Кэтрин выгнула спину, задыхаясь от желания, а когда губы Девлина нашли клитор, из груди ее вырвался протяжный стон, который еще больше усилил и без того едва сдерживаемое возбуждение Девлина. Не в силах больше терпеть, он овладел Кэтрин, издав при этом сдавленный крик, от которого переполнявшие Кэтрин чувства взметнулись на небывалую высоту. Это было неистовое торжество страсти, в огне которой они сгорали оба, и после того, как их тела сотряс одновременный оргазм, оба еще некоторое время не могли пошевелиться. А потом Девлин и Кэтрин уснули, и, когда их разбудили упавшие на лица лучи солнца, они вспомнили, что произошло, и молча уставились друг на друга.

Первым молчание нарушила Кэтрин.

— Прости, — пробормотала она.

— И ты меня прости. Оказывается, не такой уж я сильный, как думал.

Девлин вздохнул.

— Я бы этого не сказала.

Понять эти слова Кэтрин можно было как угодно, и Девлин тихонько погладил ее по плечу.

— Я сделал тебе больно?

Кэтрин заметила тревогу в глазах Девлина и улыбнулась, глядя на него успокаивающе.

— Нет, я не это хотела сказать… — Она помолчала. — Мы же решили, что больше никогда… Мне надо было предполагать, что так получится…

— Ладно, что сделано, то сделано. — Девлин снова вздохнул и легонько коснулся плеча Кэтрин. — Послушай… — Он сел на кровати, укрыл Кэтрин простыней до самого подбородка, а она улыбнулась при этом. — Будет лучше, — продолжил Девлин с серьезным выражением лица, если я сейчас спущусь вниз, а после завтрака… — Он помолчал. — Надо будет поработать.

Девлин начал одеваться. Кэтрин наблюдала, как он надел короткие темно-синие трусы, похожие на плавки, а затем натянул джинсы на длинные, мускулистые ноги, застегнул молнию, потом поднял с пола футболку и тоже надел ее. Кэтрин лежала и смотрела на Девлина, потому что ей было приятно наблюдать за ним, а еще потому, что вот сейчас он уйдет. Они снова занимались любовью, сразу после того, как дали обещания больше не делать этого. От удовлетворения, которое она испытала, Кэтрин ощущала приятную истому во всем теле.

По искусным действиям Девлина, по тому, как он постепенно доводил ее до таких вершин блаженства, которые она и во сне не могла себе представить, Кэтрин поняла, что он очень опытен в любовных играх и наверняка у него было много женщин. И она просто одна из этих многих. А в ее жизни он только второй мужчина, но в объятиях Девлина Кэтрин открыла в себе просто удивительную чувственность.

И к ее стыду, образ Джеффа померк в памяти. Он уступил место совсем недавним, восхитительным ощущениям, которые, что бы ни случилось в будущем, никогда не сотрутся в ее памяти. А вот он забудет обо мне, подумала Кэтрин. Она уже поняла, во всяком случае ей так казалось, что для Девлина, зрелого и сильного мужчины, эта ночь была просто возможностью снять сексуальное напряжение. А для нее ночь эта значила гораздо больше… Но ей не суждено никогда повториться.

— Работа, да, конечно, — промолвила Кэтрин и села на кровати. Она стыдливо прикрылась простыней, потому что очарование прошедшей ночи безвозвратно исчезало с каждой минутой. — Все в порядке, Девлин, — пробормотала она. — Я забуду обо всем, и, надеюсь, ты тоже. Все… безумие закончилось. Но я хочу еще кое-что сказать. Спасибо тебе. Я и не подозревала, что занятие любовью может быть таким… сумасшедше-восхитительным.

Кэтрин улыбнулась, глаза ее наполнились нежностью. Девлин сел на кровать, взял руку Кэтрин, поднес к губам и поцеловал, глядя ей прямо в глаза.

— Ты замечательная, — тихо промолвил он и смахнул слезинку со щеки Кэтрин.

— Ты тоже. — Кэтрин глубоко вздохнула. — Но лучше уходи, а то…

Она замолчала, а Девлин улыбнулся.

— Нет, ни за что. Поверь мне… я знаю. — Девлин наклонился вперед и нежно поцеловал Кэтрин в щеку. — До свидания, — прошептал он.

— До свидания, — повторила Кэтрин.

Девлин встал и вышел из спальни, даже не оглянувшись.

