Выступления многих священников в пользу крестьянства по своему содержанию соприкасались с идеологией христианского социализма. Их лейтмотивом являлось положение о том, что земля — божия и должна поэтому принадлежать всем людям. Депутаты-крестьяне, требовавшие с думской трибуны раздела помещичьих земель, также часто ссылались на христианское учение, запечатленное в Новом завете. В. И. Ленин приводит соответствующее высказывание крестьянского депутата П. С. Морозова и, отмечая его ссылку на Евангелие, комментирует: «…не первый уже раз в истории буржуазные революционеры черпают свои лозунги из Евангелия…» 68 Эти лозунги были ярко выражены в сочинениях и деятельности священника Г. Петрова, бывшего депутатом I Думы от партии кадетов. С позиций буржуазной же революционности он выступал против социализма 69.
В своем последовательно консервативном курсе церковь получила поддержку даже с несколько неожиданной стороны. Часть интеллигенции, напуганная размахом революционного движения и ослепленная той мнимой полной победой, которую одержала реакция, переметнулась на позиции последней не только формально, но и, так сказать, принципиально. Эти настроения нашли свое выражение в печально знаменитом сборнике «Вехи» 70, в котором П. Струве, С. Франк, С. Булгаков, М. Гершензон и другие объявили ложным революционное и атеистическое направление русской интеллигенции, призвав ее на защиту политической и идеологической реакции, в частности требуя от нее борьбы с атеизмом. Церковь благосклонно встретила это ренегатское выступление, Волынский архиепископ Антоний (Храповицкий) разразился восторженным панегириком в честь «Вех» и их авторов 71. Несомненно, помогала православной церкви в укреплении ее позиций и развернувшаяся преимущественно среди художественной интеллигенции пропаганда группы «богоискателей» Д. Мережковского, 3. Гиппиус, Д. Философова и др.
В целом православная церковь до самой революции оставалась на позициях полной и всемерной поддержки самодержавия и эксплуататорского строя в России. Новые социальные и политические проблемы, возникшие перед ней во второй половине XIX и особенно в начале XX в., лишь в малой степени осложнили ее положение, но не сбили с реакционных позиций.
РУССКОЕ СЕКТАНТСТВО (72)
От прежних времен рассматриваемый период унаследовал ряд сектантских форм, претерпевших в дальнейшем многообразную эволюцию: духоборчество, молоканство, субботничество, скопчество и, наконец, христовство («хлыстовство»). В XIX в. возникли секты иеговистов-ильинцев, еноховцев, малеванцев, иоаннитов, постников, трезвенников, толстовцев. Последние две могут считаться не столько религиозными сектами, сколько обществами этической пропаганды, хотя в основе этой пропаганды лежали религиозные мотивы.
Помимо перечисленных сект, возникших на русской почве, следует указать на ряд сект протестантского происхождения и характера, проникших в XIX в. в Россию с Запада: баптисты, евангелисты, адвентисты, пятидесятники и др.
Картина жизни и борьбы русских сект XIX— начала XX в. выглядит чрезвычайно многообразной и пестрой. Все время происходят разделения, возникают новые группировки под ранее неизвестными наименованиями, бурлят религиозные и общественные страсти. Духоборчество 80-х годов делится на большую и малую партии, затем появляется и средняя партия. Насколько это разделение представлялось существенным для его участников, видно из того, что были запрещены даже «смешанные» браки между ними. Молоканство уже в середине XIX в. было расколото на толки: донской, субботнический, прыгунский, общий, постоянный. В 80-х годах появилось новомолоканство, а в 90-х годах было организовано «Общество образованных молокан», по существу представлявшее собой новое сектантское образование. Среди христов появление новых ответвлений в XIX в. связывается с деятельностью отдельных руководителей (А. Копылов, А. Катасонов, В. Мокшин, В. Лубков); наименование группировок, основанных этими деятелями, — постничество, «Старый Израиль», «Новый Израиль». Во всех других разделениях тоже существенное значение имели интересы и деятельность тех или иных сектантских руководителей, но, конечно, эти интересы могли быть удовлетворены лишь в тех случаях, когда они соответствовали стремлениям отдельных группировок в массе сектантов.
