Ночью вдруг поднялся ветер и откинул шатёр. Владыка дивов налетел с неба, вырвал из рук падишаха его жену и взмыл с добычей ввысь. Проснулся падишах и видит: нет жены. Быстро разбудил кучера и поехал искать свою жену. Всю ночь искали, да что толку, на заре вернулись в город. Падишах разослал во все концы конных, а куда не могли доскакать кони, разослал письма, чтобы разыскали её.

Минул год, как пропала жена. Старший сын вернулся с учёбы домой, к отцу, и сказал:

— Отец, я достиг предела знаний. Позволь мне идти искать мою матушку.

Отец отвечает:

— Согласие даю. Что надобно на дорогу?

Взял сын сто солдат, взял денег и припасов, чтоб хватило на год, и отправился на поиски. Ехали месяц, ехали год, а когда на земле-вертушке вырос волчок, да на праздной земле красивая таволга выросла, а на камне просо, на льду пшеница, и всё это с треском серпом сжали, тогда-то путники въехали в дремучий лес. Подъехали к роднику, к полянке.

Старший сын подумал: «Сделаем тут привал, отдохнём денёк, коней накормим». Путники слезли с коней, поставили шалаши и спустились к воде. Принесли воду, приготовили ужин, уселись в кружок, как вдруг к шатру подошёл Белый волк. Поздоровался и сказал человеческим голосом:

— Эй, дурни, кто разрешил войти в мой лес и топтать траву? Нету разрешения, немедленно уходите.

Сын падишаха сказал:

— Ступай сам, откуда пришёл. Вон видишь сто моих солдат, сейчас прикажу застрелить тебя.

Разгневался Белый волк, услышав эти слова, на своём стоит, гонит пришлых. Не повинуются. Тогда Белый волк посмотрел на них в упор, прочёл заклинание, дунул, и все застыли, как истуканы.

Теперь о падишахе. Ждал он вестей от сына пять месяцев, ждал шесть месяцев, и никакой весточки.

Через год вернулись с учёбы два средних сына. Поздоровались с отцом и спросили дозволения идти искать матушку.

— Мы тоже пойдём искать.

Падишах отвечал:

— Уж год, как нет вестей от вашего старшего брата. Если разлучусь с вами, что же мне, одинокому, делать?

Сыновья продолжали настаивать каждый день. Наконец, отец уступил, дал разрешение ехать, срок положил — год.

— Смотрите, чтобы через год здесь были.

Сыновья также взяли по сто конных солдат, денег взяли и провианту на год, простились с отцом, с друзьями и в путь двинулись, две сотни да два человека. Утро ехали, вечер ехали, и когда шеи огрубели, а лица побурели, достигли того самого леса.

Увидели родник, полянку, остановились на отдых. Слезли с коней, поставили шатры, принесли воды, приготовили ужин. А Белый волк тут как тут:

— Кто разрешил въехать в лес и топтать лесную траву? Вон сколько — солдат и коней! Нет разрешения, — и стал их гнать.

Братья думают: за ними сила — двести конных воинов. На волка кинулись:

— Сам ступай, откуда пришёл.

Пробовал Белый волк по-хорошему уговаривать, не вышло. Не послушались. Тогда Белый волк произнёс заклинание, потом дунул. Путники застыли истуканами.

Теперь вернёмся к падишаху. Год миновал, как ушли средние братья. Младший сын из медресе^{83}, с учёбы вернулся. Поздоровался с отцом, расспросил о братьях. Отец ответил:

— Вот уже два года, как ушёл твой старший брат, и уже год, как ушли средние братья. Ни слуху ни духу.

Прослышав про то, младший брат решил:

— Знать, что-то случилось, раз они не вернулись. Дай-ка и мне разрешение. Пойду искать.

Падишах сказал:

— Ежели и с тобой разлучусь, так на кого мне смотреть останется? Кто пропал, тот пропал, тебе, однако, нет моего позволения.

Стал младший брат уговаривать отца, каждый день упрашивал, и падишах нехотя согласился. Сын успокоил его:

— Отец, не буду просить войско и провианту. Дай лишь денег на год.

Дал ему отец много денег.

