- Будто хочешь съесть меня.

Я бы хотел. Я бы этого хотел. Завтрак, ланч и ужин. Затем снова на десерт.

- Почему бы тебе не успокоиться на счет нас и не разобраться с собой, масляная булочка. - Лучшей защитой было нападение и болтовня.

- Масляная булочка? Это прозвище хуже всех! - Она бросила кусок дерева ему в голову.

Он остановил его на полпути и небольшой нитью силы позволил ему на момент зависнуть прежде, чем запустить им в стену. Конечно, она использовала его отвлечение против него и бросила другой кусок. Он угодил ему прямо в грудь, выбив весь воздух из легких.

- Сделаешь это снова, - прорычал он. - Я приму твой вызов.

- Вызов принят. - Она сделала это снова.

Как и в первый раз, он остановил кусок и запустил им в стену.

- Я предупреждаю тебя, Эви.

- О, да? Что ты мне сделаешь, а?

Она тяжело дышала, понял он, и он тоже. Они уставились друг на друга, так же, как сделали после взрыва, ища выход для их гнева... и понимания друг друга. Только, на сей раз ничто, казалось, не вызывало такой ответ. Если бы они поцеловались, то были бы виноваты сами.

Его почти это не волновало. Его рот наполнился слюной из-за нее. Его руки стремились к ней.

- Ладно уж. - Ее щеки вспыхнули, когда она отошла подальше от него. Он подумал, что услышал, как она пробормотала слово «лоботомия».

- Мы здесь не случайно. Давай сконцентрируемся.

Еще хуже, что Эви Блэк была голосом разума в их отношениях.

- Чудо из чудес, ты права. - Он вернул свое внимание к груде пепла, и его взгляд сфокусировался на маленькой зажигалке. Металл расплавился, но после быстрой очистки уникальный логотип стал виден. Голая блондинка оседлала мужчину, который был наполовину белым рыцарем, наполовину черным единорогом.

Логотип принадлежал Счастливому Рогу. Стриптиз-клубу, который он посещал и не посещал... бесчисленное количество раз.

Зажигалка принадлежала Майклу? Или могла принадлежать тому Поджаренному Парню?

- Ты когда-нибудь видела эту зажигалку? - спросил он, показывая ее Эви.

Она осмотрела ее и покачала головой.

- Нет. Насколько я знаю, Майкл никогда не ходил в «Счастливый Рог».

Откуда она знала эмблему?

- Будто он и в правду рассказал бы тебе, если бы ходил туда, - язвительно заметил Блу.

- Будто он не рассказал бы. Он не думает обо мне как о дочери, думает как об агенте. Ну, а теперь как о враче.

Нити глубокой внутренней боли прошлись по нему, холодные и язвительные. Они прибыли от нее, понял он. Когда он прекратит этому удивляться?

- О чем ты говоришь? Конечно, он думает о тебе как о дочери. Он всегда баловал тебя до ужаса, позволял многому дерьму сходить с рук, за которое он убил бы других агентов. - И это всегда беспокоило Блу, хотя он, могло казаться, не показывал возмущения в тот особый момент.

Ее выражение лица стало задумчивым, когда она обдумала его слова. Несколько секунд спустя она сказала:

- Тогда почему он оставил меня в Вестминстере с мамой? Почему он так редко навещал меня?

Она думала... что? Что Майкл никогда не любил ее по-настоящему? Ой.

Но она сильно ошибалась. Боль окрашивала ее воспоминания.

У него был свой собственный опыт с этим. Он не помнил своих биологических родителей, только трех старших братьев и двух старших сестер. Они жили на улице, его братья воровали пищевые отходы и одежду, а сестры... он не хотел думать о том, что делали они. Но потом они все заболели, умерев один за другим, пока, в возрасте четырех лет, Блу не остался один. Чтобы выжить, он ел из мусорных баков.

Милый старый бездомный человек заметил его и попытался заботиться о нем какое-то время. Но это было незадолго до того, как симпатичное личико Блу привлекло внимание неправильных людей. Бездомного зарезали, а Блу запихнули в машину.

Именно тогда он впервые ощутил силу и воспользовался ей.

