На палубе было тихо. Она огляделась, но ничего не увидела, кроме теней. Никого из экипажа поблизости не было. Это ее сильно приободрило.

Хамид же, напротив, замер. Он выкрикнул несколько приказов, но никто ему не ответил. Что-то злобно бормоча себе под нос, пират потащил ее к носу шлюпа. Краем глаза Силвер заметила, как в тени кто-то пошевелился. На мгновение в лунном свете сверкнула прядка рыжих волос.

У Силвер бешено заколотилось сердце. Появилась надежда. Она была уверена, что только что мельком видела Индию Деламер: та прячется за грудой деревянных ящиков с чаем.

Силвер отчаянно соображала, что делать. Если бы у нее был пистолет! Но эти мерзавцы первым делом отняли его. Ей оставалось рассчитывать только на собственную сообразительность.

Силвер раздумывала над тем, как заставить ее похитителя утратить бдительность, когда к кораблю подплыла вторая лодка. По сходням поднялся запыхавшийся сэр Чарлз Миллбэнк. Его круглое лицо раскраснелось от напряжения.

– Я пришел за деньгами, которые ты обещал мне, Хамид. Ты получил своего чертова разбойника, а я хочу взять причитающиеся мне деньги и девчонку в придачу.

Девчонку?! Силвер была вне себя. С чего этот пес решил, что она должна принадлежать ему? Хамид лишь рассмеялся в ответ:

– Думаешь, это будет так просто, англичанин? Святая наивность. Не видать тебе больше никаких денег. А что касается девчонки, то она моя. Мы отплываем через час, как только начнется прилив.

Миллбэнк разразился бранью.

– Ты... ты не можешь так поступить! Ты дал мне слово!

– Что значит слово, данное неверному? Ровным счетом ничего. Ты был просто запасным вариантом на случай, если бы все мои попытки не возымели успеха. Тогда вся вина пала бы на тебя, англичанин. Мы ведем двойную игру и занимаемся очень важными делами. Не хотелось бы, чтобы наши секреты раскрылись. Но как видишь, мне удалось все, чего я хотел. У меня в руках эта женщина из рода Сен-Клер. Я всегда добиваюсь, чего хочу. Маркиз Данвуд тоже мой пленник.

– Маркиз Данвуд? – Миллбэнк нахмурился. – Ты хочешь сказать, Люк Деламер? А он-то здесь при чем? Он, насколько мне известно, пропал без вести еще пять лет тому назад.

– И снова вернулся, – отрезал Хамид. – На этот раз под именем Блэквуда, разбойника с большой дороги.

– Но это невозможно! Не верю!

– Можешь не верить, дурак. Это уже не имеет значения. Скоро ты умрешь и никому больше не расскажешь то, что слышал.

Сэр Чарлз засунул руку в карман, глаза его при этом отчаянно сверкали.

– Ни за что! Эта женщина моя, слышишь? Я уже давно мечтаю ее добиться, задолго до того, как ты ее увидел. – Он вытащил из кармана жилета пистолет. – Или она уйдет со мной, или я тебя застрелю, ты понял?

– Какой же ты беспокойный человек, – негромко произнес похититель Силвер.

В глазах Миллбэнка вспыхнула ярость. Он обошел главную мачту, прошел, пригнувшись, под раскачивающимся фонарем и обогнул двенадцатифунтовую пушку, пристегнутую цепью к палубе.

– Это я должен получить девчонку, черт бы тебя побрал. И деньги тоже.

– Знаешь, Хамид, по-моему, он совершенно прав. – На сходнях показалась еще одна фигура. В ухоженных, тонких руках этот человек сжимал прекрасное пистонное ружье с прикладом из красного дерева. На пальце у него блестело кольцо из чеканного серебра в форме фантастического зверя. – К тому же золото, спрятанное в Лэвиндер-Клоузе, по праву принадлежит мне как плата за оказанные услуги. Я от своего не отступлюсь. А с девчонкой можешь поступать как хочешь, после того, конечно, как она скажет мне, где спрятано золото.

Хамид растянул свои тонкие губы в улыбку:

– Это твоя самая большая ошибка, англичанин. Ты и твой друг стали слишком жадными. Это начинает беспокоить дея – ведь из-за вашей алчности на вас нельзя положиться даже в деловом партнерстве. Боюсь, придется нам отказаться от ваших услуг.

