Некоторое недоумение проснулось во мне чуть позднее, когда я поняла, что сижу на уроках бодрая, будто и не было никакой бессонной ночи, наполненной непрерывными энергичными плясками. Чего-то я не догоняю — ладно, летом спрошу у мамы — всего то месяц с чем-то остался до каникул.

В пятницу, наблюдая за гриффиндорской троицей, я приметила, что все они ужасно взвинчены. Потом рыжий Уизли ни с того, ни с сего загремел в больничное крыло, зато Драко Малфой ходил с гордым видом и довольно улыбался. И ещё меня смутила озабоченность на лице Невилла Лонгботтома. Явно начались какие-то события вокруг муляжа Философского Камня. А я совершенно не в курсе происходящего!

Если кто-нибудь знает, что такое настоящее женское любопытство — он меня поймёт. Я страдала долго и тяжело. Меня буквально разрывало от желания любыми способами всё разнюхать… да как угодно… Гермиону расспросить или подобраться поближе к хижине лесника и просветить её со всех сторон заклинаниями обнаружения, определения и выявления. Да хоть в окошко подсмотреть! Но отец достаточно ясно дал мне понять, что держаться следует в стороне ото всей этой бестолковой кутерьмы. А я ведь очень понятливая, то есть не должна вмешиваться или пытаться выяснить то, что другие скрывают. Если есть хотя бы малейший шанс, что попадусь.

В субботу Гермиона задержалась в библиотеке совсем ненадолго — она явно куда-то торопилась. У меня же буквально всё валилось из рук — я натурально маялась от неизвестности и держалась из последних сил, чтобы не начать подсматривать и подглядывать, позабыв об осторожности и о том, что всё это меня вообще не касается. Ушла в какой-то длинный коридор пустующей части замка и исступлённо тренировала изучающие заклинания, выявляя все особенности стен, пола и любых предметов. Знаете, бывают иногда переломные моменты, когда накопленный опыт мелких неудач сплавляется, наконец, во вполне уверенное достижение — у меня заполучалось. То есть я начала колдовать почти не задумываясь — все особенности здешних тайных ходов, секретные ниши и даже старинные дымоходы в стенах открылись моему взору легко и естественно.

Вечером, почитав, как всегда, Эгасту какую-то восточную сказку на французском, я смежила веки и… сна ни в одном глазу. Как ни притворялась спящей — так и не заснула. Только старалась ворочаться потише, чтобы не разбудить угомонившегося домовика. Словом, выскользнула из-под одеяла, пихнула руки в рукава халата, а ноги — в тапки, и отправилась на астрономическую башню — раз все равно бодрствую, хотя бы на звёзды полюбуюсь. Попасться Филчу я не боялась — каждый поворот на этом пути знаю на память. И умею быть осторожной — обойдусь и без сопровождающего.

На верхней площадке меня ждал замечательный облом — небо оказалось затянуто тучами. Ничего, кроме темноты во всём обозримом пространстве не наблюдалось. Но я же не просто так, а крутая искусная в колдовстве ведьма! Разумеется, чары осмотра и обшаривания тут же были пущены в ход. Волшебное зрение проявило передо мной всю панораму окрестностей замка. Однако в этой картине наблюдался и диссонанс — по одному варианту я засекла двух живых существ, несущих третьего и идущих к замку от домика лесника, а по другому — на тропе никого не было. Причем, на этот раз имён этих людей заклинание мне не сообщило.

Сконцентрировалась на этом непонятном моменте — точно, идут люди и несут зверя. Но их совершенно не видно. Вот ума не приложу, как такое может быть! Навела в это место подслушку — отчётливые шаги. И никакого морока, никакой иллюзии нет и в помине — всё по-честному, однако ничего не видно.

Пока я маялась сомнениями, несуны добрались до дверей и вошли в здание. Так я ничего и не поняла. Наверно, нужно будет спросить более знающего человека или порыться в книгах. В общем — пойду-ка я спать.

Спустилась я почти до самого низа и услышала те самые шаги. Отступила, замерла, прислушалась. Вдруг в темном коридоре зажегся свет.

— Вас ждёт дисциплинарное взыскание! — послышался возмущённый голос профессора МакГонагал. — И двадцать штрафных очков! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?!

«Попались, носильщики» — подумала я. Подумала, полагая, что это были Гарри и Гермиона — Рон ведь в больничном крыле, так что больше некому тащить сюда что-то или кого-то от домика лесника.