Безумный, испуганный, он почему-то заставил автомобиль взлететь и врезаться в здание. А когда оставшиеся в живых попытались вытащить его, он заставил их взлететь и врезаться в здание. Снова оставшись в одиночестве, он скрылся в тенях.

Майкл нашел его два дня спустя.

После того как он его накормил, отмыл и одел, Майкл пообещал, что Блу попадет в хороший дом. Там много детей, так что у него снова будут братья и сестры.

Для начала, родители включили его в семейные обеды. Он протестовал, желая побыть наедине со своим горем, и они, наконец, перестали приглашать его, позволяя ему оставаться в своей комнате. Поэтому Блу решил, что он на самом деле не нравился им, и что они были бы рады избавиться от него.

После этого, каждое взаимодействие было напряженным.

Оглядываясь назад, без боли потери, он видел, что пара только пыталась помочь, делая все возможное, чтобы позволить ему исцелиться.

- Почему бы тебе не спросить Майкла, что он думает в следующий раз, когда ты его увидишь? - спросил Блу, используя свой самый нежный тон. - Ответ мог бы удивить тебя.

Темные глаза исследовали его, будто ища ответ, который он не мог дать ей. Она предложила ему маленькую, сладкую улыбку.

- Спрошу. Спасибо.

- Всегда пожалуйста. - Он вернулся к делу, прежде чем сделал что-нибудь глупое, как, например, притянуть ее к себе. - Мы должны узнать все, что можем о клубе «Счастливый Рог». Если зажигалка принадлежит Поджаренному Парню, а не Майклу, мы сможем установить его личность.

- Предполагаю, что Поджаренный Парень - это тот человек, который пытался сжечь тебя.

- Да. Если мы установим его личность, то сможем найти его друзей. Друзей, которые могут знать, где находятся Майкл, Джон и Соло.

Она испустила вздох ужаса.

- У меня такое чувство, что это включает персональную экскурсию.

Блу кивнул, изумленный количеством ужаса внутри него, который поднялся от мыслей об этом здании. На этот раз у него не было желания, быть изученным голыми стриптизершами. Он просто хотел...

Ничего.

- Пошли, - рявкнул он.

Пять часов спустя Эви вторглась в «Счастливый Рог», требуя столик только рядом со сценой.

А Блу был самым новым стриптизером клуба.

Они узнали, что там была открыта вакансия, и он настоял, что она туда обратилась.

- Да пошло оно все! - сказала она. - Ты хочешь, чтобы кто-то внедрился. Таким образом, ты - ответственный. Я не собираюсь трясти задницей. Кроме того, один из нас должен вытащить информацию из покровителей, и чем больше людей увидят твое лицо, чем более вероятно, что кто-то тебя узнает. И давай будем честными, на сцене, никто не будет смотреть выше паха.

Он только и делал, что пыхтел в течение нескольких минут.

- Кто-то пытается либо похитить тебя, либо убить. Значит, тебя надо замаскировать. Что может быть лучше, чем прикрытие стриптизершей?

Не плохая попытка.

- Дай мне всего один час, и я покажу тебе маскировку покруче.

И она показала!

Прямо сейчас, ее волосы были такими светлыми, почти белыми с прядками розового цвета. Глаза были ярко-синими, а грудь - пышной, благодаря силиконовым вставкам в бюстгальтер.

Блу взглянул на нее только раз и неодобрительно покачал головой. Она не понимала, почему он не одобрял. Никто не узнает ее, да еще она соответствовала типажу его женщин.

Но кроме осуждения, он продемонстрировал отсутствие эрекции. Ее отсутствие разочаровало Эви.

Ло-бо-та-мия.

Блу был нанят с первого раза даже со шрамом и пирсингом. Ни у кого не было тела, как у него. Вырезанного из гранита. Никто не мог двигаться так, как он. Каждое действие было чувственным призывом к спариванию.

Теперь, надеясь, что она казалась в восторге от своего окружения, она осматривала клуб. Темные стены, темный ковер. Тусклое освещение, кроме как на сцене. По обе стороны от той сцены женщины свисали с проводов, их голые тела сверкали, когда они крутились и принимали различные сексуальные положения. В центре блестки лились дождем с потолка, прилипая на открытые участки кожи, полуголой, шлифованной брюнетки, в настоящее время дразнящей публику оттягиванием своих трусиков.