Остров находился примерно в четверти мили от берега озера и соединялся с ним хорошим крепким мостом. Замок, выстроенный на узкой части острова, с трех сторон был окружен водой. Оставшаяся территория была отдана под сад, и там же было устроено два небольших пастбища для лошадей, овец и коров. Вдобавок весь остров был обнесен каменной стеной со сторожевыми башнями через равные промежутки.

— Господи, какие затраты! — простонала как-то леди Анна. — Можно подумать, ты решила выдержать на своем острове вражескую осаду!

Джанет почувствовала, как в ней начинает закипать злость, и она знала, что мягкий ответ досадит Анне больше нежели резкий. поэтому сказала покорно:

— Я старая одинокая женщина. Легкая добыча для разбойников, которых много нынче в наших местах. Или может быть, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой и с Адамом? — Она не удержалась от смеха, взглянув на Анну. — Ладно, Анна, будь честной хоть раз. Ты ждешь не дождешься, когда я от вас съеду.

— Ты так тратишь свое золото, как будто у тебя кошелек без дна.

— Он действительно без дна.

— Подумай хоть о сыне.

— О сыне?

— Что ты оставишь ему, если вложишь все деньги в этот Шиэн?

— Чарльз унаследует поместье, а деньги останутся, не беспокойся.

— Ты говоришь как будто какая-нибудь королева.

— Я и есть королева, — ответила Джанет, и на мгновение тень печали опустилась на ее лицо. Впрочем, леди Анна ничего не заметила.

— Да ты просто сумасшедшая! — фыркнула она.

— В таком случае тебе незачем больше тратить на меня свое драгоценное время, — ответила Джанет и, повернувшись, вышла из комнаты.

«Не понимаю, что Адам нашел в этой женщине, — думала она; — О Боже, если в ближайшее время не закончится строительство Шиэна, клянусь, я убью ее!»

Запахнувшись плащом, она отправилась на конюшни:

— Горди! Седлай Смерча!

Грум со всех ног бросился выполнять приказание, и через пару минут Джанет верхом на огромном вороном жеребце и в сопровождении Рыжего Хью галопом унеслась прочь. Ветер рвал капюшон ее плаща, но тот был крепко подвязан под подбородком. Серое небо усилило мрачное расположение духа. Через некоторое время Джанет повернула коня в сторону Шиэна. Топот копыт заглушался влажной пожухлой листвой. Когда впереди показались холмы, возвышавшиеся над озером, она поехала медленнее.

— Спокойно, мальчик, — проговорила она, похлопав жеребца по крутой шее.

Они взобрались на вершину холма на берегу озера. Отсюда открывался великолепный вид на ее владения. О, как ей хотелось поскорее переселиться в свой собственный дом! Шиэн будет закончен перед Рождеством. Чарльзу, Фионе и их детям тоже на ДО переехать туда. Джанет на днях намеревалась поговорить на эту тему с сыном. Раз Шиэн все равно перейдет к нему, есть смысл переселиться туда уже сейчас.

Не будь небольшого дома на Хай-стрит в Эдинбурге, который родители Фионы оставили в наследство своей дочери, они с Чарльзом не имели бы ничего своего и полностью зависели бы от хозяев Гленкирка. Вместе с тем Джанет было известно, что ни Чарльз, ни Фиона не хотели жить в Эдинбурге. Памятуя об этом, она распорядилась выстроить в Шиэне отдельное просторное крыло для семьи сына. И если Чарльз примет ее предложение, городской особняк можно будет сдавать за хорошие деньги.

Смерч стал уже закусывать удила, и Джанет пустила его легким галопом с холма к берегу озера. Они проскакали по мосту на остров, где Рыжий Хью помог ей спешиться.

— Вы что-то сама не своя. Впрочем, ничего не говорите, ибо нетрудно догадаться, с кем вы сегодня пообщались.

— Боже мой! — взорвалась до сих пор державшая себя в руках Джанет. — Эта женщина выведет из терпения и святого! Только и знает что читать нотации! Сегодня она заявила, что я, видите ли, трачу слишком много на Шиэн. Но разве это ее дело? Разве это ее деньги? Нет! Нет! Нет! — Она перевела дух и добавила:

— Стерва!

Рыжий Хью расхохотался.

