— Не хотел злоупотреблять вашим гостеприимством, леди Лесли. Остальных своих людей я отослал в замок Хантли. Они мне надоели!

Джанет рассмеялась:

— Король всегда желанный гость в Шиэне как со всей своей свитой, так и без оной. Проходите, сир, я покажу вам свое скромное жилище.

Когда они переступили порог, Джанет сразу объяснила, почему замок выстроен в форме буквы «Н».

— Мой сын Чарльз со своей семьей живет в этом восточном крыле дома, а я — в западном. Вас и лорда Гордона я решила устроить у себя, сир.

— Отчего же не в восточном крыле?

— Боюсь, там вам будет трудно найти покой.

— А что такое?

— Дети, мои внуки. Патрику почти три годика, а его брату Чарльзу полтора. Потом еще сын моего племянника Маленький Патрик. Ему столько же, сколько и Чарльзу. У него есть младшая сестра Мэри, которой всего пять месяцев. И притом жена племянника вновь беременна. Наконец совсем недавно самая молодая моя служанка крестила своего первенца, мальчика.

Джанет остановилась, чтобы перевести дух, а король рассмеялся:

— Что за идиллия тут у вас, мадам! Отведя короля в большой зал западного крыла, Джанет представила ему Адама, Анну, Иана, Джейн, Чарльза и Фиону.

— Назавтра мы решили устроить для вас охоту, сир, — сказал граф Гленкирк и добавил веско:

— На оленей.

Молодой король неплохо провел вечер в Шиэне. Ужин накрыли для узкого семейного круга, а на следующий день Джанет принимала окрестных помещиков, желавших встретиться с королем. После ужина Джеймса и лорда Гордона развели по их покоям. Джанет заранее предупредила Колина, чтобы он в течение двух дней, что в Шиэне будет гостить король, держался подальше от нее. Джанет не хотела навлечь на свой дом скандал.

Поэтому она немало удивилась, корда поздним вечером дверь в ее спальню вдруг открылась. Джанет ожидала увидеть лорда Хея, но изумилась еще больше, когда поняла, что это сам король.

— Вам что-нибудь еще нужно, сир? Джеймс улыбнулся:

— Мое ложе совсем холодное.

— Но я же назначила к вам в покои смышленых девушек, — ответила Джанет.

— Они не годятся.

Взгляд короля скользил по ее телу, прикрытому полупрозрачной ночной сорочкой.

— Еще раз вынуждена напомнить вам, ваше величество, что по возрасту я гожусь вам в матери.

— Однако это не мешает вам спать с лордом Хеем.

Поразившись его осведомленности, она тем не менее холодно заметила:

— Он мне ровесник.

— И что? Все точно так же, как в молодости? Джанет нервно сглотнула:

— Да.

Но в следующее мгновение она поняла, к чему он клонит, и закусила губу, чтобы не прыснуть.

— Так в чем же дело, мадам? Если вы спите с лордом Хеем и все точно так же, как в прежние времена, почему бы вам не переспать со мной?

— Потому что я не распутница, сир. Я не сплю с детьми и привыкла сама выбирать себе любовников.

— Я вовсе не считаю вас распутницей, дорогая. Вот вы все повторяете, что годитесь мне в матери. Но вы не являетесь моей матерью. В тот самый миг, когда я впервые увидел вас при дворе семь месяцев назад, я решил, что пересплю с вами. Как вы думаете, зачем я на обратном пути в Эдинбург решил заглянуть к вам? И вообще, хватит терять время на пустую болтовню, мадам. Я уже замерз. Давайте в постель!

Джанет не посмела ослушаться. Задув свечи на столике у постели, король обнял Джанет. Содрав с нее ночную рубашку, он принялся ласкать ее полные груди. Зарывшись лицом в них, он издал сладкий стон. Джанет лежала молча, не поощряя, но и не отталкивая короля. Раздвинув коленом ее ноги, он взгромоздился на нее и всадил свой жезл.

Джанет изо всех сил старалась не отвечать, но собственное тело предало ее, и через минуту она уже невольно двигала бедрами королю в такт. Наконец он шумно вздохнул, откатился в сторону и тут же заснул. Ей ничего не оставалось как последовать его примеру. Наутро, когда она проснулась, короля уже не было.

