— Я еще не совсем забыла свое детство и потому верю тебе.

— Как долго проживут два молодых принца, госпожа?

— Мы не имеем о них известий со вчерашнего дня, но я почти уверена, что не сегодня-завтра они присоединятся к остальным своим братьям в раю.

— В таком случае Карим должен «заболеть» сегодня ночью. — Эстер сунула руку в карман халата. — Возьмите, — сказала она, передав Сайре небольшой кисет. — Подмешайте в воду или пищу. Не бойтесь, его просто полихорадит с денек, а потом все как рукой снимет. Утром употребите свою власть бас-кадины и распорядитесь, чтобы принцев вывезли из Мраморного двора. Затем запритесь там вместе с принцем Каримом.

— Но там же Зулейка…

— Скажите, что она сильно утомилась и ей необходим отдых. Вы хозяйка в гареме, вас послушают. Но проследите за тем, чтобы Мраморный двор как следует продезинфицировали перед тем, как вы закроетесь в нем. Чумы не бойтесь. Считается, что евреи никогда не болеют ею, и это правда. Почему так? Исаак бен Юда, лекарь в нашем квартале, говорит, что это оттого, что мы следуем нашему закону и чисты. Он полагает, что чума — болезнь, порождаемая грязью. Кто заболел во дворце? Рабы из конюшни. Сами знаете, каково там с чистотой. Что касается молодых принцев, то они подхватили заразу в военных казармах на Шкодере. А где вы видели чистого солдата, будь он турок, христианин или иудей? На третий день вы прикажете, чтобы в Мраморный двор принесли гроб, и объявите о смерти принца Карима. А накануне вечером я приду к вам якобы с лекарственными травами. На самом деле принесу в корзине труп ребенка, погибшего естественной смертью, а на обратном пути заберу принца Карима.

— Но ему нужно будет изменить внешность, Эстер.

— Верно, другой такой рыжей шевелюры во всем Константинополе не сыскать. Да и кожа у него должна приобрести смуглый оттенок, дабы не вызвать ни у кого подозрений. — Она снова сунула руку в карман халата и достала оттуда еще два кисета. — В синем — порошок, который окрасит его волосы в черный цвет, а в красном — пудра, которая сделает его смуглым. Не перепутайте кисеты с тем, что я дала вам минуту назад, госпожа.

Сайра положила их в другой карман, и женщины, повернув, стали возвращаться в сераль.

— Пожалуй, вы одни не справитесь, госпожа.

— Мне помогут Мариан и ее юная дочь. Эстер, дом Киры должен будет открыть в Эдинбурге личный счет для Карима. Деньги я буду тайно присылать отсюда. Мальчик получит имя Чарльз Лесли и будет воспитываться в мужской школе при гленкиркском аббатстве монахами. Я пошлю записку настоятелю, который когда-то был духовником моей семьи.

— Обещаю, все будет исполнено, милая госпожа.

— Ах, подруга моя! Мы затеяли весьма опасное предприятие. Если нас разоблачат, все мы кончим страшной смертью. Ты уверена, что можешь рискнуть? И рискнет ли твой брат?

— О да, госпожа, — твердым голосом заверила Эстер Кира. — Когда мы с Иосифом осиротели в детстве и дядя, живший в Константинополе, взял нас к себе на воспитание, мы были всего лишь бедными родственниками, в отношении которых он должен был исполнить свой долг. Но благодаря вашей доброте и покровительству мы добыли для нашей семьи богатство и высокое положение. Теперь еще Иосиф получил столь ответственное задание, а меня обручили со вторым сыном главы дома Киры. Мы все сделаем для вас.

— Да хранит тебя Бог, Эстер. Пока я жива, ты ни в чем не будешь испытывать нужды.

Еврейка хитро повела бровью;

— Бог, вы сказали? Сайра рассмеялась:

— Когда мне было тринадцать, Эстер, и я впервые попала в гарем, я решила, что Аллах — это просто турецкое имя для Бога. Такое отношение к религии спасло меня от многих неприятностей. Маленькая торговка усмехнулась:

— Да, госпожа, могу себе представить.

Когда Эстер ушла, Сайра отпустила своих служанок и вернулась в сад вместе с Мариан и Рут. Они вышли к небольшому лесному озеру, где бас-кадина поставила их в известность о своих планах. Несмотря на то что Рут было всего девять, Сайра знала, что может положиться на нее. Девочка выслушала спою госпожу внимательно и торжественно, не проронив ни звука.

