— Что я вижу? — хохотнул он. — Неужели леди Анна ничего не смыслит в хороших винах?

— Воспользуюсь удобным предлогом, чтобы заметить, что у нее вообще дурной стол. Отец покупал только лучшие сорта вин, но для Анны главное отнюдь не качество, а низкая цена.

— А ты не изменилась, моя дорогая. Все такая же прямолинейная. Вспоминается в связи с этим забавный случай, как одна воинственная юная красавица храбро сражалась с не менее красивой леди Гордон за честь старого плута лорда Босвелла. Сколько тебе было тогда? Десять? Одиннадцать?

Джанет рассмеялась:

— Я и не знала, что ты там присутствовал. Это было перед самым нашим отплытием в Сан-Лоренцо.

— Я был там вместе с кузеном графом Эрролом. Видел все собственными глазами. О той драке долго вспоминали при дворе до твоего исчезновения и после.

— Я никуда не исчезала, лорд Хей. Меня выкрали из моей семьи и продали в рабство. Но мне повезло: я вышла замуж за благородного человека и прожила хорошую жизнь. — Она сказала это просто и с достоинством. — Ты, конечно, тоже женат?

— Был. Три раза. После того как пережил твою потерю.

— Что?!

— Я восхищался тобой, и мой отец даже думал поговорить с твоим отцом насчет нас с тобой. Но увы! Не успели мы и оглянуться, как ты уплыла в Сан-Лоренцо и уж больше не вернулась.

— Учитывая, что у тебя было три жены и ты пережил их всех, я считаю, мне повезло, что я тогда сбежала от тебя. Дети?

— Несколько умерли в младенчестве, а из живых только трое. Два сына и дочь. Она у меня в монашки подалась, А у тебя?

— Я родила мужу четырех сыновей, два из которых погибли на войне. В живых остались лишь самый старший и младший. И еще дочь. Прибавь к атому девять внуков, которых я оставила. Ну и еще, конечно, двое детей Чарльза.

Он снова опустил глаза на ее грудь, — Мне трудно поверить, что ты бабушка хотя бы одного внука. Уж молчу про одиннадцать.

— Вы слишком дерзки, милорд.

— И вы, мадам, тоже. Если бы ты не хотела, чтобы мужчины любовались твоей грудью, не стала бы выставлять ее напоказ. Впрочем, мне хотелось бы увидеть больше.

Она покраснела и, чтобы скрыть свое смущение, энергично принялась за куриное крылышко.

— Я надела это платье, — тихо сказала она, — только чтобы позлить Анну.

— И тебе это блестяще удалось, моя дорогая. С той самой минуты как ты появилась в зале, она только и делает, что стреляет в тебя глазками. Она всегда считала себя первой красавицей, и ей обидно, что ты украла у нее это звание.

— Она невзлюбила меня с самого начала. Видимо, представляла себе, нищую, сломленную тяжелой жизнью старуху, которую придется кормить и поить. Ну и, само собой, снискать себе на этом поприще славу щедрой христианской души. Она т может простить мне, что я оказалась относительно привлекательной для своих лет и вдобавок состоятельной.

— Пожилой тебя никак не назовешь. Что до меня, то я лично всерьез подумываю о том, чтобы уложить тебя в постель.

— Сэр! Я уже десять лет как овдовела! У меня одиннадцать внуков!

— Мадам! — передразнил ее лорд Хей. — Я доверяю прежде всего своим глазам, которым открылась полная грудь молодой женщины, узкая талия, на которой я могу сомкнуть пальцы рук. И клянусь, под этими юбками прячутся две длинные стройные ножки и нежные округлые бедра. Я изучу все это досконально, Джанет.

Наклонившись, он поцеловал ее в шею. Дрожь прокатилась по всему ее телу. Его губы обожгли ей кожу, и она, порывисто отвернувшись, демонстративно заговорила о чем-то с братом. Позади нее раздался негромкий смешок Колина Хея.

Его знаки внимания и неприкрытое желание смутили Джанет. Турки отличались развитой чувственностью, но они никогда не давали ей волю на людях. Джанет не привыкла к той свободе, которая царила здесь. Когда мужчины вокруг нее открыто восхищались достоинствами женщин и даже ласкали их, это вызывало в ней смущение.

