Отодвинув стул, Том встал.

— Мне пора возвращаться.

Он вышел из кухни, не давая Дженис возможности продолжить этот неприятный для него разговор. Он помыл руки в ванной Дженис и принес из дальней комнаты свой портфель. Дженис встретила его в дверях с уложенным в пакет ланчем.

— Экстренный запас. На случай, если понадобится. Крекеры с арахисовым маслом и яблоко.

— Спасибо.

На этот раз жена не поцеловала его. И Том тоже не поцеловал Дженис. Но, прежде чем он скрылся за дверью, она положила руку на его запястье и сказала:

— Ты делаешь отличную работу, Том. И не давай Гамильтону или еще кому-нибудь заставить тебя в этом сомневаться.

Том слабо улыбнулся:

— Хорошо, не буду. Но дело в том, что Гамильтон прав.

— В каком смысле?

— Любой идиот, расследующий это дело, поймет, что это не просто похищение. Скорее всего, миссис Джиллет видела, как Кобурн застрелил Фреда Хокинса. Убийцы не оставляют свидетелей. Значит, есть причина, по которой эта женщина нужна Кобурну живой.

Дорал нанес скорбный визит матери.

Как и ожидалось, она была вне себя от горя. Вокруг копошились родственницы, пожимая ей руки и прикладывая ко лбу влажные полотенца. Тихо стучали четки, пока они молились о душе Фреда и об утешении тех, кого он оставил.

В кухне уже не хватало места для еды, которую продолжали приносить с собой друзья, родственники и соседи. Кондиционер с трудом справлялся с предгрозовой духотой, возникшей из-за упавшего атмосферного давления.

Мужчины, желая избежать драмы, царившей внутри помещения, отнесли наполненные едой тарелки во двор. Они сидели в шезлонгах, поглаживая стволы ружей и пистолетов, лежавших на коленях. Это было для них второй натурой. Так же как поглаживание за ушами охотничьих псов. Мужчины передавали по кругу бутылку дешевого виски и строили планы мести убийце Фреда.

— Для этого парня будет лучше, если слуги закона доберутся до него раньше меня, — сказал дядя близнецов — тот еще сукин сын, потерявший глаз во Вьетнаме, но по-прежнему стрелявший лучше всех в округе, кроме, может быть, самого Дорала.

— Завтра к этому времени я принесу вам яйца Кобурна в стеклянной банке, — хвастливо обещал кузен, которому еще не должны были по возрасту продавать спиртное, но который был так пьян, что чуть не упал с пенька, на котором сидел.

Один из младших братьев Дорала орал на своих невоспитанных детей, носившихся с криками по двору.

— Продемонстрируйте гребаное уважение к нашему горю! — разорялся он.

Затем предложил не успокаиваться, пока Ли Кибурн не будет мертв.

— Я не собираюсь щадить людей, оскорбивших нашу семью! — заявил он.

Как только все съели и выпили достаточно, они уселись в грузовички, на которых приехали, и отправились по закрепленным за ними участкам продолжать поиски убийцы их родственника.

Дорал попрощался со своей рыдающей матерью, с трудом вырвался из ее объятий и отправился вслед за остальными. Только он поехал один. Несмотря на то, что Дорал был наполовину пьян, он легко справлялся с управлением автомобилем, который вел на большой скорости по извилистым проселочным дорогам. Он ездил по этим дорогам всю свою жизнь и знал каждый сантиметр. Гонял он здесь и будучи гораздо пьянее, чем сегодня. Гонял вместе с Фредом. И вместе с Эдди.

Мысли об Эдди вызвали в памяти ту поездку на рыбалку, которая была запечатлена на фото, конфискованное Кроуфордом в качестве вещественного доказательства. Та поездка вчетвером была для Дорала одним из лучших воспоминаний в его жизни.

С тяжелых мыслей сегодняшнего дня он невольно переключился на воспоминания о своем рыбачьем катере и тех временах, когда еще не связался с Бухгалтером. Они с Фредом выросли бедными и всю жизнь лезли вон из кожи, чтобы свести концы с концами. Фреду хотелось финансовой стабильности, и он пошел на службу в полицию.

Но носить форму и работать посменно — это было не для Дорала. Он любил гибкость. Он купил свой катер, взяв кредит у банкира на жестких условиях и под кабальный процент. Но Дорал ни разу не задержал выплату.