— Вот-вот, — протяжно проговорил он. — Я и сам сколько раз бывал в вашей шкуре. Отец часто навещал нас с матерью, но порой пребывал в таком бешенстве, что я прятался и ждал, пока мать не успокоит его.

— А чем она его успокаивала?

— Тем же самым, очевидно, чем вы успокаивали своего супруга, когда он бывал не в духе, — усмехнувшись, ответил Хью.

— Ах ты, негодник! — Она шлепнула его по руке. — Ну пошли, племянник. Если я всерьез надумала въехать сюда еще до Рождества, надо узнать, как тут идут дела. Найди мне старшину строителей.

Пока он ходил по ее поручению, Джанет поднялась на второй этаж дома, выстроенного в форме буквы «Н». Остановившись в галерее, соединявшей два крыла, она удовлетворенно поцокала языком.

Солнце выкатилось в зенит, и золотистые лучи его проникали в окна, устроенные так, что среди них не было ни одной пары, которая смотрела бы друг на друга. Это были высокие арочные окна, между которыми позже планировалось повесить гобелены и картины. В каждом из четырех углов галереи Джанет распорядилась устроить камины, а рядом поставить скамьи. Приятно будет посидеть в тепле.

Здесь-то Хью и нашел ее. Поговорив несколько минут со старшиной рабочих, строивших замок, и удовлетворившись его докладом, Джанет вернулась к лошадям. На обратном пути она заметила Хью:

— Надеюсь, мне удастся позлить сегодня вечером Анну — надену новое платье из зеленого бархата.

— Насколько мне известно, у него глубокий вырез на груди, согласно последней моде.

— Очень глубокий. Я вижу, ты говорил с Рут.

— Мне нравится с ней иной раз поболтать.

— Учти: дальше разговоров заходить не смей, если только не надумаешь жениться. Мариан моя подруга, а не только служанка. А Рут мне как родная дочь. Я никому не позволю соблазнить ее и потом бросить.

— Да, миледи, — усмехнулся Хью.

— Ах ты, самодовольная обезьяна! — воскликнула со смехом Джанет. — Я серьезно говорю! А теперь давай наперегонки. Что твой Громовержец может противопоставить моему Смерчу, ну-ка!

Обе лошади сорвались с места и устремились вперед. Ни Джанет, ни Хью не заметили одинокого всадника, застывшего на вершине холма над озером. За последние несколько недель он уже не раз бывал здесь, но Джанет и ее племянник чувствовали себя в этих местах полными хозяевами. Им даже не приходило в голову, что их покой может нарушить чужак.

— Мне кажется, — обратился всадник к своей лошади, — Пришла пора нанести визит в замок Гленкирк. Это был хозяин соседнего Грейхевена.

Если бы леди Анна не вмешивалась столь открыто в дела Джанет — будучи жестоко уязвленной тем, что недавно объявившаяся родственница оказалась отнюдь не нищей старухой, а богатой красавицей, — может, Джанет и не провела бы в тот вечер так много времени у зеркала, наряжаясь для обеда. В итоге она опоздала в большой зал, но зато стоило ей там появиться, как за столом тут же смолкли все разговоры.

На ней было нежно-зеленое бархатное платье с глубоким вырезом на груди, расшитым золотой ниткой и усыпанным мелкими топазами и жемчугом. На голове красовался зеленый бархатный чепец, отделанный по краям золотистым кружевом и жемчугом. Сзади спускалась легкая прозрачная вуаль из газа, накрывая золотисто-каштановые волосы. Вокруг шеи покоилась нитка с великолепным кремовым жемчугом.

Адам вскочил из-за стола, подбежал к сестре и отвел ее к остальным.

— Добрый вечер, сестра, — проговорила Джанет, проходя мимо Анны.

Та еле заметно кивнула.

Но прежде чем усадить сестру, Адам решил представить ей гостя:

— Джанет, это лорд Хей, хозяин Грейхевена.

Она машинально протянула руку для приветствия и лишь потом подняла свои зеленые глаза на мужчину, чей взгляд задержался на ее глубоком декольте.

— Колин!

— Значит, не забыла, — усмехнулся он. — Ты была совсем еще девчонкой, когда мы виделись в последний раз.

— А ты был долговязым стеснительным подростком.

Он выдвинул для нее стул рядом с собой, а когда она села, налил ей выпить. Джанет пригубила и поморщилась.