Силвер вздохнула и, отложив дневник, уставилась на сто блестящих бутылочек первосортного лавандового масла, которые ожидали отправки в лондонскую парфюмерную лавку «Кентон и сыновья».

Это, конечно, был не «Мильфлер» – аромат, благодаря которому имя ее отца стало известно во всей Европе, духи, которыми обожали пользоваться куртизанки и придворные дамы.

Рецепт «Мильфлера» был навеки утерян. Отец унес этот секрет с собой в могилу. И Лэвиндер-Клоуз утратил последний шанс на выживание.

За обедом, лакомясь свежеиспеченным хлебом и пирогом со свининой, они яростно спорили. Тинкер предлагал затаиться в лесу и хватать злодеев поодиночке, как только они приблизятся к воротам. А Брэм и Силвер пусть на время спрячутся где-нибудь в безопасном месте.

– Твой план не сработает. Этих поймаем – они подошлют других, ты .же знаешь, – сказал Брэм, поправляя очки, постоянно сползавшие с носа. – Нужно очень сильно их испугать, чтобы отбить у них охоту к подобным вылазкам.

Тинкер внимательно слушал, нахмурив брови, и возил кусок хлеба по тарелке.

– Может быть, ты и прав. Юный Кентон должен явиться сегодня за заказанной им партией лаванды. Нам очень нужны деньги. Будет ужасно, если эти подон... э-э... я хотел сказать, если эти злодеи отпугнут его.

– Значит, надо проследить за тем, чтобы ничего не случилось, пока он не уйдет. – Силвер встала и сняла с плиты закипевший чайник. Они имели обыкновение есть на кухне, которая была очень просторной и светлой. Однако сегодня ни у кого не было аппетита.

По застывшему выражению серых глаз Тинкера Сил-вер поняла, что он просчитывает оставшиеся варианты защиты. Она залила горячую воду в глиняный заварочный чайник в форме улыбающейся кошки и поставила его на старый, до блеска отполированный обеденный стол.

– Ну и как ты собираешься это сделать, Брэм? Как ты хочешь их напугать?

Глаза брата загорелись от радостного предвкушения.

– Думаю, мы могли бы их провести. Притвориться, что нас больше, чем кажется, чтобы они решили, что с нами не так-то легко справиться.

Она налила Тинкеру чаю.

– Можно попытаться.

Тинкер перестал возить по тарелке хлеб и покачал головой:

– Это самый безрассудный план из всех, какие я слышал. Жаль, что у меня нет идеи получше. – Он посмотрел на Силвер, поджав губы. Это выражение означало, что вообще-то кое-какие идеи у него были, но сначала он хотел посмотреть, не сработает ли план Брэма. – Так как мне в голову пока ничего не пришло... – Он бросил взгляд на часы, висевшие на стене. – До приезда Кентона остается мало времени. Надеюсь, твое предложение действительно окажется хорошим.

– Оно просто превосходно!

Брэм отодвинул тарелку и достал из кармана листок бумаги. Силвер с тревогой заметила, что он почти не притронулся к еде. И сегодня он слишком бледный. Хорошо хоть, что хрипов в груди не слышно. По крайней мере пока. Мальчик поправил очки и взглянул на исписанный лист бумаги:

– Мы начнем с того, что пророем вот здесь небольшой ров, а через поля натянем веревки. А рядом с сушильней расставим ловушки. Видите, я уже все отметил на карте. У меня неплохо получается чертить схемы.

Явно заинтересованный, Тинкер наклонился поближе:

– Да неужели, малыш? Ну и с чего же, по-твоему, нам нужно начать?

Два часа спустя Силвер пересчитывала и осматривала бутылки из зеленого стекла, содержавшие ароматические смеси, изготовленные на заказ для некоторых обеспеченных клиентов Кентонов, которые когда-то пользовались услугами еще ее отца. Масла были в превосходном состоянии: они лежали в ледохранилище с самого момента приготовления, то есть с прошлого августа.

Не «Мильфлер», конечно, но в своем роде тоже ничего. Юный Джеймс Кентон должен был сразу по приезде выписать ей банковский счет, а наличные она получит немного позже. Силвер и так задолжала за неделю жалованье своим немногочисленным работникам. В основном на нее трудились женщины: они помогали ей в самое жаркое время страды, когда собирают первый урожай цветов.