Реакция ее матери Мариан была более непосредственной:

— Слава Богу, что вы наконец одумались и пожелали прислушаться к предупреждению ага кизляра!

— Разве Хаджи-бей и с тобой тоже говорил?

— За несколько дней до своей смерти, моя госпожа. Ему и в голову не пришло бы поступить так, как вы сейчас предложили. Сайра усмехнулась:

— Да, воображаю, какими глазами он смотрел бы на меня! Впрочем, не будь Карим внешне так похож на шотландца, я и сама не решилась бы на такое.

— Ничего не бойтесь, моя госпожа. Мы с Рут поможем вам и все вместе запремся в Мраморном дворе. Дайте мне кисет с зельем, я позабочусь о том, чтобы на кухне сегодня приготовили для принца Карима клубничный шербет. Он его очень любит и не откажется выпить. Зелье я подмешаю незаметно. Кстати, он-то знает обо всем?

— Нет, я расскажу ему, только когда мы будем уже в Мраморном дворе. Карим не по годам умен, и я уверена, он все поймет правильно. — Сайра сунула руку в прохладную воду. — Зулейка уже сообщала о том, как себя чувствуют принцы?

— Из Мраморного двора не было никаких вестей уже больше суток, моя госпожа.

— Неужели евнухи, которые стоят у ворот, не интересовались?

— Они боятся заразы. Сайра нахмурилась:

— Надо узнать, как там дела. Разве можно держать нас в неведении так долго? Это не похоже на Зулейку. Впрочем, у них, видимо, наступил кризис, и она не может отойти от несчастных ни на минуту.

Приблизившись к Мраморному двору, Сайра громко позвала:

— Зулейка! Это Сайра, Как самочувствие принцев? Ответом было молчание. Она крикнула снова:

— Зулейка! С тобой все в порядке? Прошу, ответь мне! Тишина.

— Мариан, сходи к воротам и прикажи евнухам явиться сюда.

Передай, что бас-кадина приказала и сдерет с них шкуру, если они не послушаются.

Вскоре прибежал старший из евнухов.

— Ломайте двери, — приказала Сайра.

— Но, госпожа… зараза вырвется наружу! Зеленые глаза Сайры гневно сузились.

— Открывай дверь, или я вспорю твой толстый живот и на твоих же глазах поджарю тебе потроха!

Дверь сломали за минуту. Когда она распахнулась, изнутри потянуло одуряющим тошнотворным зловонием. Прижав к носу надушенный носовой платок, Сайра жестом отпустила евнухов и переступила порог Мраморного двора.

Лампы в комнатах еле светили, масло в них почти закончилось. Сайра прошла по коридору и оказалась в главной комнате. Зрелище, которое открылось ей там, запомнилось Сайре на всю оставшуюся жизнь. Мертвые Хасан и Нуреддин лежали на своих койках, а на полу скрючилась в судороге Зулейка с потемневшим от прилившей крови лицом. Одна рука ее была закинута за голову, и Сайра увидела набухший непрорвавшийся чумной нарыв. Она знала, если нарыв не прорвется сам или его не вскрыть вовремя, больной неминуемо умрет. Склонившись над телом. Сайра поднесла зеркальце к ноздрям Зулейки. Красивая китаянка была мертва.

Бас-кадина медленно поднялась с корточек. На нее вдруг навалилась нечеловеческая усталость, и, кажется, впервые дали знать себя годы. «Я не смогу провести здесь три дня с Каримом», — промелькнула в голове мысль. Она вышла из здания наружу и проговорила, не узнавая собственного голоса:

— Принцы и Зулейка мертвы. Принесите для них гробы. Сожгите все внутри и проследите за тем, чтобы Мраморный двор тщательно продезинфицировали. Я не хочу, чтобы чума распространилась по всему дворцу.

— Но кто будет это делать, госпожа? — дрожащим от страха голосом пролепетал старший евнух.

— У нас уже нет рабов? — резко ответила она. — Найди их немедленно! И ты, жирный и малодушный сукин сын, лично проверишь их работу! И не дай Бог, они сделают ее так же плохо, как и перед тем, как принять сюда несчастных принцев и Зулейку. Только не говори, что она не взывала о помощи, поняв, что заразилась. Ты просто не захотел услышать ее мольбы, грязный шакал! Да поможет тебе Аллах, когда об этом прознает султан!