В зале появился менестрель и затянул свои песни. Джанет тут же вернулась мыслями в детство, проведенное в этих самых стенах. Поднявшись из-за стола и повернувшись ко всем спиной, она устремила взор в камин, в котором шумело яркое пламя, и задумалась о прижитом. Вдруг она вздрогнула. Сзади к ней неслышно приблизился Колин Хей и крепко обнял за талию.

— Я хочу тебя! — раздался у нее над ухом его горячий шепот.

— Отпусти, — прошипела Джанет, — или я закричу па весь зал — Я приду сегодня, — спокойно сказал он и отошел. Рассерженная Джанет стала искать глазами брата, чтобы пожелать ему спокойной ночи и удалиться. Адам Лесли и его жена сидели за столом и слушали песни менестреля.

— Доброй ночи, Адам. И тебе тоже, Анна — Еще так рано, право же! — удивился брат.

— Адам, — упрекнула леди Анна, — отпусти сестру. В ее возрасте нужно больше спать.

— Но я вовсе не собираюсь спать, Анна. Я пойду принять ванну. Последние полчаса твои слуги таскают мне в башню горячую воду. Тебе тоже не советую пренебрегать вечерним омовением. Помимо того, что от этого кожа становится мягче и нежнее, ванна удаляет также неприятный запах.

Все это Джанет проговорила с улыбкой, которая, однако, никого не могла обмануть.

В башню ее провожала Рут:

— На вас лица нет, мадам. Джанет резко обернулась:

— Немудрено, что на мне нет лица, милая моя! Весь вечер я только и делала, что отбивалась от издевок со стороны леди Анны и грубых приставаний со стороны лорда Хея!

Рут прыснула:

— Куда леди Анне тягаться с вами, мадам. Что же до лорда Хея, то здесь все мужчины такие. Не то что у нас дома в Турции. Легкая улыбка коснулась губ Джанет.

— Тебе нравится здесь, не правда ли, Рут? Ну признайся, ведь нравится?

— О да, мадам, очень!

Они вошли в башню, поднялись на третий этаж и увидели Мариан, которая заснула прямо на стуле. В камине весело попыхивал огонь. Несмотря на недовольное брюзжание леди Анны, Джанет распорядилась не жалеть дров для своих покоев.

— Пусть поспит. Рут. Помоги мне раздеться, а потом уложи мать.

Молодая женщина помогла Джанет спять платье и отвела ее к приготовленной ванне. Потом Рут аккуратно выбила щеткой зеленое платье и повесила его вместе с остальными нарядами своей госпожи. На кровать она положила прозрачную ночную рубашку из черного шелка и халат.

— Мариан, — позвала Джанет негромко. Пожилая англичанка открыла глаза. — Ступай спать, подружка. Рут, помоги матери, а потом возвращайся ко мне.

Оставшись одна, Джанет от души насладилась тишиной, теплой водой и кремовым ароматным мылом. Она решила устроить в Шиэне турецкие бани, к которым привыкла, а пока что приходилось довольствоваться этим огромным деревянным корытом.

Вдруг на нее повеяло сквозняком, дверь в спальню открылась, и вошел лорд Хей:

— Добрый вечер, моя дорогая. Как ты думаешь, мы уместимся в твоей ванне? Так, так… Мне кажется, вполне.

С этими словами он скинул камзол, рубашку и начал стягивать штаны.

— Вон отсюда! — крикнула Джанет. — Иначе я подниму такой шум, что сюда сбегутся все слуги!

— Че говори глупостей, моя дорогая. Никто тебя в твоей башне не услышит — Он уже полностью разделся.

— Сейчас Рут вернется. Она пойдет за помощью.

Поднявшись по двум ступенькам в ванну, Колин Хей вошел в горячую воду и повернулся к Джанет лицом:

— Я отпустил Рут до утра. Она ушла спать в свою девственную постельку.

— Как ты посмел?!

Он притянул сопротивляющуюся Джанет к себе и, наклонившись, нежно поцеловал в губы. Отпустив, сказал:

— А теперь потри мне спинку, дорогая.

Джанет разразилась проклятиями на турецком, но Колин лишь рассмеялся в ответ.

— Хорошо, — сказал он. — Будь по-твоему, сначала я тебе потру.

Он развернул ее, намылил спину мылом, затем ополоснул. Покончив с этим, он вновь притянул ее к себе, накрыл руками ее груди и принялся щекотать соски. Джанет, извернувшись, схватила мочалку и замахнулась на него:

— Негодяй!

— Теперь ваша очередь, мадам.

— Тогда ты выйдешь из ванны?