– Не придуривайтесь, Люк Деламер. Вы прекрасно знаете, что я не о еде говорю.

Люк вздохнул:

– Ну, подожду, пока она поправится, а потом отправлю ее домой. И никогда больше не буду встречаться с этой женщиной. Ты доволен?

– Для начала – вполне. – Джонас взглянул на спящую женщину и покачал головой. – Прошла у нее лихорадка? – тихо спросил он.

– Не знаю. Спит она вроде пока спокойно, но долго ли продлится это затишье? – Люк устало потер шею. – Ночью она бредила, все беспокоилась о своей лаванде. Черт бы побрал эту женщину! – При этих словах он ласково взглянул на Силвер.

– А как же ее семья?

– Из родных у нее только брат да старый слуга – настоящее исчадие ада. Слушай, сходи-ка к ним и сообщи, что с ней не случилось ничего страшного.

– Я? – встрепенулся Джонас. – Да что мне им сказать-то?

Люк похлопал черноглазого шотландца по плечу.

– Думаю, словами их все равно не убедишь, друг мой. Наверняка они захотят сами прийти сюда и убедиться, что с ней все в порядке.

Покрывало ночи потихоньку сползало с зеленых холмов, засаженных аккуратными рядами аниса, жимолости и колышущейся на ветру лаванды.

Силвер заворочалась в постели и открыла глаза навстречу первым лучам восходящего солнца. Да так и застыла, пораженная.

Она увидела резные окна, украшенные занавесками из изумрудного шелкового муара. Все стены комнаты были завешаны репродукциями, изображавшими морские сражения.

Потом Силвер заметила человека, стоявшего у окна. Одна рука была у него на бедре, другой он опирался о подоконник.

Ее разбойник! В первый раз она видела его без маски.

При свете бледных лучей рассветного солнца она впервые разглядела его хорошенько: точеный подбородок, крутые скулы, полные губы.

Да, он был прекрасен. Таким она его себе и представляла. Это его она видела этой ночью во сне, и это ему прошептала, что он красивый. Только, оказывается, то был не сон.

Значит, все истории о нем неправда. Его белая рубашка была расстегнута, и перед ее взором предстала бронзовая грудь, поросшая темными волосами.

Силвер повернулась, и острая боль в боку пронзила ее. Она тут же вспомнила все, что произошло: как в нее выстрелили, когда они бежали из «Привала странника». После этого он, очевидно, привез ее сюда.

Она провела рукой под одеялом, и щеки ее залил алый румянец. На ней были лишь бинты. Платье с нее сняли, а от сорочки остались только жалкие клочки.

Господи, неужели он...

Услышав ее легкое движение, он обернулся. На его гордое лицо упал свет.

Да, он и вправду очень хорош собой, подумала Силвер. Слишком красив для того, чтобы, находясь с ним рядом, можно было чувствовать себя в безопасности.

– Проснулась?

Но она словно язык проглотила: сидела и молча смотрела на него.

– Проголодалась?

Она покачала головой.

– Пить хочешь?

Она повторила свой отрицательный жест. Люк нахмурил темные брови:

– Тебя что, опять лихорадит?

Силвер вцепилась в белые простыни:

– Ты... ты снял с меня всю одежду!

Губы Люка растянулись в улыбку.

– Не всю, а только платье. Кроме того, я спас тебе жизнь. И это все, что ты можешь сказать мне в благодарность?

– Значит, вы ничего не отрицаете? Вы принесли меня сюда и... и...

– Похоже, ты опять намерена завести разговор о «неуемных мужских страстях»? Успокойся, женщина! Ты полночи пролежала без сознания. – Глаза Люка блеснули. – А я никогда не прикасаюсь к женщине, которая не может разделить мою страсть, Солнышко.

Она перевела дыхание.

– А-а... – У нее накопилось множество вопросов, но ей не хотелось ничего у него спрашивать. – А Брэм...

– Я послал за ними моего слугу.

– Ясно. Должно быть, я доставила вам кучу неприятностей?

– Ну что вы, – сухо ответил Люк. Он подошел к кровати и, не говоря ни слова, принялся стягивать с нее одеяло.

Силвер вцепилась в плотную ткань.

– Что вы делаете?

– Хочу посмотреть, как ваш бок. К тому же вам пора менять повязку.