В тот день после праздничной мессы, посвященной дню Святой Маргариты, они отправились охотиться на оленей по холмам вокруг озера. Король был с ней так же учтив, как и накануне. Вечером в обеденном зале западного крыла устроили банкет для съехавшихся со всей округи помещиков, среди которых был и лорд Хей. Во время танца он, склонившись к ее уху, шепнул:

— Сегодня?

— Нет, дорогой. Завтра он уедет, тогда и приходи. Ночью Джеймс вновь появился в ее спальне, получил то, что хотел, и опять заснул. Джанет и сама не знала, радоваться ли ей или печалиться тому, что она запретила прийти лорду Хью. Наутро король овладел ею в последний раз и ушел.

Перед отъездом, когда все собрались в холле западного крыла, Джеймс с улыбкой объявил:

— Леди Лесли! Вы отдали Шотландии сорок лет своей жизни и даже больше. Подобная преданность не может остаться без награды. И потом, Шиэн слишком красив, чтобы им владел всего лишь сэр Чарльз Лесли. Поэтому я дарую вашему сыну титул графа Шиэна, а вы, мадам, — он подмигнул ей, — отныне будете называться вдовствующей графиней Шиэн.

Низко склонившись в реверансе, она поцеловала руку королю:

— Благодарю вас, ваше величество.

Он кивнул, заставил ее подняться и сказал негромко:

— Будь я на десять лет постарше, у хозяина Грейхевена не было бы против меня и шанса! — И уже громко прибавил:

— Прощайте, мадам! Надеюсь снова увидеть вас когда-нибудь при своем дворе.

После отъезда короля Джанет удалилась в свои покои, где приняла ванну в специально оборудованных для нее турецких банях. Лежа на мраморной лавке и рассеянно прислушиваясь к пару, шипевшему на раскаленных камнях, она мысленно благодарила Бога за то, что в ее возрасте уже не приходится беспокоиться о том, как бы не забеременеть. Потом она вдруг вспомнила про условие, на котором согласилась стать любовницей лорда Хея. До нее только сейчас дошло, что она оказалась в крайне глупом положении, и Джанет тихонько рассмеялась.

"Милый Колли, — думала она. — Я никогда не расскажу тебе о том, что две ночи подряд провела в одной постели с Джеймсом Стюартом. Во-первых, не хочу тебя обижать. А во-вторых, ты ни за что не поверишь, что король, несмотря на всю громкую славу мужской половины рода Стюартов, оказался весьма посредственным и неоригинальным в постели».

Когда тем вечером явился лорд Хей, Джанет тепло приветствовала его.

— Будь ты на десять лет помоложе, дорогая, и я заподозрил бы неладное. Что ты такого сделала нашему королю, что он пожаловал вам графский титул?

— Провела сорок лет в турецком гареме, — с улыбкой ответила Джанет.

— Ведьма!

Он взобрался на постель и звучно чмокнул ее в губы.

— Их величество сказали, что я отдала Шотландии сорок лет своей жизни. Я догадываюсь, что он имел в виду. Наверное, Джеймс хотел сказать, что если бы его отец в свое время не отправил моего отца послом в Сан-Лоренцо, то меня не выкрали бы и не продали в рабство. Таким образом, я пострадала за корону.

Боже, Колли, да ведь шотландские монархи, оказывается, передо мной в большом долгу!

— Ты теперь жалеешь о том, что тебя продали в рабство, дорогая? Ты действительно пострадала?

— Нет, Колли. Из тех сорока лет, что я провела на Востоке, для меня не было ни одного несчастливого года. Если не считать того дня, когда мне передали, что мой муж умер. И давай покончим на этом.

На следующее утро подул сильный порывистый ветер, температура резко упала и вдобавок полил дождь. Уже через несколько дней все деревья скинули свою роскошную багряную листву и стояли голые. Джанет организовала поход детей в лес за орехами, предчувствуя наступление долгой и холодной зимы. Она слыла доброй и заботливой хозяйкой. Амбары замка Шиэн ломились от пшеницы, ржи и овса. В погребах стояли бочки с солониной, вялеными мясом и рыбой, съедобными кореньями и яблоками. Запаслись сахаром, сушеными фруктами. Женщины, служившие в замке, наделали впрок солений и маринадов, варенья, наливок и мыла. Кухаркам помогали и другие слуги. Словом, все знали, что голодать зимой в Шиэне никому не придется. Ежемесячно людям выдавался запас провизии, а молоко — ежедневно. Кроме того, в каждой семье в деревне Кранчог благодари щедрости леди Шиэн имелось по несколько цыплят.