— Мистер Динь, дорогой! — воскликнул он. — По глазам вижу, что у вас есть ко мне какое-то дело. Но сначала — прошу! Виски, виски, прошу!

Фан Тхук Динь взял стаканчик, но пить не стал.

— Да, я пришёл попрощаться с вами, — сказал он.

— Не в Штаты ли вы направляетесь?

— Нет, не в Штаты. Я направляюсь в зону, контролируемую Вьетконгом.

— Ага! Прекрасно! И когда же вы туда, каким путём? Не боитесь, что вьетконговцы свернут вам шею?

— Если бы я боялся, то не согласился бы на, это, мистер Смит, — усмехнулся Фан Тхук Динь. — Завтра в двадцать три ноль-ноль я вылетаю. Спустя полчаса мы приземлимся в пункте «X» и будем там ждать вас. Если спектакль найдёт так, как его задумал режиссёр, мы с вами чокнемся во вьетконговском пункте «C». Послезавтра утром мы соберём корреспондентов, чтобы объявить о блестящей победе вооружённых сил республики Вьетнам, и, возможно, направим сообщение об этом подвиге в министерство обороны США и мистеру Даллесу.

Смит так стукнул стаканчиком по столу, что виски выплеснулось на полированную поверхность. Он вытаращил глаза и не мигая уставился на Диня.

— Что вы говорите?! И с кем же вы туда двинетесь? — спросил он удивлённо.

— С подразделением специальных войск мистера Кана, — спокойно ответил Динь и добавил с некоторым ударением: — И мы вырвем победу из ваших рук, мистер Смит.

— А откуда вам известно, что завтра вечером мы начинаем дело во вьетконговской зоне «C»?

— Мистеру Кану сообщили об этом наши информаторы, — ответил Фан Тхук Динь, многозначительно улыбнувшись. — Мало ли в жизни двуличных людей! Но стоп! Я не могу допустить, чтобы вы догадались о том, кто это сделал. Одним словом, мистер Кан намерен показать, что его вьетнамские специальные войска — это совсем не «всякий сброд», как вы их обычно называете.

В бесцветных глазах Смита вспыхнул угрожающий огонёк. Он набычился, глотнул виски, вытер ладонью губы и причмокнул. Потом резко вскочил и, заложив руки за спину, забегал большими шагами по комнате, как зверь по клетке.

— Спасибо, мистер Динь, за откровенность, — сказал он. — Я понимаю вас и уверен, вы также понимаете меня. Вы пользуетесь уважением Нго Динь Дьема, но мистер Ню не любит вас из-за того, что ему наболтала та известная вам женщина. Поэтому-то вас и отправили в Хюэ. Вам помогает мистер Дьем, но Фишел и Лэнсдейл что-то замышляют против вас. А разве вы не знаете, как к вам относится мистер Кан?..

— Простите, прервал его Хан Тхук Динь, — но президент Нго, господин специальный советник Ню и господин специальный представитель в Центральном Вьетнаме Кан ценят меня и полностью доверяют мне. Я не понимаю, с какой целью вы всё это говорите мне? Не надейтесь отыскать какую-то трещинку в наших отношениях: вы не преуспеете, ибо исходите из ошибочной посылки.

— Бросьте! Лучше скажите уж всё до конца, — не уступал Смит. — Мы, американцы, — реалисты. Я хочу выложить карты на стол. Почему? Да потому, что я тоже ничего но простил Фишелу и Лэнсдейлу. Эти бандиты постоянно хотят подвести меня под монастырь. Я уже давным-давно должен быть подполковником. Этот тип Томас — ничто по сравнению со мною, но он якшается с Лэнсдейлом и поэтому лезет вверх. Сегодня они в Сайгоне, завтра — в Вашингтоне; сколотили шайку, суют руки то в одну кассу, то в другую; сегодня едут отдыхать в Токио, а завтра — на Филиппины позабавиться с девчонками. А я всё хожу в майорах, торчу в джунглях и прыгаю по горам, и никакой суммы на счету в банке у меня нет. Сволочи кругом!

Он схватил со стола стаканчик с виски. Фан Тхук Динь, наоборот, спокойно поставил свой и спросил:

— Я могу быть вам чем-нибудь полезен?

— Ещё бы! В каком часу завтра подразделения спецвойск мистера Кана будут в районе «С»? Координаты? Какие опознавательные знаки будут выложены на земле?

— Вы что же, считаете меня ребёнком? — рассмеялся Фан Тхук Динь. — Может быть, вы думаете, что мне надоела жизнь?

— Что вы, мистер Динь! У меня и в мыслях этого не было. Поймите: если мистер Кан вмешается в это дело, Фишел и Лэнсдейл не дадут мне покоя. Когда наступит время получить новый чин, эти подлецы снова меня надуют.