— Вы не понимаете профессор! — высокий мальчишеский голос визжал одновременно пронзительно и высокомерно. — Гарри Поттер — он скоро будет здесь! С драконом!

— Что за чушь! Как вы смеете лгать?! Идёмте, Малфой, а утром я поговорю о вас с профессором Снейпом!

Послышались удаляющиеся шаги, свет погас, и послышались приближающиеся шаги — кто-то начал подниматься по лестнице мне навстречу. Я невольно бросилась обратно — тут невозможно разминуться, не задев друг друга.

Выбежав на площадку я, как могла, спряталась, сжавшись в дальнем от входа уголке и прикрывшись лёгким мороком. В темноте это могло меня укрыть, если кто-нибудь не наткнётся случайно. Впрочем, тут просторно, и треноги от телескопов, сдвинутые в сторону, прикрывают моё скукожившееся тельце. Шаги тоже добрались до площадки. Так вот! Шаги были, а тех, кто шагал — не было. Немного света на вершине башни всё-таки имелось — глаз различал перила ограждения. И вдруг ребята появились — словно кто-то сдёрнул с них покрывало. Гарри, Гермиона и решётчатый ящик с птенцом дракона. Я упала бы от изумления, если бы и без того не скрючилась на полу, стараясь оказаться поменьше.

И тут Гермиона принялась натурально танцевать какое-то мумба-юмба или тамбу-ламбу.

— Малфоя ждёт наказание! — радостно выкрикнула она. — Я так счастлива, что даже петь хочется!

— Не надо, — откликнулся Гарри. Я была с ним полностью согласна — не стоит тут шуметь.

Некоторое время ничего не происходило, только дракон шуршал чем-то в ящике, выдавая короткие тусклые вспышки из пасти — не те, которые от злости, а вполне мирные, вроде выдохов после глубоких вдохов. А ребята озирались по сторонам, вглядываясь в непроглядную темень. Потом сверху опустились четыре крепких парня на мётлах и принялись крепить ящик к верёвочной сбруе. Все работали торопливо и сосредоточенно, изредка перебрасываясь дежурными шуточками. Вскоре перевозчики согласованно поднялись, плавно подняв груз за своими мётлами, и мгновенно растворились во мраке ночи. А Гарри с Гермионой исчезли на лестнице, ведущей к подножию башни.

Я не стала торопиться вслед за ними. Посидела немного, размышляя об этих ребятах — имею ввиду, грифов, а не перевозчиков дракона. Вот уж действительно отважные до полной безголовости. Мне понравилось безумство операции, которую они только что на моих глазах успешно провернули — в душе ярким огоньком разгорелось невольное уважение. Ночью затащить на астрономическую башню дракона! Да это… не знаю с чем сравнить.

Выйдя из своего укрытия, я на что-то наступила. Какая-то скользкая тряпка, которую почувствовала сквозь тонкую подошву тапка. Подняла — старая, но ещё крепкая мантия, пошитая явно на взрослого мужчину. Не иначе кто-то забыл. Положила на видное место — когда хозяин за ней вернётся — сразу увидит.

Утром за завтраком выяснилось, что Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Невилл Лонгботтом ночью были пойманы в коридорах замка. И наказаны — за каждого из них снято по пятьдесят баллов с Гриффиндора. Я, признаться, слегка озадачилась — ведь своими ушами слышала, как декан грифов отчитывала Малфоя!

А еще после этого началась настоящая травля Мальчика-Который-Выжил. Больше всех его доставали слизняки, назойливо благодаря беднягу за помощь в соревновании между факультетами — сразу полтораста очков в их пользу — это не шуточки.

Возмущённая издевательствами над человеком, которым искренне восхищалась, но лишённая возможности рассказать о ночном подвиге, совершённом Поттером и Гермионой, я коварно кралась за ним по пятам и наводила мелкие порчи на насмешников — обезножки, приступы икоты, чесотки под лопатку, чирьи на носу и прочие гадкие пакости, отработанные в совершенстве ещё в детские годы, рассыпала щедрой рукой, мстя недоброжелателям почти рефлекторно — эти заклинания выходят у меня невербально и беспалочково. Спохватилась я нескоро — только когда в больничное крыло потянулась заметная вереница пострадавших. Ведь я злобно и осознанно творила то, что папа мне категорически запретил. Этак недолго и попасться!