Из всех, в кого мне доводилось влюбляться, Томас был первым, кто действительно казался достойным выбором. Это был высокий и сильный рыжеватый блондин, он часто смеялся, и все его обожали. Мне ужасно нравилось, что я могу спросить его о чем-нибудь по-немецки, а он ответит мне по-японски. Мне нравилось, что он носит ботинки с массивными каблуками, хотя и так был под метр девяносто. Мне нравилось, что каждый раз, когда он пытался сделать мне комплимент, это аукалось ему так, что он оставался стоять с ошарашенным выражением лица. Клео была первой, кому я рассказала о своих чувствах, в основном потому, что она была убеждена, что он ко мне неравнодушен, и подталкивала меня локтем каждый раз, как он делал мне что-нибудь приятное. (Однажды я забыла кошелек в отеле и спросила, не одолжит ли он мне денег на шоколадку. Он принес из киоска двадцать разных шоколадок. В другой раз мы поменялись бейджиками, а когда я подошла к нему в конце дня, чтобы поменять их обратно, он сказал: «Не снимай – мне нравится, что ты носишь мое имя».)

Все шло хорошо, и я дождаться не могла торжественного ужина на озере Сильян, потому до этого мы проводили вечера достаточно скромно. Обнаружив, что при отеле есть открытый подогреваемый бассейн, мы – Клео, Филипп (очень милый француз-синхронист), Томас и я – решили стащить несколько бутылок шампанского с приема и устроить ночное купание. К тому времени я была настолько уверена, что нравлюсь Томасу, что меня даже не настораживало то, как назойливо вешалась ему на шею Бритта, менеджер нашего отеля. Они, вероятно, познакомились на каких-то прошлых мероприятиях, и, как заметила Клео:

– Она ему себя просто на блюде преподносит, если бы она была ему нужна, он бы ее уже давно заполучил.

Когда нас официально отпустили, я подошла к Томасу, встала на его огромные ботинки – как маленький ребенок взбирается обеими ногами на ботинки отца, – обняла его за талию, и так мы прошагали до самого гостиничного домика. Во время обеда мы не могли общаться, и теперь я кокетничала с ним напропалую. Настал момент: сегодня или никогда – я это чувствовала.

– Эй, вы двое, скорее! – поторопила Клео, выходя из своего домика.

Томас убежал переодеваться, а я мучилась, чем бы прикрыть свое тело.

– Готова? – спросила я, предвкушая грядущее веселье.

– Ты иди, я попозже, – сказала Клео.

– Его еще нет, – сказала я, выглянув из-за шторы.

– Ну так иди к нему в домик и достань его оттуда.

– Ты серьезно? – Но именно этого толчка мне и недоставало.

Я босиком пошлепала через лужайку, гордо выставив перед собой два бокала шампанского, и забарабанила к нему в дверь.

Открыла Бритта.

– Ой! – выдохнула я.

Она посмотрела на меня, потом на бокалы.

– Умираю от жажды! – заявила я и залпом выпила оба бокала. – Ты идешь купаться?

– Мы будем через минутку, – сказала она, закрывая дверь.

– Мы! Мы! – орала я Клео, когда мы воссоединились у бассейна.

– Это ничего не значит – она просто прилипала. Ты купаться будешь?

Я посмотрела на залитую лунным светом воду.

– Да, наверное, лучше сейчас, пока никого нет, – решила я.

Таким образом, те фрагменты моего тела, за которые я особенно опасаюсь, к приходу остальных будут уже погружены в бирюзовую воду. Я сорвала одежду и бросилась в бассейн – на это ушло меньше секунды.

– Бог мой! – послышался голос с той стороны бассейна. – В жизни при мне никто не разоблачался быстрее! Что ты там такое прячешь?

Это был швед по имени Юрген. Он что, не понимает, что в купальниках женщины особенно уязвимы? Зачем он так?

– Я понимаю. Так мило с вашей стороны это заметить, – жеманно отозвалась я и поплыла по-собачьи к Клео.

– Не об этом я мечтала, вспоминая «Голубую лагуну», – тихо сказала я.

– Дальше будет хуже, – предупредила Клео.

Я проследила за ее взглядом – Томас и Бритта устраивались на скале по ту сторону бассейна. Она обвилась вокруг него, как какая-нибудь девица, увивающаяся за рэп-звездой.

