Кэтрин смутилась, затем устремила на Девлина гневный взгляд.

— Черт бы вас побрал!.. — воскликнула она.

Девлин успел перехватить за запястья ее взметнувшиеся кулаки.

— Не надо меня бить. С чего это вдруг?

— Вы заставляете меня сомневаться.

Кэтрин попыталась вырваться, и Девлин отпустил ее. Возбужденная и злая, она стояла, потирая правое запястье.

— Но почему? Совершенно непонятно. Почему я заставляю вас сомневаться? Я задал вполне логичный вопрос…

— Вы такой же, как Сэм…

— Я могу быть таким… если захочу. Но вы знаете, что я не хочу быть таким…

Девлин понимал, что подобрался к чему-то важному. Он застал Кэтрин врасплох. И с одной стороны, как бы уже чуял вкус той информации, которую может получить, а с другой — испытывал сожаление. Да, вот оно, совсем рядом, и он должен это знать. Кэтрин могла дать ему ниточку, с помощью которой можно будет определить, какую роль играл ее любовник во всей этой странной шараде. Возможно, она и не догадывается, что это за ниточка, но он должен выведать.

— Откуда я могу это знать? — вскричала Кэтрин.

Чайник закипел. Кэтрин взяла чашку, но только одну, насыпала в нее кофе, сняла чайник с плиты, но рука у нее дрожала, и Девлин машинально рванулся, чтобы забрать у нее чайник. Кэтрин отпрянула, крышка с чайника слетела, и горячая вода выплеснулась ей на левую руку. Кэтрин вскрикнула от боли, лицо ее побелело. Девлин забрал у нее чайник, подвел к раковине, открыл холодную воду и сунул ее руку под струю. Другой рукой он поддерживал обмякшее тело Кэтрин, чтобы она не упала.

— Простите! — Девлин продолжал держать ее ладонь и запястье под струей ледяной воды. Действие ожога можно было свести к минимуму, для этого Кэтрин надо было еще несколько минут держать руку под струей. Но она уже начала вырываться, всхлипывая, пыталась освободиться от мощного захвата, что ей было не под силу. — Вам надо держать руку под струей.

Девлин, стоя сзади, всем телом легонько прижал ее к раковине. Будь Кэтрин в два раза сильнее, она все равно не смогла бы пошевелиться.

— Отпустите меня! — вскричала она сквозь всхлипывания. — Хватит… отпустите!

Кэтрин продолжала сопротивляться, она тщетно извивалась в отчаянной попытке освободиться от Девлина. Он крепко держал ее. Ноги Кэтрин Девлин зажал между своих ног, а свободной рукой обхватил ее за талию.

— Отпущу через минуту. Потом надо будет чем-нибудь смазать место ожога. — Кэтрин устала от борьбы, Девлин почувствовал, что ее сопротивление ослабло, но продолжал крепко держать. — Мне показалось, что вы уроните чайник…

— Я бы не уронила его…

Голос Кэтрин ослаб, тело дрожало уже не так сильно, похоже, шок начал проходить.

Девлин убрал руку Кэтрин из-под струи и осмотрел ее. Место ожога покраснело, но его быстрые действия предотвратили худшее. Он подвел ее к стулу и усадил. Кэтрин положила руку на стол, разглядывая ее. Девлин, прыгая через две ступеньки, поднялся к себе в спальню, достал из рюкзака аптечку, снова спустился в кухню, смазал руку Кэтрин мазью от ожогов и забинтовал. Потом приготовил кофе и заставил ее выпить две таблетки обезболивающего.

— Это был несчастный случай, — сказал он, усаживаясь рядом.

— Да, конечно. — Кэтрин не смотрела на него. — Мне уже гораздо лучше. Я зря набросилась на вас, вы здесь ни при чем. Я понимаю, вы пытались помочь мне… Но вот ваши вопросы…

— Да, знаю.

— Нет. Вы не знаете того, какое действие они оказывают на меня.

Кэтрин посмотрела на лежавшие на столе бумаги.

— У меня пропало настроение писать что-то.

— Ну и не пишите, вы и так достаточно потрудились. Оставим это. Пойдемте, посидим в гостиной. Я разведу огонь в камине.

Кэтрин позволила Девлину отвести себя в гостиную и усадить на диван.

— Почему вы постоянно носите с собой пистолет? — поинтересовалась она.

— Сила привычки. Вот ваш кофе, только будьте осторожны.

— Но ведь никто не знает, что мы здесь, разве не так?

