Говорит хозяйка Катарина: «У меня из родни есть мой муж, который отсутствует, когда нам так тяжко, и все ради государственных и церковных дел, есть деверь, который продает всякие мелочи в своей лавке, есть его верная жена, хотя никак разродиться не может, есть другой деверь, который скитается по Германии и собирает разные ядовитые растения и всякие камни в неизведанных и чужеземных горах, есть еще свекор Теодор, образцовый поп и человек, который каждый день говорит совсем не то, что вчера говорил!» На это отвечает ей служанка, вымыв закопченную и очень грязную посуду: «Хорошо вам, прекрасная хозяйка, а что мне сказать, у которой нигде никого нет, совсем как у той собаки, что с аппетитом грызет в углу свою кость, что мне сказать, у которой в один прекрасный день муж исчез при исполнении военного задания, и после этого я счастлива тем, что могу полы мыть в благородном поповском доме и получать за это тарелку супа и какую-то мелочь в качестве доли от всего этого вашего огромного богатства!» После этого хозяйка говорит: «Сначала я забыла сказать о том, что мне всего дороже: что у меня трое деток, цветок к цветочку, Анка – восьми лет, Петр – пяти и больной Душан, всего лишь годовалый, хотя очень надеюсь, что он поправится!» Преданный и верный слуга Мия Оршич добавляет: «Если бы еще двое у вас не околели в страшных мучениях, то было бы у вас пятеро а не трое деток!» – на что дед Теодор замечает своим грубым и праведным голосом: «Чем больше детей, тем больше напастей!» Мать Катарина говорит: «Я не виновата, что я такая счастливая и довольная, хотя работаю с утра до ночи, как скотина, будто я не хозяйка всего этого поповского имения, которое для всей округи образцом служит!» Жена деверя на это говорит: «Если бы ты осталась в своем богатейшем доме Пеячевича в Нашицах, сейчас бы использовала время на читание романов, играние на фортепьянах и вязание ажурных и никому не нужных кружев, а так тебе приходится судиться с родными братьями из-за этих беспредельных полей, лесов, лугов и чистого золота, которое они держат в шкатулках и в других местах, а тебе не дают ни грамма!»

У маленького, хотя и симпатичного Душана, любимца и очевидного наследника всего этого богатства, появляется болезненное состояние, называемое лихорадкой, которое к тому же сопровождается общей слабостью, горячкой и остыванием маленького тельца, а также затрудненным дыханием посредством легких, органа, предназначенного принимать и отдавать воздух. Общинный доктор В. Талер приходит и говорит, что с малышом все в порядке, просто надо дать ему немного хинина, изобретенного пятьдесят лет тому назад во Франции, точное воздействие которого и результаты еще не до конца известны. Мать Катарина говорит своей верной и несколько старшей деверевой жене: «О, только бы он выздоровел и стал бы опять искать трясогузочьи гнезда, как его старший брат Петр, никто бы со мной в счастье не сравнился!» Слуга Мия говорит: «Что есть гнездо, как не своего оода колыбель, которую строит большинство птиц, чтобы откладывать туда яйца, из которых потом вылупляются птицы, животные бесполезные и красивые!» Дед Теодор говорит: «Если дитю малому дать хоть один глоток вина, оно ни на сантиметр не вырастет, хотя попробовать бы стоило!» Жена деверя на это говорит: «По всему свету ходят колченогие и колчерукие, все стонут от страшных болей, люди падают в ямы с негашеной известью и у них живое мясо от костей отстает, или в кабаках друг другу глаза вышибают, или только мычат, или рождаются с четырьмя ногами и восемью руками, а к тому же еще и рогатые. Мы счастливы просто должны быть, что у нас только одно дите болеет, и то совсем малое!»