– Говори что хочешь, Хамид. Но ты прекрасно знаешь, что тебе, да и остальным хапугам, без меня не обойтись. И вы мне станете платить, пока я буду снабжать вас информацией о ваших потенциальных жертвах. Поэтому, Миллбэнк, – продолжил человек с худым и длинным лицом, – эта женщина по праву принадлежит мне. Она и ее папаша доставили мне уйму беспокойства за последние семь лет. У него был чертовски трудный характер, и дочка в него пошла. Даже когда я послал шестерых людей, чтобы они ее хорошенько напугали, она ни в какую не хотела покидать свою проклятую ферму.

У Силвер перехватило дыхание. Так, значит, вот кто стоял за всеми покушениями на Лэвиндер-Клоуз!

Миллбэнк еще крепче сжал в дрожащих руках пистолет.

– Отойди! Она моя и только моя! Я слишком долго ждал этого момента, черт побери, чтобы сейчас ее потерять!

– Какой интересный расклад получается, – усмехнулся новоприбывший и нацелил свое пистонное ружье на голову Хамида. – Миллбэнк хочет выставить эту бабенку на аукцион в своем элитном клубе развратников. Полагаю, он также не прочь заполучить рецепт «Мильфлера», изобретенный ее отцом. А Хамид желает включить ее в свою коллекцию наложниц и научить радостям рабской жизни. Ну а что же нужно мне? Чтобы она ответила мне лишь на пару вопросов. Да, задача, достойная самого Соломона. – Англичанин едва заметно улыбнулся. – Но похоже, я нашел решение. Мы просто-напросто разделим ее между собой, как поступил Соломон с младенцем. Я возьму голову мисс Сен-Клер, а ты, Миллбэнк, получишь ее восхитительное тело. Ну а тебе, Хамид, похоже, почти ничего не достанется, хоть вы, арабы, и привыкли поклоняться всякой дряни.

Когда Хамид услышал эту насмешку, его глаза потемнели от гнева.

– Ты слишком остер на язык, Ренвик, а это карается смертью. Тебя нужно было убить еще пять лет тому назад: ведь это ты что-то там напортачил, и вместо Уильяма Сен-Клера схватили маркиза Данвуда!

Так, значит, и здесь не обошлось без Ренвика! Силвер широко распахнула глаза. Она, наконец, узнала это длинное, худое лицо и надменно ухмыляющиеся губы: именно это лицо набросал Брэм в своей тетради. Йен сказал, что это лорд Деймиен Ренвик. Как бы его ни звали, для Силвер он навсегда останется тем, кто убил ее родителей.

Ее захлестнула волна бешеного гнева. Этот человек много лет не давал покоя ее отцу, чуть не свел его с ума, а затем убил с леденящей душу жестокостью.

Силвер дала себе клятву, что он заплатит за это и за все остальные свои злодеяния. Она что было сил ударила своего похитителя локтем в живот, а сама увернулась в сторону. Ярость удесятерила ее силу. Вырвавшись из рук Хамида, она схватила болтавшийся над головой фонарь и швырнула его в ухмыляющуюся физиономию Ренвика.

После этого, словно по мановению волшебной палочки, на ранее пустынной палубе забурлила жизнь. Фонарь разбился вдребезги, из него посыпались искры пламени. Индия Деламер, затаившаяся за ящиками с чаем, всадила пулю в руку Миллбэнка, и тот с воплями рухнул на палубу. Одновременно Йен и Коннор набросились на Деймиена Ренвика, который еще не вполне оправился от удара Силвер.

Тем временем сама Силвер, загнанная в угол Хамидом, прижалась к перилам. В руках у пирата был пистолет, поэтому ни Коннор, ни Тинкер и никто иной ничего не могли поделать: они боялись, что он может выстрелить в Силвер.

– У тебя слишком много друзей, англичанка. Это меня всегда беспокоило. К счастью, у твоего отца друзей было значительно меньше. – Он приближался к ней, бесшумно ступая. Обогнул моток каната, доходивший ему до пояса, и аккуратно свернутый брезент. При этом он не сводил с Силвер глаз. – Ренвик всегда был дураком. И Чарлз Миллбэнк тоже. Но ты-то, полагаю, не глупа, моя дорогая. Меня поражает твоя храбрость и несговорчивость. А я не терплю неповиновения в женщинах. И я заставлю тебя подчиниться.

Между ними хлопали на ветру разорванные паруса. Силвер чувствовала запах дегтя, соли и гнилой древесины. Вдруг она уловила другой запах. Он был очень слаб, но ошибки быть не могло. Пахло цитрусом. А также слегка отдавало табаком, бренди и поношенной кожей прекрасного сорта.