«Я могу тебе ответить на это! — прокричал вспотевший сенатор. — Дай мне несколько минут!»

Дрю взвела курок и наставила на него пистолет. «Поторапливайся».

На вопрос Дрю сенатор может дать один хороший ответ. Но, прежде чем мы коснемся этого, мы должны задать себе более фундаментальный вопрос о том, что дает нам право принимать обязательные решения от имени нашего будущего «я».

Очевидный ответ состоит в том, что поскольку мы и в самом деле можем принимать решения самостоятельно (решать за себя), то нет причины, по которой это не должно относиться и к нашему будущему «я». В действительности мы принимаем такие решения постоянно, когда подписываемся на двадцатипятилетние займы, подписываем пенсионные планы, соглашения о браке или даже простой двухлетний контракт на работа.

Однако в дополнение к обязанности выполнять свои обещания должно, разумеется, существовать и сопутствующее право менять свои решения по мере того, как меняются наши обстоятельства и убеждения. Например, многие люди, особенно в молодости, произносят фразы, которые начинаются примерно так «Пристрелите меня, если я когда-нибудь…» И хотя зачастую это лишь оборот речи, его часто произносят с неподдельной искренностью и именно люди, достигшие совершеннолетия, которые считаются взрослыми людьми, способными принимать решения о своем будущем. Однако припоминать людям такие клятвы смешно.

Но почему тогда двадцать лет спустя смешно если и не убить, то наказать кого-то за давнюю клятву о том, чтобы не голосовать за республиканцев, но при этом вполне допустимо ожидать от них выполнения брачных обещаний? Потому что последний случай сильно отличается от первого. Брачный обет, как и соглашение о займе, предполагает ответственность и обязательства перед третьей стороной. Если мы нарушим их, пострадают другие. Однако если мы переменим свое мнение о каких-то вопросах политики или религии, то в целом не нарушим своих соглашений с другими.

Тем не менее тот факт, что мы действительно считаем допустимым менять свои решения, должен заставить нас считать эти другие долгосрочные обязательства не такими уж обязательными. Ибо очевидно, что все мы меняемся. В самом реальном смысле слова мы не являемся теми же самыми людьми, которыми были много лет назад, в прошлом. Поэтому, когда даем обещания от имени своего будущего «я», мы в какой-то степени даем обещания от имени кого-то, кто не похож на нас, нынешних. А это означает, что наши обещания не должны считаться обязательными с моральной точки зрения.

Как это влияет на проблему завещаний о жизни? Главное отличие состоит в том^что эти документы готовят на случай, когда человек не сможет в будущем сделать самостоятельный выбор. В этой ситуации лучше всего сделать это может бывшее «я», чем кто-то другой, существующий в настоящем. Именно такой ответ должен дать сенатор. Окажется ли он достаточно убедительным, чтобы заставить Дрю снять палец с предохранителя (курка), — это другой вопрос.

Смотрите также

27. Выполненный долг

44. Пока смерть не разлучит нас

88. Полная потеря памяти

97. Моральная удача

Гарри и Софии хотелось отнестись серьезно к словам священника, которые он произнесет при обмене кольцами: «Сегодня эти две жизни соединяются в одно нерушимое кольцо». Эти слова означали, что после их произнесения на первое место выдвигаются их общие интересы, а личные отходят на второй план. Если им удастся сделать это, то их брак будет для них обоих счастливым.

Но Гарри был свидетелем развода своих родителей, он видел, как от обмана и предательства пострадало слишком много его друзей и знакомых, и не мог принять такие утверждения безоговорочно. Расчетливая часть его мозга рассудила, что если он поставит себя на второе место, а Софию на первое, то София выиграет от этого брака больше, чем он. Другими словами, он рисковал тем, что его примут за простака, если он из романтических соображений не сможет защитить свои собственные интересы.

У Софии тоже были подобные мысли. Они даже обсудили эту проблему и условились, что не будут эгоистами в этом браке. Но никто из них не был уверен в том, что другой партнер выполнит свою часть договоренности, а поэтому самым безопасным для них обоих было тайное соблюдение своих интересов. И это неизбежно означало, что их брак не будет таким хорошим, каким бы он мог быть. Была ли это единственная разумная линия поведения, которой следовало придерживаться?

Что-то здесь не так. Два человека пытаются рационально определить, что отвечает их интересам. Если они оба будут действовать определенным образом, то гарантирован наилучший для обоих результат. Но если один человек действует как-то иначе, он сохраняет для себя все преимущества, а другой остается внакладе.

Поэтому, чтобы этого не случилось, ни один из них не делает того, что лучше всего для них обоих, а следовательно, оба получают результат худший, чем могли бы получить.

Такого рода проблему называют «дилеммой заключенного» в честь широко известного примера того, как должны защищаться в суде двое заключенных. «Дилемма заключенного» может возникнуть, когда для достижения наилучшего результата необходимо сотрудничество между сторонами, но ни одна из сторон не может гарантировать того, что другая сторона будет с ней сотрудничать. Итак, типичный пример этой дилеммы описывает заключенных, содержащихся в разных камерах и не имеющих возможности для общения. Но подобные проблемы могут возникнуть даже у людей, разделяющих одну постель. На самом деле, люди тайно предают своих партнеров, и это предательство зачастую остается нераскрытым в течение многих лет.

Эта дилемма показывает ограниченность подхода, при котором сознательно преследуются своекорыстные интересы. Если каждый из нас в отдельности решит делать все самое лучшее для самого себя, это может закончиться тем, что все мы окажемся в худшем положении, чем в том случае, если бы мы делали все сообща. Но чтобы действовать сообща, даже если совместными действиями движут своекорыстные интересы, нам нужно доверять друг другу. Но доверие не строится на рациональных аргументах.

Именно поэтому дилемма Гарри и Софии так мучительна. Их способность доверять другим людям была подорвана их опытом предательства и развода. Тем не менее без этого доверия их собственные отношения будут, скорее всего, неудовлетворительными или даже потерпят крах. Однако кто может винить их за такой скептицизм? Разве он не являегся абсолютно разумным? Он основан всего лишь на честной оценке истинного поведения людей в современных браках.

Если в этой истории и есть какая-то мораль более широкого порядка, то она заключается в том, что, для того чтобы взять от жизни все, необходимо наличие доверия, хотя оно и предполагаег некоторое количество нерационального риска. И в самом деле: верно, что когда мы доверяем другим, мы открываем себя для эксплуатации. Но если мы не доверяем другим, то мы закрываем себя для возможности ощутить приятные стороны жизни. Рациональная, безопасная стратегия Гарри и Софии защищает их от худшего, что может принести их брак, но она же не дает им испытать все лучшее, что дает брак

Смотрите также

7. Когда никто не выигрывает

14. Банковская ошибка в вашу пользу

60. Делайте так, как я говорю, а не так, как я делаю

82. Дармоедка

Более двух недель Стэнли и Ливингстон наблюдали из своего безопасного временного укрытия за живописной поляной.

«Мы никого не видели, — сказал Стэнли, — и эта поляна никоим образом не испортилась. Теперь признаешь ли ты, что был не прав: нет никакого садовника, который ухаживает за этим участком».

«Мой дорогой Стэнли, — ответил Ливингстон, — вспомни, что я действительно допускал мысль о том, что этот садовник может быть невидимым».