Говорит хозяйка Катарина: «Нам, которые живем в возделанной Славонии, намного легче, нежели нашим братьям боснийцам, с учетом того, что у нас нет ни медведей, ни рысей, ни волков, или есть, но, по крайней мере, не в тех количествах, как у них, а там ведь еще и турки живут!» Добрая и благородная жена деверя на это: «Только бы наш дорогой Василий вернулся живой и здоровый с Собора, да маленький Душан каким-нибудь чудом выздоровел, да чтоб артисты какие с целью развлечения приехали, да дед Теодор бы чуть пободрее стал, да еще бы мой милый Йова продал в лавке самый мелкий и бесполезный товар за большие деньги!» Дед Теодор отвечает своей старшей снохе: «Кто знает, вследствие чего проистекает жизнь на Земле, почему один другому горло перерезает, обманывает родную жену и травит детей никотином или, что еще хуже, алкоголем!» Счастливейшая мать Катарина говорит своим слугам: «Никогда бы с вами местами не поменялась, хотя у вас ничего и никого нет!» Судья Ф. Талер проезжает через Грунт на прекрасном коне и говорит госпоже Катарине, чье делю он ведет в своем уважаемом суде: «Как вижу, вы здесь работаете преданно и каждому на пользу, хотя у вас есть и больные!» – и это было ей наилучшей наградой. Судья Талер продолжает: «Вы свои деньги в шкатулку складываете дома, а может, лучше положить их в Пожегскую сберегательную кассу, где вам охотно дадут прекрасные проценты, если решитесь?» И еще говорит: «А лучше всего вложить деньги в облигации государственной ренты, лично я именно так и поступил бы. если бы у меня были свободные деньги, но много ли может сэкономить в этих краях судья, если он честен?»

Приходит владелец паровой мельницы и лесопилки Павел Михоль и говорит: «Хотя мы не такие крепкие и зажиточные, как вы, которые под собой всю торговлю держите, церковь, виноградники, лошадей, леса и хлеб, я все-таки смиренно называю себя вашим преданным соседом из-за того, что мой дом прямо на ваш смотрит и только улица нас разделяет!» «Тем более, – говорит ему хозяйка Катарина, – сейчас, когда мой хозяин в дальней дороге, ребенок болен, а старый свекор уже не в себе немного, тем приятней мне иметь в соседях благородного, честного и отважного человека, независимо ОТ его семейного положения и способа, которым он свои деньги зарабатывает!» Павел Михоль кланяется, а Катарина продолжает: «Я знаю многих хозяев и владельцев, которым завистливый сосед амбар поджег, в колодец нагадил, скотину отравил, служанку увел, а по дверям всякие гадости понаписал, надеюсь, в нашем случае такого не будет!» «Нет, ни в коем случае, даже в кошмарном сне!» – кланяется Михоль и бьет себя кулаком в сердце, подтверждая, что никогда.

Жена деверя спрашивает маленькую Анку: «Разве ты еще не в школе, неужели хочешь, чтобы тебя цыгане украли, которые вокруг бродят, а потом тебе глаза выкололи и уши отрезали для того, чтобы тебе побольше милостыню давали?» Мать Катарина говорит своей любимой, но временами вспыльчивой дочери: «И хотя твой добрейший отец и хозяин в дальней дороге, прилежно слушай, что тебе говорит замечательный учитель Йова Станивук, и старательно все записывай в тетрадку, даже то, что тебе глупым покажется, потому, что он лучше тебя все знает!» Жена деверя добавляет: «Только бы дожить до того дня, когда все твои дети выучатся, вырастут и занемогут, только тогда я смогу в мире и покое сомкнуть свои усталые и жертвенные глаза!» Слуга Мия Оршич стоит в дверях, чешет свою умную голову и рассказывает: «Если бы мне Бог дал счастье выучиться, я бы не мучился теперь со скотиной и погаными людьми, работая в этом доме, достойном всяческой хвалы!» Жена деверя продолжает говорить маленькой Анке: «Лучше бы вас в школе научили, как на шелковичного червя сделать бальное платье, чем мучить собственный мозг глупыми именами из неизвестной истории, которые, возможно, вообще не существовали!» Дед Теодор говорит по всем этим поводам: «Я бы каждую, даже самую убогую служанку заставил бы выучить, кто такой Наполеон, а кто не хочет – того кулаком по башке!»

Учитель Йова Станивук говорит собравшимся ученикам из лучших семей Грунта: «Если у тебя один конец шпагата запутается до того, как ты соберешься использовать его в различных, пусть даже самых замечательных целях, ты должен вначале распустить узел, потому что в противоположном случае он будет мешать тебе и ты не сможешь сделать свое дело как следует. Если ты увидишь, что в процессе закрывания ворот тебе мешает камень, то сначала должен будешь отодвинуть его ногой, потому что ворота останутся незакрытыми, придут тати и воры и все со двора вынесут, пока ты спишь. Если ты возьмешь горячую сковородку за ручку, то обожжешь ладонь, и все у тебя из сковородки вывалится на пол, и тем самым заработаешь еще и побои от сердитой, но совершенно справедливой матери!»