Стэну было очень больно сознавать ее предательство. Прежде чем Хонор совершит фатальную ошибку, он должен добраться до нее, поговорить с ней.

Пока что он провел все утро впустую. Выставил себя идиотом в офисе ФБР, вопя на Тома ван Аллена, в котором он был уверен еще меньше, чем в помощнике шерифа Кроуфорде или тех ведомствах, которые оба представляли. Если он хочет найти и вернуть домой Хонор и Эмили, то должен сделать это сам.

Он побывал во всех местах, где могла, по его мнению, оказаться Хонор. Позвонил некоторым еще студенческим друзьям невестки, другим друзьям и знакомым. Но все было безуспешно. Даже священник в церкви, куда она ходила молиться, утверждал, что не получал вестей от Хонор, но молится денно и нощно за нее и за малышку Эмили. Стэн расставлял словесные ловушки для каждого, с кем разговаривал, и был уверен, что понял бы, если бы эти люди ему лгали.

Дорал, пославший человека наблюдать за домом Тори Шайрах, сообщил ему, что за весь день она вышла только взять газету на рассвете. И машина ее так и стоит у дома.

Но интуиция Стэна подсказывала ему совсем другое. Он помнил место за городом, которое однажды показал ему Эдди. Место, которое Хонор ошибочно считала своим секретом, не известным больше никому. Эдди поведал отцу не без досады, что однажды проследил за Хонор от дома поздним вечером, когда после короткого телефонного разговора она вдруг быстро покинула дом под каким-то наспех состряпанным и явно фальшивым предлогом.

Но ее странная поездка оказалась не более чем встречей с Тори Шайрах. Эдди со смехом рассказал, что их тайное свидание, наверное, было данью прошлому, когда обе еще учились в школе.

Видимо, решили продолжить традицию.

Когда Стэн говорил вчера с Тори, она казалась искренне ошарашенной и взволнованной так называемым похищением Хонор. Интересно, не дурила ли она ему голову. Или уже после этого Хонор пришел ей тревожный сигнал, который Тори решила скрыть от него и от властей.

Все эти мысли заставили Стэна вернуться в машину и поехать в направлении того самого места. За годы, прошедшие с тех пор, как он был здесь с Эдди, старый деревянный мост совсем расшатался. Зато липовое дерево стало еще огромнее, а корни его казались еще более кривыми.

Стэн быстро заметил недавние следы шин, но не это привело его в волнение. Хонор и ее подруга вполне могли быть не единственными, кто облюбовал для себя это живописное место. Отлично подходит для подростков, ищущих, где бы припарковаться и начать целоваться. Или выкурить косяк. Или выпить какого-нибудь украденного в супермаркете пойла. А еще в этих местах часто разъезжают съемочные группы, ищущие натуру для съемок.

Стэн хотел уже было развернуться и продолжить свои поиски в другом месте, но когда он чисто машинально опустил глаза на землю, у него перехватило дыхание.

На засохшей грязи под дубом Стэн увидел буквы — неровные, разного размера, но четко различимые:

«Эмили».

На обратном пути Стэн позвонил Доралу:

— Твоему парню надо дать пинка под зад. Тори Шайрах нет внутри дома. Она с Хонор и Эмили.

Они договорились встретиться у Стэна и обсудить, как им выследить эту мерзавку Тори Шайрах. Оба верили, что, если объединят усилия, то сумеют вытащить из Тори, где находится Хонор.

Услышав, что подъехала машина, Стэн вернулся в гараж. Дорал стоял, подперев руками бока и не сводя глаз с футбольного мяча.

— Сукин сын! — с жаром произнес он, обернувшись за звук шагов Стэна.

— Здесь еще ничего. А внутри все так же, как у Хонор.

Дорал тяжело вздохнул и угрюмо выругался.

— Есть какие-нибудь признаки того, что Хонор и Эмили были здесь вместе с ним?

Стэн резко ответил «нет», давая понять неуместность дальнейших вопросов по этому поводу. Он не собирался ни с кем делиться своими сомнениями по поводу верности Хонор.

— Но я знаю, где обе они были недавно. И, возможно, Тори Шайрах сейчас вместе с ними.