Вот и все, подумала Кэтрин. Скоро снова начнутся расспросы, и, возможно, она тоже узнает что-то новое. Кэтрин ужасно хотелось пойти в душ, она поднялась с постели, с удивлением обнаружив, что еще может ходить.

Все трое сидели на тенистой террасе в задней части дома. Завтрак уже закончился, но прошел он довольно напряженно. Смесь каких-то странных эмоций владела Кэтрин. Она сидела тихо, чувствуя себя отрешенной ото всего, и ничего не могла с этим поделать. Ее одолевали и нехорошие предчувствия, и воспоминания о том, что никогда не повторится… Не должно повториться!..

Девлин тоже был другой. Любезный, как всегда, с Луизой, столь же любезный с Кэтрин, Но, тем не менее, серьезный, взгляд твердый, черты лица напряжены. Совсем не похож на того мужчину, каким был в темноте ночи. Незнакомец.

Луиза, если и догадалась обо всем, — а Кэтрин подозревала, что так оно и было, — вида не подавала, но и она заметно волновалась. Ведь вскоре Луизе предстояло начать свой рассказ о потерянной любви, о жизни под чужим именем… А эти воспоминания могли вызвать боль.

И вот этот момент наступил. Экономку Луиза отпустила на несколько дней, предупредив, что, возможно, ее отпуск даже продлится. Телефон по ее просьбе Девлин переключил на автоответчик. Пора было приступать к работе.

Девлин водрузил на стол большую шкатулку из красного дерева, которую по указанию хозяйки отыскал на чердаке. Несколько секунд все смотрели на эту шкатулку. Кэтрин почувствовала, как у нее пересохло во рту. Шкатулочка явно была непростая, Кэтрин не знала почему, но чувствовала, что Девлин об этом знает.

— Думаю, мадам Луиза, мы готовы, — произнес он, и Кэтрин показалось, что говорит незнакомец, а не тот мужчина, который всего несколько часов назад ласкал ее, занимался с ней любовью, доставляя при этом невообразимое наслаждение… Сурового вида мужчина, с холодным взглядом, который лишь изредка небрежно бросает на нее.

— Да, и я так думаю, — согласилась Луиза, и голос ее при этом тихонько дрогнул…

А может, Кэтрин это только показалось?..

Луиза открыла шкатулку. Она оказалась доверху набитой стопками бумаг, писем и фотографий. Многие бумаги пожелтели от времени, некоторые были перевязаны ленточками. Луиза принялась выкладывать стопки на стол. Кэтрин и Девлин молча наблюдали за ней.

— Здесь записи моей жизни… А это бумаги покойного мужа, Жюля. — Голос Луизы звучал тихо и печально. Она посмотрела на Кэтрин. — В бумагах Жюля мы найдем и кое-что для тебя, потому что твой отец и Жюль долго работали вместе, расшифровывали закодированные документы, найденные после войны в разрушенных секретных канцеляриях вермахта. Конечно, Жюль не мог рассказывать мне обо всем, что содержалось в этих документах, но я знаю, что они касались огромных сокровищ, тайком вывезенных за границу… В основном в Южную Америку, где проживали сторонники нацизма…

Луиза замолчала и отхлебнула глоток воды из стакана. Окружающая обстановка была совершенно обыденная: на деревьях пели птицы, в воздухе стоял аромат цветов, где-то вдалеке слышался шум машин, но Кэтрин почувствовала, что сейчас она проникнет в неизвестный мир, с которым ее всего несколько дней назад неразрывно связали обстоятельства.

Взгляд Луизы, устремленный на Кэтрин, наполнился нежностью, голос зазвучал еще тише.

— Понимаешь, дорогая, некоторые бумаги я обнаружила только после смерти Жюля, но смотреть их не стала, мне было бы тяжело это сделать. — Луиза снова помолчала. — Я просто сложила их в эту шкатулку, где хранились старые семейные фотографии и бумаги, и спрятала, потому что уже тогда поняла, что настанет день, и эти бумаги сыграют важную роль. И сейчас у меня такое ощущение, что прошлое возвращается. — Луиза вздрогнула. — Странное чувство, дорогие мои. — Кэтрин и Девлин сидели, не шевелясь, словно зачарованные словами Луизы. — Но несколько месяцев назад, сама даже не знаю почему, я решила просмотреть их. — Луиза положила ладонь на руку Девлина. — И то, что я в них обнаружила, заставило меня тайком связаться с тобой, дорогой.