Оседлал младший сын коня доброго и выехал в путь. Прошло много месяцев, много дней, часов, минут, и наконец достиг джигит того самого леса, в котором были его братья. Хотел поехать через лес, увидел у дороги красивую полянку, подумал: «Уж много дней, как я не давал коню передохнуть. Сделаю привал, покормлю коня». С этими словами слез с коня, привязал коня к высокой ветке. Снял с плеча ружьё, зарядил и пошёл в лес: авось, на ужин птицу подстрелю. Не прошёл и десяти шагов, навстречу ему Белый волк:

— Эй, джигит, что здесь ходишь-бродишь, куда путь держишь, из каких краев? Запрещено здесь без моего согласия топтать траву-мураву, а ты, как вижу, охотиться собрался на лесных птиц.

Джигит отвечал:

— Думал подстрелить вон ту птицу и приготовить себе ужин. Устал очень, с ног валюсь. Долгий путь пройден. Раз не велишь, не буду без твоего согласия ни птиц стрелять, ни коня кормить. Видишь, привязал коня, голову задрав, чтобы траву не доставал. Сейчас выезжаю из леса.

А волк в ответ:

— Вижу, джигит, сам ты пригож, слова твои медовые, всё, как надо. В таком случае позволяю тебе ходить по лесу, кормить коня, стрелять птиц. Делай, как решил. Только вот эту птицу не трогай.

За тем высоким тополем есть другая, большая птица, на ветке сидит. Иди, подстрели её, целься в грудку. С одного выстрела свалится. Потом принеси её, изжарь. Я тоже приду отужинать с тобой, — и волк отправился своей дорогой.

Джигит послушался совета, подошёл к тополю, прицелился птице в грудку и выстрелил. Птица свалилась, и джигит, вернувшись к своему коню, распотрошил её. Затем поставил шатёр, приготовил ужин, пустил коня пастись, стал ждать Белого волка. Вдруг к шатру подошёл незнакомый юноша и поздоровался. Сын падишаха приветливо встретил гостя, пригласил вместе отужинать. Гость согласился, вошёл в шатёр. Уселись кушать. Были голодны и чуть было не съели всё подчистую. Сын падишаха вспомнил вдруг о Белом волке: «Еды осталось мало. Если придёт волк, чем буду потчевать?»

Гость заметил беспокойство джигита:

— О дружище, хорошо, ладком посидели. Отчего вдруг загрустил? Что тревожит?

Сын падишаха рассказал о том, как птицу подстрелил, как Белого волка встретил, как договорились вечерять вместе. Гость успокоил его:

— Ну, не кручинься. Белый волк — это я. Я знаю семьдесят ремёсел, умею принимать семьдесят обликов.

Успокоился сын падишаха, стали они разговор вести о том о сём. Сын падишаха рассказал, из-за чего в путь вышел, как братья потерялись. Всё рассказал, как было.

Белый волк спросил:

— Ну, как думаешь, они теперь живы-невредимы?

Сын падишаха в ответ:

— А как же, ясно, живы-невредимы. Потому что не на дурной путь вступили, не с чёрной мыслью отправились они. Трое братьев, у троих по сто солдат, деньги, припасы есть.

Белый волк сказал:

— Если бы ты увидел сейчас своих братьев, узнал бы их? Идём, покажу тебе одно место» — и повёл юношу на то место, где каменным идолом застыл самый старший из братьев; камень успел мхом обрасти.

— Гляди, узнаёшь? Не догадываешься? Тогда подскажу? Вот этот — твой старший брат, а рядом разбросанные камни — его храбрая команда. Своевольничали, я и превратил их в камни.

Узнал джигит, кто в эти камни превращен, и заплакал. Умоляет Белого волка вернуть им прежний облик.

— Ладно, — ответил Белый волк, — уважу твою просьбу, возвращу им человеческий вид. Да только брат твой и воины его не годятся тебе в спутники. Как только они оживут, отправь-ка их обратно в свой город.

Белый волк посмотрел в другую сторону, произнёс длинное заклинание, подул на камни. Камни зашевелились, запрыгали, превратились в людей: кто ружьё в руке держит, кто коня седлает, кто скручивает цигарку, закуривает. Старший сын падишаха очнулся и крикнул:

— Собирайтесь поживей! Долго же мы спали. Пора в дорогу.

Тогда младший брат подошёл к старшему. Тот сначала не узнал его, младший рассказал о себе.

— Я твой самый младший брат. Когда я учился, вы отправились разыскивать матушку, вестей от вас не было, и отец чуть не ослеп от слёз, ожидаючи вас. Я тоже ищу матушку. Пришёл в этот лес, встретил Белого волка. Сами вы себя погубили, волку перечили. Я подружился с ним, про вас узнал, упросил вернуть вам прежний облик. Меня жалеючи, он оживил вас. Возвращайтесь-ка вы в добром здравии.