На территории Российской империи протестантизм в основных своих формах, преимущественно в форме лютеранства, был распространен в прибалтийских губерниях, среди финских народностей северо-запада, среди немцев-колонистов на юге Украины и Поволжья. Здесь не произошло изменений, требующих особого анализа. Другое дело — те формы протестантизма, которые рассматриваются обычно как сектантские и которые в условиях царской России действительно соответствовали этому наименованию, поскольку, как правило, были запрещены и подвергались гонениям, так что рассматривались как «отрезанные», отчужденные от господствующей церкви. Имеются в виду секты штундистов, баптистов, евангелистов, адвентистов. Многообразие названий не означает в данном случае множественности самих явлений, ими обозначаемых. В сущности все они — однопорядковые, а число их наименований можно еще увеличить за счет таких, например, как новоменнониты, пашковцы, редстокисты.
Одновременно шло распространение баптизма под собственным его названием. Определились четыре района его наиболее интенсивного распространения: Южная Украина, Поволжье, Закавказье и Петербург. Как уже говорилось, штундисты вливались в оформлявшиеся баптистские общины, и как самостоятельное религиозное ответвление штундизм вскоре вообще исчез.
Наряду с баптизмом в 70-х годах в Петербурге возникло родственное ему сектантское образование евангелизма; оно получило распространение в аристократических и даже придворных кругах. Пользуясь своими связями, руководители движения сумели первоначально легализовать его в форме «Общества поощрения духовно-нравственного чтения». В дальнейшем между баптистами и евангелистами шла почти непрестанная борьба, сопровождавшаяся взаимными обличениями, переманиванием отдельных деятелей и целых групп из одной секты в другую, интригами, и это несмотря на то, что больших различий ни в вероучении, ни в обрядовой стороне, ни в церковной организации между сектами не было. Только в 1944 г. произошло их объединение и образование общей церкви Евангельских христиан-баптистов (ЕХБ). В 1945 г. к этой церкви присоединились и пятидесятники. Все же некоторые общины как евангелистов, так и пятидесятников остались в стороне от объединения и сохранили свою самостоятельность.
Разногласия происходили и внутри каждой из сект. У баптистов не прекращалась борьба между группами, возглавлявшимися Д. Мазаевым и В. Павловым. Иногда дело доходило до откола отдельных группировок от основной организации. Так было с группой К. Малеванного, образовавшего в 900-х годах отдельную секту, которая, однако, в дальнейшем прекратила свое существование. Большее распространение и значение имела отколовшаяся в свое время от евангелистов, но завоевавшая приверженцев и среди баптистов секта пятидесятников.
Ключ к догматике и культу своей секты пятидесятники нашли в сообщении Деяний апостольских о сошествии Святого духа на апостолов в праздник пятидесятницы. Оно истолковывается в том смысле, что каждый молящийся может при известных усилиях с его стороны добиться сошествия на него Святого духа, внешними проявлениями чего будут экстатическое состояние сподобившегося этой благодати человека и «глоссолалия», или «говорение на языках». На молитвенных собраниях пятидесятников такое единение со Святым духом стало одним из важных элементов всего обрядового комплекса.
Почти одновременно с баптистами и евангелистами стали вести свою пропаганду в России адвентисты. Первоначально проводниками этого влияния были немецкие колонисты, выселившиеся из России в Америку и переписывавшиеся с оставшимися здесь родными и знакомыми, сообщая о найденной ими в новом отечестве истинной вере. Некоторые из них специально вернулись в Россию для того, чтобы вести здесь адвентистскую проповедь. В 1907 г. состоялся первый Всероссийский съезд адвентистов и организовано так называемое Трактатное общество, означавшее по существу всероссийское объединение адвентистов седьмого дня 73. До этого адвентистское движение в России было подчинено руководящим организациям секты в Германии.