Динь перестал смеяться и продолжал уже вполне серьёзно:

— Мы можем договориться с вами. Но сначала — карты на стол! Я скажу всё, что вас интересует. Вам известно, что Фишел и Лэнсдейл что-то тайно замышляют против меня. Вы тоже работник ЦРУ и можете мне сказать, кто осуществляет их замысел. Что думают обо мне Фишел и Лэнсдейл?

— Дорогой мой Динь, — рассмеялся в свою очередь Смит, — вам не откажешь в способностях. Вы знаете, что вам надо купить и где это что лежит! — Он протянул руку Диню. — Мы можем быть полезны друг другу. Согласны? Вы мне сообщаете то, что известно вам и интересно мне. Я рассказываю, что знаю я и чем интересуетесь вы. Такой обмен не нанесёт вреда ни одной из сторон. Наоборот, он будет только полезен, так ведь, мистер Динь? — Динь пожал ему руку. — Ну вот, я и начну с того, что вам полезно знать. Фам Суан Фонг уже на том свете… Фишел и Лэнсдейл поручили девице Ван Ань следить за вами, и если она сообщит хоть что-то компрометирующее, вас сразу же ликвидируют.

— А что они обо мне думают?

— Как выразился однажды Томас, Фишел и Лэнсдейл считают вас ярым националистом, беспредельно верным Нго Динь Дьему и своему Вьетнаму. Они убеждены, что вы не питаете ни малейших симпатий к США и что вы до мозга костей профранцуз.

— Ну, в этом для меня нет ничего нового! — сказал Фан Тхук Динь, рассмеявшись. — Я-то ждал, что вы расскажете что-то свежее! Ну ладно, коль скоро наши отношения кончаются не сегодня, скажу то, что я знаю. А это не идёт ни в какое сравнение с тем, что вы мне только что откровенно раскрыли. Завтра ночью, ровно в двадцать два, а не в двадцать три часа, как я сказал, наши вертолёты поднимутся в воздух. В двадцать два тридцать они приземлятся в точке «семьдесят пять» между тремя кострами на площадке примерно в пятьсот квадратных метров.

Смит извлёк из кармана трубку в форме человеческой головы, поспешно набил её, закурил, глубоко затянулся и медленно выпустил струю дыма. Он озабоченно размышлял.

— Ну что вы думаете об этом, мистер Смит? — спросил Динь.

— Надо сохранить авторитет специальных войск США, уважаемый мистер Динь, — ответил Смит, выпустив струю дыма. — Возможно, братья Нго Динь Дьема забыли, что выпускники Форт-Брагга не жалеют никого. Ровно в двадцать два часа мы приземлимся в пункте «семьдесят пять». Завтра во второй половине дня я прикажу разведчикам сфотографировать это место и заранее насыпать там три кучи фосфора. Их свет будет хорошо виден сверху. В двадцать два тридцать приземлятся спецвойска мистера Кана, и я уничтожу их всех прежде, чем ликвидирую вьетконговцев.

— И меня в том числе? — усмехнулся Фан Тхук Динь.

— Нет, дорогой мистер Динь. Вам не следует спешить к старухе смерти. Вы мне ещё нужны здесь, рядышком с Нго Динь Каном. Я обещаю давать взамен равноценные сведения. Мы, американцы, расплачиваемся в таких делах точно. — Он прищурил глаз с видом продувного парня. — Кроме того, эта баба, Ле Суан, тоже не желает, чтобы вы погибли без пользы.

Американец поднял стаканчик и протянул его прямо к лицу Диня. Динь чокнулся с ним.

— В таком случае я не полечу вместе с ребятами из спецвойск мистера Кана, — сказал он. — Я тоже думаю, что наши связи будут долгими.

Когда Фан Тхук Динь вышел от Смита, до семнадцати часов оставалось всего пять минут. Он сел в машину, написал несколько строк на маленьком листочке, спрятал его и поехал в сторону Ароматной реки. В одном из пустынных кварталов он увидел пожилого человека в низко опущенной на лоб шляпе и тёмных очках. Мужчина медленно шёл по тротуару, заложив руки за спину. Фан Тхук Динь огляделся. Не заметив ничего подозрительного, он подрулил к тротуару и остановился под огромным деревом, раскинувшим могучие ветви над проезжей частью. Пожилой мужчина в тёмных очках приблизился к нему. Это был хозяин книжной лавки, которого посторонний мог бы узнать с великим трудом, так изменили его облик низко надвинутая шляпа и тёмные очки, которые он надел вместо своих обычных, простеньких, в металлической оправе.