– Это все она, – настаивала Клео. – Смотри – он совсем на это не реагирует.

– Но он и не возражает, – вздохнула я, чувствуя себя обманутой дурочкой.

Я так ясно показала, что он мне нравится, – и вот что я получаю в ответ! У него, должно быть, таких поклонниц, как я, пруд пруди.

Один за другим к нам присоединялись остальные – Филипп, несколько делегатов, уже тепленьких, и какие-то дети, удравшие от родителей повеселиться. Мне чертовски хотелось смыться, но, понимая, что, выходя из бассейна, меньше всего буду похожа на Урсулу Андресс, я решила не вылезать, пока все не уйдут спать. Но охранник придерживался иного мнения, он появился неожиданно, сообщил, что после полуночи бассейном пользоваться не разрешается, и заорал:

– Все на выход!

– О, это здорово! – прогремел балаболка Юрген. – Давайте все посмотрим на Ким!

«Нет, ты подумай! Это, пожалуй, самый большой извращенец за всю историю человечества!» – размышляла я, отчаянно мечтая одолжить у Хель Берри ее тело всего на каких-то шестьдесят секунд.

Но к счастью, у Клео был план: она встала с огромным полотенцем у лестницы и крикнула:

– Кто за то, чтобы продолжить у Томаса?

Единогласное «Да-а!» позволило мне проскользнуть незамеченной.

– Спасибо, – всхлипнула я, закутываясь в пушистую ткань.

– Скажи, что это у тебя хлорка по щекам течет, – сказала она, когда мы возвращались к домику.

Но в ответ я смогла только шмыгнуть носом.

– Хорошо… Ты переоденешься, и мы пойдем к Томасу, выпьем чего-нибудь, – безапелляционно заявила Клео.

– Я не могу! – запротестовала я.

– Можешь. Чем дольше мы там пробудем, тем меньше у нее будет времени остаться с ним наедине.

Я с трудом улыбнулась.

– Хочешь быть моей лучшей подругой? – спросила я.

– Э…

– Только если хочешь!

– Нет, я хочу! Я про…

– Как я оделась? – спросила я, оглядывая свои мятые брюки. – Не хочу, чтобы казалось, будто я стараюсь понравиться, – объяснила я.

– Совершенно непохоже, – заверила меня Клео.

У Томаса за хозяином по пятам повсюду следовала Бритта – к холодильнику, к дивану, обратно к стойке, вокруг которой расселись гости.

– Так решила выйти из воды? – весело спросил Юрген, входя и наливая себе виски.

Я была слишком слаба для драки, но вступилась Клео.

– Эта твоя футболка… – начала она.

– Эта? – спросил он, хватаясь за ткань на груди.

– Лучше цвета не нашлось?

Я радостно засмеялась. Теперь я точно поняла, что наша с Клео дружба – на всю жизнь.

Но его даже это не заткнуло, так что, бросив прощальный взгляд на Томаса и его прилипчивую барышню, я отправилась спать, признав полное свое поражение.

– Почему ты вчера так рано ушла? – спросил меня Томас на следующий день.

Я смотреть на него не могла.

– Юрген достал.

– Могла бы мне сказать.

– Ты был занят, – прошипела я сквозь зубы.

Неужели ему все еще непонятно?

Томас огорченно вернулся на свое место.

Все утро я твердила себе: «Ха! Сам виноват! У него был шанс – и он его упустил!», но к вечеру мне уже очень не хватало наших добродушных перепалок. Мне хотелось, чтобы все было как до Бритты, так что, когда мы помахали ей рукой и отправились дальше по нашему маршруту, я решила: какого черта! Она застряла там на своем озере Сильян, но мне-то в Швеции осталось всего два дня. Так что я постараюсь не терять времени, пока он рядом.

Опорожнив за ужином бутылку вина, я извинилась за то, что весь день дулась, и намекнула почему. А когда он пропустил это мимо ушей, я выпалила:

– Я ревновала к Бритте! Я хотела вчера быть с тобой. Я от тебя глаз отвести не могу! Куда бы ты ни пошел, я всегда знаю, где ты и с кем сейчас разговариваешь. Я уже два раза уходила к себе и рассказывала стенам, что красивее, умнее и очаровательнее тебя я человека не встречала. Хотела бы я, чтобы и ты чувствовал ко мне то же самое.

А он сказал:

– Я чувствую.