Она никак не хотела отпускать одеяло.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Но разве вы не можете подождать? Хотя бы минутку?

– Нет, Солнышко, не могу, – очень спокойно сказал Люк и отвел в сторону ее руки. – Я приложил слишком много усилий, чтобы спасти вас, и не хочу, чтобы все мои труды пошли прахом.

Силвер прикусила губу и, отвернувшись, стала смотреть сквозь окно на лес.

Она чувствовала каждое его движение: вот он развязал узелок, легонько прикасаясь к ней пальцами, вот снял повязку.

Она чувствовала, как его сильные руки дотрагиваются до ее обнаженной кожи. Каждое прикосновение отзывалось болью, и причиной ее была не только рана, но и что-то еще.

Страстное желание, никогда прежде не испытанное Силвер, охватило ее еще слабое после ранения тело. Она стиснула зубы, но с губ ее уже успел сорваться стон.

– Я причинил вам боль? Черт, а я-то так старался быть осторожным. – В голосе Люка послышалась легкая хрипотца.

– Нет, ничего... Со мной все в порядке. – Силвер перевела дыхание. Она старательно разглядывала занавески, которые трепал утренний ветерок. Ее кожа от каждого его прикосновения просто горела. Да что там кожа! Все ее тело пылало как в огне.

Он еще крепче обнял ее за талию.

– Простите, – хрипловатым голосом произнес Люк. – Я чертовски неловок.

Он что-то пробормотал себе под нос, затем сдернул покрывало с другого ее бока и обнажил ее полную грудь.

Силвер так и застыла. Неожиданно она поняла, что он был так же ошарашен, как и она сама. Оказывается, Черного Лорда, закоренелого преступника и соблазнителя женщин, тоже можно смутить!

Эта мысль почему-то придала Силвер уверенности. Она набрала в легкие побольше воздуха и обернулась к нему.

Глаза его лихорадочно блестели, рот был плотно сжат. Казалось, он полностью сосредоточен на перевязке, его слегка нервные движения отличались быстротой и точностью.

Она поморщилась от боли, когда он случайно задел ее ребро.

– Извините. – Он тихо выругался и скинул с нее одеяло, которое ему мешало.

Когда все ее обнаженное тело открылось ему, он только плотнее сжал зубы.

Силвер, словно загипнотизированная, следила за каждым его движением. Она видела лихорадочный блеск его глаз, чувствовала прикосновение его горячих, напряженных пальцев, слышала его прерывистое дыхание.

– Где я?

– В моем имении. Здесь вы в безопасности.

Силвер огляделась. Что-то в комнате показалось ей смутно знакомым, но у нее кружилась голова, и она ни на чем не могла сосредоточиться.

– Люк...

Он отстранился от нее и выпрямился.

– Ну вот – сойдет, надо полагать. Только кончик бинта остался. Заправьте его сами – я не могу, боюсь причинить вам боль.

Заложив руки за спину, он подошел к окну. Силвер посмотрела на него с удивлением:

– Сделайте это лучше сами.

– Нет, Силвер! – решительно отрезал он.

– Я вам доверяю.

– Ну и дура! Блэквуд доводит до конца все, за что бы он ни взялся.

– Но вы же никакой не Блэквуд! Вы Люк. Порядочный человек. Который не дал мне погибнуть.

Она заметила, как напряглись его плечи.

– Есть кое-что хуже смерти, Солнышко.

– Нет, страшнее ничего нет.

Он обернулся к ней. Невозможно было прочесть выражение его лица.

– Вам очень больно? Если что, у меня есть опиум.

Силвер покачала головой. Она не желала больше погружаться в мир бреда и грез. Все, что она хотела, – это быть рядом с ним, в здравом уме и полном сознании. Боль – не такая уж высокая цена за это счастье. Она погладила его ладонью по щеке.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– О чем?

– О шрамах.

Он напрягся:

– О каких таких шрамах?

– На лице. Когда я пересказала тебе эту глупую байку о том, что у тебя в руках взорвалось ружье. Теперь-то я вижу, что это неправда. Ты очень красивый. Ты, наверное, смеялся надо мной.

– Я не смеялся, Солнышко. И едва ли можно назвать меня красивым. – Люк взял ее кисть и поднес к своим губам. Он покрыл ее горячими, жадными поцелуями. Силвер ощутила новый прилив страсти.