвестный языковой код, но нельзя изменить логику — а логика тут человеческая. Понятная. И, кстати, я ошибся — это не боевой корабль. Вооруженная баржа. Лаборатория и, чуть-чуть, контрольный центр… заставить раскрыться двери лифтовой шахты, вбить плазменный шар на полной мощности и сомкнуть створки… а вот и главный зал управления. Не капитанский мостик, что вы — что-то вроде пультовой… в электроподстанции. Хозяев, увы, не застаю — несколько октов ощетиниваются в мою сторону, прикрывая проход, но я не обращаю на них внимание: получили жесткий приказ закрыть собою хозяев, которые уже — того. Кто-то из тех, что идет со мной — добьет. Свалили. На гражданской посудине должна быть система эвакуации.

Контрольный зал, как я краем сознания отмечаю — должен вызвать у меня эмоции, наверное: сочетание механики, электроники и биологической техники. Трубы, кабели, гул трансформаторов… с командного пункта мне никогда не разобраться с этим всем, тем более он наверняка если не поврежден, то уничтожен. Но — прелесть контрольного зала в том, что это место вывода самых простых систем управления: сравните офис энергетической компании и трансформаторную станцию. Лампочки, рычаги, переключатели. Дисплеи можно игнорировать…

… пол под ногами трясет и проседает — раз, другой, третий. После третьего появляется ощущение, как в движущемся вниз лифте. Я поворачиваюсь — Юно передо мной без шлема, что-то кричит — но я не могу разобрать без звука. Забавно — у чужаков на гражданской посудине лучше контроль атмосферы, чем на боевом экраноплане: открываю забрало и сообщаю это дочери. Видимо, у меня что-то не так с лицом, Юно дергается, как и два ее сопровождающих, но я их отстраняю. Да, корабли падают — взорвались "искры-сферы", и сожгли опорные платформы, а без истончающегося у нас под ногами Потолка эта баржа не может левитировать. Но это, в общем-то, уже и не важно — энергия в накопителях еще есть (вот эти стрелки, забавно, заряд указывает напряжение интегрированной живой мышцы по силе сокращения), вот эти вот тумблеры — да-да, целая куча — аналог того, чем мы управляем Кольцом. Надо только перебить управляющий кабель… и панель прямого ввода становится главной. Было бы обидно вернуться в Такамию с пустыми руками, верно, дочь? Повернуть рубильник. Вспышка. На одном из служебных экранов вместо черноты ночи на высоте над полюсом в ворохе чужих надписей появляется синее небо. Вот теперь — мы наконец-то вернулись. Я вернулся. Отдадим твоим мамам трофей — может и простят меня за четверть века отсутствия, и за искореженный экраноплан, и за втянутую в меж-инвариантную войну Такамию. Пол уходит из под ног. Ах да, мы теперь падаем, ну, ты уж сделай с этим что-нибудь, дочь, потому что я уже тебя не только не слышу, но и почти не вижу. Сотрясение мозга — такая штука, сама знаешь, надо не напрягаться, а лежать… так что дальше ты как-нибудь сама, а то Сидзука и так на меня еще лет пять будет ругаться… я уже и не говорю про Ринко. Темнота.

[Куэс Амакава]

Переговоры уложить в один день все-таки не получилось: когда Куэс Амакава грациозно спустилась с крыльца скромного сельского дома, стоящего недалеко от побережья Атлантического Океана в местности, называемой "Овечьем Парком", что на острове Арранмор, Ирландия, солнце уже час как опять поднялось из-за горизонта. Больше восемнадцати часов разговоров, иногда "как бы ни о чем", иногда — строго и конкретно предметно изрядно вымотали даже аякаси, что уж говорить о людях? Но — главное все же было достигнуто: в общих чертах были намечены рамки и горизонты сотрудничества, и были (пока не официально) составлены некоторые частные договора, причем не просто "сторона со стороной" — в открытом диалоге, так, что все участники будущего объединения знали о них буквально из первых рук. Похоже, мировому, или, лучше сказать в модном ныне ключе — планетарному? — союзу сторон, представляющих главные прогрессивные магические общности Земли — быть. Европа получит свой вариант бустера-технополиса, Ватикан — так желаемую возможность выбраться из невидимой изоляции и избавиться от своего не самого лучшего среди аякаси и магов имиджа, северные русские — дополнительную автономность в решениях от плотно контролирующего Беловодье "центра", ОЗТ — ресурсы и приток новых сверхъестественных и естественных жителей и работников, а Китай — еще большее влияние на Тихоокеанском Бассейне и доступ к новым высокотехнологичным проектам союзников за пределами атмосферы родной планеты. Без недовольства отдельными решениями не обошлось, разумеется, но на фоне грядущих "плюшек" и общих перспектив до конфронтации так и не дошло: все собравшиеся были деловыми людьми и время, как и деньги, считать умели. Наверно, когда-нибудь эта встреча войдет в историю — тайное обычно всегда становится явным так или иначе, и потомки традиционно будут ругать предков на все лады, проклиная недальновидность одних решений — и чрезмерное влияние на мир других… в любом случае — первый шаг сделан. А дальше — поглядим.

Одной из самых могущественных женщин планеты как в личном плане, так и в плане ресурсов и существ, что она могла привлечь к реализации своих идей, от крыльца пришлось пройти ровно пять шагов: именно на таком расстоянии ее ждала предупредительно откинутая дверь личного лимузина… или катера… или глайдера, а на самом деле — эксклюзивно разработанного на базе стандартной модели для ВИП-персоны летающего на двигателях-кольцах Кемерова бронетранспортера. Снаружи это была сверкающая черным лаком машина, в которой невозможно было разобрать где стекла кабины водителя (если они есть), а где — собственно, корпус — даже люки, будучи закрытыми, сливались с поверхностью без всяких видимых щелей. А изнутри — самостоятельный корабль, в котором можно было некоторое время полноценно жить: принять душ, поесть, поспать, поработать в приватной обстановке с документами… и как бы не лежала душа к иному — с последнего, увы, пришлось начать. Пока катер, двигаясь над самой землей спустился к пляжу (запрет на "летающие автомобили" над старушкой-Европой никто пока не отменил) и заскользил к личной яхте Сумеречной Луны Амакава, урожденная Джингуджи уселась на рабочее кресло (с тяжелым вздохом — от своих, пилота и референта — можно было и не скрываться) и вызвала Хироэ.