Первая нагруженная доверху, проложенная ватой скрипучая телега уже отправилась на юго-запад – к Лондону.

Через мгновение вошел Джеймс Кентон. На нем был костюм из тонкого сукна. Лицо его расплылось в улыбке.

– Я думаю, у вас все готово, мисс Сен-Клер. Разрешите мне еще раз похвалить вашу прекрасную продукцию. Скоро Лэвиндер-Клоуз станет ведущей фермой по производству лавандового масла. Митчем в последнее время выращивает очень мало лаванды. «Кентону и сыновьям» необходимы новые поставщики. Надеюсь, что вы станете самым надежным из них.

Он поднял маленький пузырек с духами, недавно изобретенными Силвер и Брэмом, и принялся внимательно его рассматривать, отмечая прозрачность духов и их бледный золотистый цвет. Он выдернул пробку и понюхал.

– Приятный аромат, стойкий, но нежный. Жаль, конечно, что это не «Мильфлер». Но все же самый лучший аромат из всех, которые мне встречались за последние пять лет как в Англии, так и во Франции. Короче, эти духи ждет успех, мисс Сен-Клер. Я позабочусь о том, чтобы они стали известны каждой юной кокетке и светской матроне в лондонских кругах.

«Если мы все еще будем жить здесь, – подумала Силвер. – И у нас еще останутся лавандовые поля...»

– Вы очень добры, мистер Кентон. – Силвер старалась не замечать задумчивой нежности в выражении его глаз. – Я очень рада, что выращиваемая нами лаванда отвечает вашим высоким стандартам.

Хозяин парфюмерной лавки по-прежнему не сводил с нее глаз. Она склонила голову и улыбнулась:

– Вы что-то еще хотите сказать?

Этот вопрос послужил для него сигналом к действию.

– Мисс Сен-Клер... Силвер... – Он подошел к ней и взял ее руку. – Простите меня, но я не могу больше молчать. Вот уже два года, приезжая в Норфолк, я вижу вас среди цветов лаванды, и для меня это райское блаженство и адская мука. Я знаю, что уже делал вам подобное предложение год назад, помню я и ваш ответ. Надеюсь, вы не сочтете это чрезмерной дерзостью с моей стороны, но должен уверить вас, что мои чувства остаются неизменными. Для меня будет высокой честью, если вы согласитесь стать моей женой.

В горле у Силвер встал комок. Джеймс Кентон – энергичный и ответственный человек. Фирма его отца процветает. Через пару лет он станет равноправным партнером своего отца, лет через пять он, несомненно, будет директором компании.

Но как ни нравился ей этот молодой человек, какие бы общие интересы их ни связывали, Силвер знала, что ее ответ останется неизменным.

Она не могла выйти замуж за того, кому не принадлежало ее сердце. Она слишком хорошо помнила, как были счастливы вместе ее родители, и ожидала того же от своего брака.

Она кинула взволнованный взгляд в сторону двери, опасаясь, не появятся ли Тинкер или Брэм.

– Мистер Кентон, я...

– Зовите меня Джеймс, пожалуйста. Разве вам трудно?

– Хорошо, Джеймс. Я тронута вашими словами, но, увы, должна ответить то же, что и в прошлый раз. Мне бы очень хотелось принять ваше предложение, но... – Она вздохнула, теребя в руках веточку лаванды. Легкие ее наполнял приятный, свежий аромат.

– Вы любите кого-то другого?

– Нет.

– Тогда простите меня, мисс Сен-Клер, но я должен сказать, что я думаю. Я не мог не заметить, что дела у вас идут неважно. Ваши расходы растут с каждым годом. Вам нужен капитал, чтобы вложить его в покупку новых семян, в расширение земельного участка, в приобретение новых видов растений. Я мог бы вам в этом помочь. Фирма «Кентон и сыновья» готова...

Силвер поспешно поднялась со стула.

– Прошу вас, не продолжайте, Джеймс. Я не могу принять вашего предложения. Мне очень лестен тот интерес, который вы проявляете к моим нескольким акрам земли.

– Нескольким акрам! Да это самые прекрасные лавандовые поля во всей Англии!

– Очень хорошо. Но это никак не отразится на принятом мной решении. Я не выйду за вас замуж. И – простите мне мою откровенность – как человек вы мне очень нравитесь, но я вас не люблю.