Отчего я сама это не верю? Подумайте — а вы бы отдали такую штуку? Он же даёт вечную молодость и неограниченное богатство. Более чем полтысячелетия никто не смог отобрать его у Фламеля. Ни украсть, ни купить, ни выпросить, ни отнять. А тут к приезду Поттера раз — и выпросил! И как его хозяина, интересно, разыскали в каком-нибудь Нижнем Какаду или где он там последние годы скрывался? Никто же не знает места обитания владельца этого чудесного камня.

Итак — Гермиона обязательно докопается до какой-нибудь заметки про Фламеля, «догадается» о философском камне и сообщит об этом Гарри и Уизли. Квиррел уже верит в эту сказочку и даже начал охоту за «сокровищем». Снейп, я уверена, не может поверить в подобную ерунду, но играет на стороне Дамблдора, демонстративно защищая «артефакт» — ситуация должна выглядеть правдоподобной. Относительно остальных преподавателей ничего наверняка сказать не могу, однако, независимо от того, что думают учителя, они будут защищать эту пустышку точно так же, как и Ужас Подземелий.

— Неплохо, Вилли, неплохо. Пожалуй, я не стану препятствовать твоему возвращению в школу чародейства и волшебства, — улыбнулся папа. — Со своей левой рукой, как я вижу, ты живёшь в ладу. Расскажи-ка мне лучше что-нибудь такое, о чем забыла написать.

— Давай, я лучше покажу. Выйдем на балкон. На тот, что смотрит в сторону моря.

Как обычно, вдали кружились несколько морских птиц. Кажется, чайки. И, правее, альбатрос или поморник готовился отобрать у кого-то из них добычу. Я кончиком своей домашней волшебной палочки вывела вокруг этой крошеной черточки затяжную удавку и произнесла: «Детонато». Вспышка получилась не слишком яркая, но грохот взрыва, докатившийся до наших ушей через двенадцать секунд, был вполне так себе впечатляющий.

— Кому ты это показывала? — спросил отец, едва мы вернулись в тепло комнаты.

— Никому. Это же непростительней самого непростительного заклятия.

Папа согласно кивнул: — Интересно, а ещё какие новости у тебя припасены?

— Ну, этот, Ал вчера постучался ко мне в голову. Словно палкой по забору. Я его пнула.

— И куда же?

— По коленке. Само получилось.

— Мальчишка явно пробует на тебе свои достижения в легилименции. Не убивай его за это, ладно? — мы улыбнулись друг другу.

Грейс… Грейс лукаво посматривала на нашего старшего брата — Джесса. А тот, кажется, вообще, кроме неё, ничего вокруг не видел. Крепко же его приложило, как сказанул Шон. И, по-моему, очень точно описал воздействие на нашего старшого этой самой загадочной «любови».

Я даже немного злилась на нашу гостью. Вот же вертихвостка! Ну, понравился тебе парень, так не строй ему глазки, а подойти и дай понять, что желаешь с ним поцеловаться! Уверена — на её месте я именно так и поступила бы.

А она спелась с нашей Эсми и неудержимой Линни. Летали втроём куда-то на мётлах, секретничали, запираясь в спальне сестры, и не давали бедняге Джессу ни одного шанса поговорить с девушкой наедине.

Впрочем, в квиддич Грейс играла великолепно, и сносно справилась с полётом на новой метле мистера Келли, за что и была мною прощена. А Джесс достаточно взрослый, чтобы самостоятельно разбираться со своими чувствами. Тем более что не так уж он и страдал, если позволял себе оба следующих вечера пропадать в пабе с братьями Снейками до поздней ночи. И кто я, чтобы вмешиваться?

Провожать гостей отправились Эсми и Джесс на четвёртый день каникул. Ребят ждали на Рождественские праздники дома в Скайуотерс-Холле. Мы недолго грустили по их отъезду. Это поначалу лишь казалось, что дом сразу опустел. Но другие заботы не дали нам слишком долго скучать. Реган вдруг выдал всплеск стихийной детской магии, и нам пришлось тушить и восстанавливать их домик на дереве. Потом у Мэтта взорвался котёл в отцовской лаборатории. Что там братец варил, мне выяснить не удалось. Хорошо еще, что ничего ценного, включая его шкурку, не пострадало.

