– Лора, я вижу, что ты сама не своя.

У нее сжалось в груди.

– А где семейные портреты? – поинтересовался Джастин. – Я хочу видеть свирепых предков.

Возник момент напряженной тишины. Джастин не мог знать, что его вопрос создаст неловкую ситуацию.

Лора поспешила к сыну.

– Наверно, лорд Беллингем снял их, чтобы почистить, – тихо сказала она. – Произведения искусства важно беречь.

– Ладно, – кивнул юноша.

Лора надеялась, что ее сын не понял, что его вопрос вызвал напряжение. Когда она повернулась к Беллингему, то увидела на его лице растерянность. У нее упало сердце.

– Может, мы сделаем перерыв, а вечером попозже соберемся поиграть в игры, – предложила она, повышая голос, чтобы все слышали, что просмотр окончен.

Беллингем, казалось, испытал облегчение, когда все потянулись на выход.

Джастин подошел к Лоре и Беллингему.

– Мама, я что-то не то сказал?

– Дело не в тебе, – ответил Беллингем. – Я просто не люблю смотреть на портреты. Они напоминают мне о более счастливых временах.

Джастин поднял на него взгляд.

– Понимаю. Мне тоже грустно, когда вижу портрет отца.

Сын никогда не говорил Лоре о своих чувствах.

– Я думаю, это естественно, – заметила Лора, – потому что нам не хватает их и хочется, чтобы они были с нами.

Леди Аттертон посмотрела на Белла.

– Мы храним портреты, созданные для увековечивания наших родственников, потому что знаем: в один прекрасный день мы расстанемся с ними. Я берегу потрет моего мужа. Боюсь, что без него его черты стали бы стираться из моей памяти.

Лора ощутила, как Эндрю напрягся.

Он сделал глубокий вдох.

– Я сейчас велю слугам снять простыни в галерее. И мы сможем собраться там снова через час.

Когда все вышли из зала скульптуры, он посмотрел на Лору.

– Что ты хотела мне сказать?

– Думаю, что лучше это сделать после экскурсии по портретной галерее, – сказала она.

– Почему?

– Прошу, поверь, так будет лучше, – не сдавалась Лора.

– Теперь я буду мучиться.

Она поймала его взгляд.

– Поверь, ты не единственный.

– Зачем такая таинственность?

– Потому что мои слова навсегда изменят наши жизни.

– Лора, скажи мне сейчас, – попросил он.

– Ты поймешь, почему потом.

– Ты не оставляешь мне выбора, Лора, и мне это не нравится.

Ее губы дрогнули.

– На самом деле у тебя будет выбор.

С этими словами она торопливо вышла из зала.

– Пропади все пропадом, – выругался Белл.

Белл сразу направился в галерею. Слуги стояли на лестницах и снимали простыни. Он хотел сначала один увидеть портреты. Четыре года прошло с тех пор, как он видел их в последний раз. Он уехал к Уиллу на домашний прием, а когда вернулся, доктор вывел его из дома из-за риска подхватить инфекцию.

Пока слуги работали, Белл прошелся по залу. Портреты елизаветинской эпохи были интересны. Потом он нашел одного из своих дедов и улыбнулся. Дедушка втайне давал ему сладости, когда мама не видела.

Услышав приближение шагов, Белл обернулся. К нему шла Лора.

– Я подумала, что ты придешь раньше, и хотела бы, если позволишь, посмотреть портреты с тобой наедине.

Он провел по ее щеке костяшками пальцев.

– Спасибо.

И показал портреты дедушки и бабушки.

– Они умерли всего за два года до смерти родителей и брата.

– У тебя нет двоюродных братьев и сестер?

– Мой отец родился младшим и не возлагал больших надежд на наследство. У него было два брата, которые погибли в дорожном происшествии. Один холостяком, а двое сыновей другого утонули в море при кораблекрушении. Наследование шло, естественно, по мужской линии. Семья моей матери также пережила череду трагедий. Два ее кузена разбились на лошадях, а брат скончался от болезни.

Белл подвел Лору к другому портрету и затаил дыхание.

– Это моя семья.

– Вы с братом очень похожи на портрете, – заметила она.