— Надеюсь, что так.

— А когда вы пришли ко мне домой, у вас тоже был с собой пистолет?

— Да. Но почему вы задаете эти вопросы?

— Вам приходилось им пользоваться?

Кэтрин настойчиво продолжала расспрашивать. Девлин сел рядом, заинтригованный ее любопытством.

— Да, несколько раз. Это все, что я могу вам сказать. Я включу телевизор…

— Не надо. Я хочу немного побыть одна.

— Вы уверены в этом?

— Уверена. — Кэтрин посмотрела на Девлина. — Прошу вас…

— Ладно. Пойду почитаю, что вы написали.

Он поднялся с дивана и направился на кухню, но голос Кэтрин остановил его.

— Вы подозреваете, что Джефф один из плохих парней? — спросила она дрожащим голосом.

— Не думаю.

Девлин ушел на кухню, сел за стол и принялся за чтение. Уже с первых страниц он удивился, насколько у Кэтрин хорошая память. Приоткрыв кухонную дверь, Девлин выглянул в гостиную и посмотрел на нее. Она спала, свернувшись калачиком на диване. Девлин продолжил чтение, он дошел уже до пятой страницы.

Когда Кэтрин записывала свои воспоминания, она не знала, что в них для него важно, а что нет, да и не смогла бы определить это, если бы перечитала свои записи. А вот Девлин сразу выхватывал из текста то, что его интересовало, и поблагодарил Бога за хорошую память Кэтрин. Закончив чтение, он аккуратно сложил страницы по порядку. Сейчас он еще больше уверился в своих подозрениях.

Девлин задернул шторы и включил свет, затем вышел в гостиную и проделал там то же самое. Кэтрин проснулась и наблюдала за ним. В свете того, что он прочитал, у Девлина появилась масса новых вопросов, но сначала лучше было поесть. Еда, а потом уж вопросы.

Рука у Кэтрин болезненно ныла временами, но она понимала, что, если бы не действия Девлина, могло бы быть гораздо хуже. Всякие ранки заживали у нее хорошо, и Кэтрин знала, что через несколько дней все уже пройдет. Поэтому сейчас ее гораздо больше тревожили вопросы Девлина о Джеффе. Кэтрин проснулась, когда Девлин задернул шторы и включил свет, а через некоторое время он сообщил, что приготовил ужин.

— Я не голодна, — ответила Кэтрин, и это было правдой.

Шок напрочь лишил ее аппетита.

— И все же вам надо поесть.

Девлин внимательно посмотрел на нее, желая, похоже, добавить что-то еще, но он промолчал и ушел на кухню. Кэтрин последовала за ним.

— Что? — спросила она.

Девлин, опустившийся на корточки возле холодильника, обернулся и нахмурился.

— Что… что?

— Что вы хотели сказать?

— Ничего… пока. Я прочитал все, что вы написали, и меня просто интересуют некоторые моменты.

— А это значит, что допрос продолжается? Вам бы цены не было во времена испанской инквизиции.

Девлин поднялся, держа в руке пакет с замороженной лапшой, включил духовку и посмотрел на Кэтрин.

— Должен ли я считать это комплиментом? Или оскорблением? — Оценив холодный взгляд Кэтрин, он кивнул. — Ах, ну да. Действительно глупый вопрос.

— Какие моменты?

— После того, как мы поедим…

— Догадываюсь, что насчет Джеффа, — оборвала Кэтрин.

— Да, насчет Джеффа.

На лице Девлина появилось выражение, которое не понравилось Кэтрин. Оно напоминало озабоченность. А озабоченности ей еще видеть не приходилось. Суровость, решительность, да, но не озабоченность.

Кэтрин продолжала наблюдать за Девлином, но он отвернулся, сосредоточившись на регулировке температуры в духовке.

— Черт побери, ну-ка посмотрите на меня, — встрепенулась Кэтрин. Девлин послушно повернул голову и посмотрел на нее. Озабоченность на его лице исчезла, и Кэтрин облегченно вздохнула. — Он любит меня, — с вызовом заявила она. — Да, мы с ним любовники, Девлин. Вы именно это хотите знать? — Кэтрин хотелось вывести Девлина из себя, увидеть, как треснет непроницаемый панцирь его неуязвимости. — Я чувствую, если мужчина любит меня. Это вас удивляет, да?

Глаза Кэтрин сверкали, тело напряглось.

— Нет. Уверен, что в вас влюблялись многие мужчины.