Потом он годами подряжался возить на Залив группы богатых и пьяных придурков — врачей, биржевых маклеров и других задавак, считавших себя по жизни куда выше парня с мозолистыми руками и местным акцентом, правившего судном. Он терпел их словесные оскорбления, смотрел, как они выблевывали свой дорогой алкоголь, слушал, как жаловались на жару, солнце, бурное море и рыбу, которая нe желает ловиться. Он терпел все это, потому что от этого зависела его жизнь.

Дорал был отчасти благодарен судьбе за ураган «Катрина», уничтоживший его катер и положивший ему этому конец. Теперь Дорал Хокинс больше не будет лизать задницу пьяным придуркам, готовым его оскорбить. Спасибо! С него хватит.

Именно тогда они с Фредом получили от Бухгалтера предложение вместе делать деньги. Работа обещала быть куда более захватывающей и результативной, чем любое предприятие, которое братья смогли бы придумать сами. Даже в штате, где взятки были таким же частым явлением, как речные раки, предложенный Бухгалтером способ сулил возможность стать богатыми до неприличия.

Связанной с делом опасности Дорал не боялся. Ему нравилось ходить по краю пропасти, нравилось быть добропорядочным городским функционером весь день и становиться совсем другим человеком ближе к ночи.

В его обязанности входило запугивать, калечить и, если надо, убивать. У Дорала были природные склонности к выслеживанию дичи и охоте. И теперь он смог зарабатывать этим на жизнь. Только добычей стали люди.

И вот он гнался по лесам за новой добычей. За Ли Кобурном. А еще за вдовой и дочерью своего лучшего друга.

Когда зазвонил его сотовый, Дорал лишь немного замедлил ход, чтобы ответить на звонок, но, услышав срочное сообщение звонившего, вдавил в пол педаль и тормоза и резко остановился, подняв облако пыли, окутавшее машину.

— Ты морочишь мне голову?

На том конце был слышен какой-то фоновый шум, но Дорал отлично различал и полушепот звонившего. Просто ему не хотелось слышать ничего из того, что тот хотел ему сообщить.

— Я подумал, что ты должен знать, чтобы ты смог передать Бухгалтеру.

— Спасибо за свежее дерьмо, — пробормотал Дорал. Отсоединившись, он свернул к обочине дороги, но не стал глушить мотор. Сначала Дорал закурил долгожданную сигарету, потом набрал номер Бухгалтера.

От полученных новостей он успел полностью протрезветь.

Опустив традиционное приветствие, Дорал выпалил в трубку:

— Ходят слухи, что Ли Кобурн — федеральный агент.

В трубке было тихо. Только слышалось дыхание Бухгалтера. Медленное и глубокое. Источавшее злобу и недоброжелательность.

Дорал, ожидая, что сейчас начнется извержение вулкана, отер ладонью капельку пота, стекавшую с виска прямо в угол глаза.

— Когда ты об этом узнал?

— За десять секунд до того, как позвонил.

— Кто тебе сказал?

— Один из наших ребят в Управлении полиции. А он слышал от федерала, который работает с ними в офисе шерифа по похищению. Ходят слухи, что Кобурн — агент, работавший под прикрытием.

Снова последовала долгая пауза, затем послышал язвительный голос:

— Что ж, как ты очень умно заметил еще сегодня утром, Кобурн кажется слишком умным для грузчика. Жаль только, что ты не понял этого до того, как и ему ускользнуть со склада.

Сердце Дорала словно сжала стальная рука, но он не ответил.

— А что там с подругой Хонор? Никаких вестей с тех пор, как ты нанес ей визит сегодня утром?

— Тори не выходила из дома. Если честно, не думаю, что Хонор вышла с ней на связь. Иначе она не сидела бы сложа руки. Я узнал одну вещь. У Тори новый бойфренд. Крутой банкир из Нового Орлеана по имени Боннел Уоллес.

— Я его знаю. Мы держим часть денег в его банке.

— Не шутишь? Я подкатил к дурочке с рецепции фитнес-клуба возле «Сабвея», когда она отправилась на ланч. Притворился, что встреча была случайной. Поболтал с ней немного, особых усилий не потребовалось. Она только рада была выложить побольше сплетен о Тори, которую называет «сучкой с большой буквы С». Это цитата.