– Стивен… был на два года младше меня. Мы играли вместе. – Белл прерывисто вздохнул. – Это моя мать, Элизабет, и отец – Гарольд.

– Ты похож на отца, но у тебя материнские глаза, как мне кажется.

– Она рисовала. У меня в Лондоне хранится ее альбом.

– Она была очень талантливая, – сказала Лора.

– Она рисовала в основном… Стивена и меня.

– Значит, была преданной матерью.

– Как и ты, – прошептал Белл.

Лора прикусила губу, борясь со слезами.

– Лора, их нет уже четыре года, – сообщил он.

Она думала, что он может излечиться, если встретится с прошлым, но портреты его ушедших родных сделали трагедию осязаемой и для нее. Это была счастливая, живая семья. Лора знала, что такое горе, но в отличие от нее у Эндрю никого не оставалось, чтобы поддержать, когда он потерял своих родных. Он уехал с друзьями на континент в поисках чего-то, возможно, забвения.

И теперь Лора собиралась сообщить ему новость, которая перевернет всю его жизнь и снова лишит покоя. Все же он должен был узнать, потому что, как и она, нес ответственность за ребенка, которого они создали. Она подождет, пока остальные гости не посмотрят портреты, а потом объявит ему, что к зиме он станет отцом.

Вскоре все собрались в портретной галерее полюбоваться на портреты. Потерянное выражение лица Белла разрывало Лоре сердце. Его меланхоличный вид волновал ее до крайности.

Она тоже ходила по залу, но все лица на картинах слились для нее в сплошное пятно, поскольку она размышляла о том, что ожидало ее в конце просмотра. Считая этот показ портретов родственников близким друзьям важным шагом для Белла, Лора сознавала, что ее признание будет несвоевременным, и отчаянно пыталась найти причину отсрочки, не желала шокировать его своей новостью сразу после просмотра. Еще один день позволит ему прийти в себя после печали, зримо окружавшей его сейчас.

После того как все посмотрели портреты, Колин взглянул на Белла с загадочным выражением лица, затем отвел Гарри в сторону. Вдвоем они пригласили Джастина и леди Аттертон сыграть с ними в вист в гостиной.

Лора уже собиралась сослаться на усталость, что не противоречило действительности в ее нынешнем состоянии, как вошел дворецкий.

– Милорд, прибыл человек по имени Смит. Он заявил, что имеет для вас важную информацию.

– Я приму его в кабинете, – сказал Белл.

Лора посмотрела на Белла.

– Это сыщик?

– Да, наверняка есть новости.

– Я хочу присутствовать, – сказала она.

– Лора, возможно, это не для твоих ушей. Я не хочу подвергать тебя испытанию.

– Это касается моего сына, – настояла она. – Я хочу услышать все из первых уст. Меня не нужно ограждать.

– Ладно, – уступил Белл, беря ее за руку. – Если все будет выглядеть чересчур вульгарно, я попрошу тебя выйти.

– Я в состоянии это стерпеть. Я хочу все знать, потому что этот человек угрожал моему сыну.

Как только они устроились в кабинете, в дверь постучали. При виде Лоры сыщик слегка растерялся, но Белл пригласил его пройти.

Смит протянул ему кожаную папку.

– Все подробности внутри. Он хорошо заметает следы. В этом причина столь длительного расследования.

– Скажите в нескольких словах, что вы обнаружили.

– Никакой криминальной деятельности я не выявил, но он по уши в долгах.

Белл об этом догадывался.

– Это все?

– Нет, милорд. Он кое-что скрывает, вернее, кое-кого. В деревне в пятнадцати милях от своего имения в Гоутем-Грин.

Белл вскинул брови.

– Женщину?

– Да, милорд. Женщину и двух незаконнорожденных детей.

– Как он их обеспечивает?

– Поначалу я не имел уверенности. Тогда я переоделся в рабочего и зашел в местную таверну пропустить пинту пива. Там я завел разговор с двумя местными о возможности наняться на работу в Гоутем-Грин. Они посоветовали мне поискать в другом месте. Мало того, что Монтклиф обдирает арендаторов как липку, но он еще повысил им ставку на двадцать процентов.