Вернулись после проводов задумчивый Джесс и весёлая румяная Эсми, и развесёлая домашняя жизнь покатилась своим чередом. Про эссе для профессора Снейпа я вспомнила только за два дня до отъезда в Хог. И всполошилась. Ведь так и не пристала к бабушке Лиз с вопросами о Фламеле и Философском Камне. Так что, не дожидаясь ужина, на котором её всё равно ждать бесполезно, поспешила к лестнице, ведущей в бабушкину башню.

Поднимаясь по крутым ступенькам, я жалела, что они не ползут сами на манер эскалатора в торговом центре — уж больно их много. И как наша бабуля их преодолевает в своём возрасте — для меня загадка. Наверняка знает какой-то хитрый способ.

Тяжёлая кованая дверь с молотком преградила мне путь на самом верху. Попробовала открыть, но та оказалась заперта. Чудеса. Обычно бабушка Лиз не имеет такой привычки, хотя наше семейство не так часто её здесь беспокоит.

Хотела уже постучать левой рукой, но решила не экспериментировать на бабушкиных нервах и взялась правой за молоток.

Как положено — три коротких удара, потом ещё один, и ещё два. Означает, что пришла Вилли. Такова прихоть бабули — для каждого из нас свой сигнал.

Ждать пришлось минут пять, пока дверь, наконец, откроется.

— Бабуль, я по делу! — сразу же влетела я в её уютную круглую гостиную, решив не ходить вокруг да около и сразу брать быка за рога.

— Вилли, где твои манеры?! — осадила меня старая леди.

И только тут я приметила её гостя.

За круглым столом, накрытым к чаю, в кресле напротив бабушки, сидел незнакомый мне маг. Определить его возраст на глаз я не смогла — наверное, постарше отца. Но не древний старик, это точно, хотя в темной шевелюре и проглядывала седина, а из-под кустистых бровей меня внимательно рассматривали очень мудрые глаза с хитринкой. Впрочем, после сорока возраст волшебников определить сложно. Та же бабуля при своих почти восьмидесяти годах выглядит максимум на пятьдесят, а то и моложе, когда разоденется на бал, или приём. Вот и сейчас принарядилась в свою изумрудную мантию. Что же за гость у неё нынче такой почтенный?

— Здравствуйте, сэр. Меня зовут Вилли, — зная бабушку, решила представиться сама.

— Здравствуй, Вилли, — голос у незнакомца оказался очень приятным, почти таким же завораживающе низким, как у профессора Снейпа. — Будем знакомы. Меня зовут Ян Флеминг.

— Очень приятно, сэр. Я…

— Надеюсь, юная леди не откажется разделить с нами легкий ужин?

— Конечно, не откажется. — Щелчком пальцев бабушка Лиз тут же вызвала Ринку, свою эльфу. — Эти дети готовы есть по семь раз в сутки. А толку мало — одна кожа, да кости.

Для меня тут же появилась ещё одна чашка, а к закускам добавились маленькие пирожные с малиной. Я присела к столу, с любопытством поглядывая на мистера Флеминга. Мой вопрос мог и подождать.

Но бабуля так не считала. Не успела я откусить от своего любимого лакомства маленький кусочек, как она велела:

— Рассказывай! Раз уж ты нарушила наш разговор с профессором, я хочу увериться, что оно того стоило.

— Так вы профессор, сэр? — не удержалась я.

— В прошлом, Вилли, сейчас я на отдыхе, — улыбнулся гость. Он начинал мне нравиться. И улыбка хорошая. И бабушку совсем не боится — это видно. А я всегда уважала людей, которые не тушуются в её обществе. И манеры у него явно аристократические, посмотреть только, как берёт чашку и отпивает маленький глоток.

— Итак?

Я посмотрела на бабулю, радуясь, что настроение у неё сегодня благодушное:

— Мне задали эссе про Философский камень и Николаса Фламеля.

Гость закашлялся, а бабуля вдруг весело усмехнулась:

— Уж не открылся ли в тебе дар предвиденья, дорогая внученька?

— Нет… вроде.

— Мы как раз это обсуждали, — пояснила она. — Профессор… мистер Флеминг большой специалист по подобным артефактам и истории магии.

— Прошу прощения, что прервала ваш разговор, — растерялась я.