Жданов Владимир Викторович
ДОБРОЛЮБОВ
Какой светильник разума погас,
Какое сердце биться перестало!
Этими словами отозвался великий русский поэт-гражданин Н. А. Некрасов на смерть Николая Александровича Добролюбова.
Преодолевая цензурные препоны, Добролюбов вместе с Чернышевским и Некрасовым пропагандировал идеи демократического преобразования России, подводя читателей к выводу о том, что путь революции — это единственный путь, который приведет страну к освобождению от крепостнической отсталости.
«Всей образованной и мыслящей России, — писал В. И. Ленин о Добролюбове, — дорог писатель, страстно ненавидевший произвол и страстно ждавший народного восстания против «внутренних турок» — против самодержавного правительства».
На боевых статьях Добролюбова воспитывалось несколько поколений революционеров в России и других странах.
I. ДЕТСТВО И СЕМИНАРСКИЕ ГОДЫ
О, как он любил тебя, народ! До тебя не доходило его слово, но когда ты будешь тем, чем он хотел тебя видеть, ты узнаешь, как много для тебя сделал этот гениальный юноша, лучший из сынов твоих.
Чернышевский
иколай Александрович Добролюбов родился 24 января (5 февраля по новому стилю)
[1] 1836 года в семье нижегородского священника. Его отец Александр Иванович Добролюбов, сын сельского дьякона, служившего в Лукьяновском уезде, в 1832 году окончил Нижегородскую семинарию и был назначен учителем уездного духовного училища. Спустя два года он женился на дочери умершего протоиерея Покровского Зинаиде Васильевне и по тогдашнему обыкновению получил его приход в качестве приданого за женой. Так он начал служить в Верхнепосадской Никольской церкви.
Александр Иванович был человек деятельный, энергичный и для своего времени довольно образованный. Он находил время для чтения, интересовался литературой. Об этом свидетельствует порядочная библиотека, которую он собрал. В ней было немало книг, сыгравших впоследствии свою роль в развитии Добролюбова-сына.
Семья Александра Ивановича увеличивалась чуть ли не с каждым годом. Характера он был строгого, и дети его побаивались, хотя воспитанием их он почти не занимался. Все его время поглощали церковная служба, уроки в духовном училище и хозяйственные заботы — Александр Иванович затеял строительство каменного дома, имевшего коммерческое назначение. Он надеялся, что, сдавая жилье внаймы квартирантам, сумеет покрыть громадные долги, в которые пришлось залезть ради этого дома. Надежды эти, однако, не осуществились: материальные затруднения постоянно сопутствовали семье Добролюбовых.
На развитие старшего сына Александр Иванович, судя по всему, не оказал особенного влияния. Гораздо большая роль в этом отношении принадлежала Зинаиде Васильевне, горячо любившей своего первенца. Судя по воспоминаниям ее старшей дочери Антонины, Зинаида Васильевна была прекрасной матерью и образцовой хозяйкой. Имея на руках огромную семью (у нее было три сына и четыре дочери; рождение пятой явилось причиной смерти Зинаиды Васильевны), она содержала весь дом в необыкновенном порядке. Своих детей она с малых лет настойчиво приучала к труду, чистоте и порядку. Она сама вела хозяйство и работала на всю семью, занимаясь также и первоначальным обучением детей.
Самые ранние впечатления детства были для Добролюбова всегда связаны с нежной любовью к матери, с воспоминаниями о ее постоянных заботах. Мы очень мало знаем о Зинаиде Васильевне. Можно думать, что она получила обычное для того времени домашнее образование.) Сохранилось свидетельство о том, что в трехлетнем возрасте Добролюбов знал наизусть басни Крылова, заучив их со слое матери, стремившейся передать сыну все, что знала и умела сама. Это она внушила ему первые понятия о добре, честности, любви к людям. Она в 5–6 лет научила его грамоте, она же пыталась приохотить его к музыке: для обучения сына игре на фортепьяно был приглашен специальный учитель. И спустя много лет, в минуты раздумья, Добролюбов, вспоминая детство и отчий дом, записал в своем дневнике: «Я учился играть на фортепиано и… плохая игра моя утешала мою бедную мать…»
Страница фольклорных записей Н. А. Добролюбова.
В доме был еще человек, навсегда оставшийся в детских воспоминаниях Добролюбова, — это няня Наталья Осиповна, простая крестьянская женщина, «большая мастерица сказки сказывать и песни петь», искусство которой Добролюбов не забывал, даже будучи, петербургским студентом. Она пробудила в его душе любовь к народной поэзии. И недаром еще в юные годы он запечатлел образы ее «дивных сказок» в стихотворном наброске:
Стал я слушать со вниманием,
Как моей сестрице маленькой
Нянька сказывала сказочки
Сказки дивные, старинные,
Все про храбрых, сильных витязей,
Про дела их молодецкие
И про битвы богатырские,
Про сражения с полканами,
С колдунами, с исполинами,
И про прочие их подвиги,
Все достойные бессмертия…
* * *
Добролюбов развивался очень быстро. Когда мальчику исполнилось восемь лет, отец начал поговаривать о том, что пора бы ему начать учиться как следует. Зинаида Васильевна уже выучила сына всему, чему могла. Разумеется, мысль о светском образовании даже и в голову не приходила Александру Ивановичу. Духовное училище, семинарий, а затем, в лучшем случае, духовная академия — вот путь, который намечал он для сына, обычный в те времена путь молодого человека, происходившего из духовного звания. Однако приближались новые времена, и многое должно было измениться в русской жизни; этого не мог учесть Александр Иванович. Планам его не суждено было сбыться.
На первых порах решили не отдавать Николая в училище, а готовить его дома. Сначала с ним около двух месяцев занимался бывший семинарист Садовский, затем Александр Иванович приглядел, в семинарии толкового и развитого юношу лет семнадцати, по имени Михаил Костров, очень нуждавшегося в средствах. Он считался одним из лучших учеников и вдобавок был знаком семье Добролюбовых, потому что жил на квартире у тетки Фавсты Васильевны Благообразовой (старшей сестры Зинаиды Васильевны).
С сентября 1844 года семинарист философского класса Костров начал регулярно бывать в доме Добролюбовых на Лыковой дамбе. С первых же дней молодой преподаватель был поражен дарованиями и любознательностью своего восьмилетнего ученика: с необычайной быстротой он усваивал все, что говорилось на уроках, делая большие успехи в латинском и греческом языках, в географии и священной истории, в (русской грамматике и в чистописании — словом, во всех предметах, которые предусматривались программой тогдашних духовно-учебных заведений.
Довольный прилежанием сына, Александр Иванович предоставил Кострову полную свободу в педагогическом отношении. По-прежнему отдавая все время служебным и хозяйственным занятиям, отец изредка заходил в классную комнату, осведомлялся об успехах сына и задавал ему несколько вопросов по тому или другому предмету. Ответы всегда были толковые, обстоятельные, свидетельствовавшие не только о знании предмета, но и о том, что мальчик учился охотно и добровольно, а не «из-под палки».