У Дорала зазвонил телефон. Он выставил вперед палец, делая Стэну знак, что тот сможет продолжить свою мысль после того, как Дорал закончит разговор. Выслушав собеседника, Дорал коротко бросил:

— Как только будешь знать.

Отключившись, он улыбнулся:

— Возможно, нам не потребуется искать Тори. Это звонил мой человек из ФБР. Кобурн хочет вернуть Хонор.

— Когда? Как?

— Мой человек пытается разузнать подробности.

Гамильтон особенно напирал на важность фактора времени.

— Если ты будешь уже на месте, когда он подъедет, Ли это насторожит. Если опоздаешь, он может свернуть весь план, и ты вообще не увидишь ни его, ни миссис Джиллет. Поэтому ты должен приехать в пределах двух минут в ту или другую сторону.

Том ван Аллен приехал на место встречи ровно без двух минут десять. Он заглушил мотор, и после того как стихло потрескивание остывающего мотора, вокруг воцарилась полная тишина, если не считать звука дыхания Тома и прерывистого стрекотания кузнечика.

Том не был создан для приключений в духе «плаща и шпаги». Он знал это. И Гамильтон знал. Но Кобурн поставил свои условия, и у них не было другого выхода, кроме как согласиться.

Заржавевший поезд был справа от Тома — выделялся черной громадой в окружающей темноте. Тому пришло в голову, что Кобурн вполне может прятаться где-нибудь в поезде, наблюдая и выжидая, желая убедиться, что все условия выполнены, прежде чем он пошлет к Тому миссис Джиллет.

Моля бога, чтобы все не испортить, Том приподнял манжет рубашки и посмотрел на светящиеся стрелки наручных часов. С момента его приезда прошло всего тридцать секунд. Интересно, выдержит ли его сердце напряжение следующих полутора минут.

Он смотрел, как движется секундная стрелка, отдаляя еще немного тот несчастливый момент, когда он неожиданно зашел в гостиную.

Том невольно застонал от отчаяния, понимая, что память снова возвращает его к сцене, которая разыгралась сегодня днем, когда он поймал свою жену с ее сотовым телефоном. Поймал, можно сказать, на месте преступления.

Том нагнулся и выхватил у нее телефон.

— Том? — Дженис была в шоке. — Том! — Она требовательным жестом протянула руку ладонью вперед, ожидая, что он немедленно вернет телефон.

Когда он не сделал этого, когда он отвел руку с телефоном так, чтобы Дженис не могла до него достать, и прочитал сообщение на экране, она произнесла его имя в третий раз — с жалобным, виноватым стоном.

Некоторые слова были такими откровенно сексуальными, что Тому показалось, будто они выпрыгивают с экрана телефона и жалят его. Но эти слова так трудно было связать с Дженис. С его женой, с которой у него не было супружеского секса уже… Том не мог даже вспомнить, когда это было с ними в последний раз.

Но что бы там ни было, слова, которые он читал сейчас в телефоне, не были из тех, что они говорили друг другу во время прелюдии или выкрикивали в порыве страсти. До сегодняшнего дня Том мог бы поставить состояние на то, что такие слова никогда не срывались с губ его жены и что она с презрением отнеслась бы ко всякому, кто их произносит. Они были не просто непристойными — это были самые грязные слова, какие только можно представить себе в английском языке.

Том просмотрел последний текст, который кто-то — кто? — прислал Дженис. Это было приглашение к распутству, автор которого расписывал в самых живописных подробностях, что именно он хотел бы проделать с его женой. А ответ, который она писала, был не менее красноречивым согласием.

— Том…

— Кто это?

Дженис только посмотрела на него в ответ, губы ее шевелились, но из них не вылетало ни звука.

Том повторил вопрос, с нажимом произнося каждое слово.

— Никто… я не знаю… он для меня просто имя. Все используют кодовые имена. Никто не знает…

— «Все»?

Он открыл папку «Сообщения» в верхнем левом углу экрана, чтобы посмотреть список адресатов, от которых Дженис получала текстовые сообщения. Выбрал одного из них, и выскочило несколько сообщений. Затем он выбрал еще одно не менее завлекательное кодовое имя. Имена были разными, но содержание сообщений — до тошноты одинаковым.