Ласковой язвительности в последнюю фразу Лекс налила, не меряя, через край. Каджи непонимающе захлопал ресницами, удивленно воззрившись на подругу. Ну да, посох у него есть. А что с него толку-то, коли не знаешь, как им воспользоваться? За два года обучения в Хилкровсе, по правде говоря, он еще и волшебной палочкой едва научился более-менее сносно размахивать при выполнении не самых сложных заклинаний. А тут посох! Нет, не Гошин уровень. Управляться с таким могущественным магическим артефактом далеко не каждый зрелый маг сможет, даже после окончания Высшей колдовской академии. Юноша тут же и высказал свои мысли вслух, не забыв прибавить в конце:

— Янка, постарайся еще что-нибудь придумать, только более выполнимое на практике. Я не умею с посохом обращаться.

— А чего там уметь-то?! — серо-голубые глаза Лекс спрятались в хитрющем прищуре. — Плюнул, дунул, стукнул, пошептал… оп-ля, вуаля! И усё готово!

— Если это было бы так просто, как ты говоришь, то все волшебники только с посохами и бродили б по Старгороду. Тебе так не кажется, Яночка? Но, увы, не бродят. Ходят скромно с волшебными палочками, от которых тоже проку мало, если не знаешь, как ей колдовать. А чтобы знать, приходится долго и упорно учиться в школе. Ты случайно не забыла, откуда мы сейчас возвращаемся домой, и чем там занимались почти целый год?

— Я-то не забыла, Гошенька, — в голосе колдуньи присутствовало столько приторно-сладкой медоточивости, что не без оснований стоило ожидать очередного дружеского подвоха. — И в отличие от некоторых лентяев и засонь, я в Хилкровсе прилежно училась, помимо прочих важных хулиганств, естественно. Так что мне ничего не кажется. Напротив, я точно знаю, что «увы» — это сейчас относится к тебе. Чем вы вообще с Робом в школе занимались? Только дрыхли что ли в перерывах между едой?

— Ну, видишь ли, у меня выдался немного напряженный год, если ты не в курсе. Мог чего-то и мимо ушей пропустить. Так поделись секретом с другом, не жадничай.

Янка жадничать не стала. Обойдя цепохвоста, она приблизилась к Каджи и на полном серьезе принялась объяснять ему вообще-то прописные истины. Непонятно, каких ворон ловил Гоша на одном из первых уроков теории магии на втором курсе, но девчонка по его честно вытаращенным глазам видела, что он ни слова не знал из рассказываемого. А ведь Монотонус тогда на эту тему целый спаренный урок убил, чтобы подробно разжевать ученикам разницу между волшебной палочкой, магическим посохом, колдовскими кольцами и прочими атрибутами-артефактами-талисманами-амулетами и иже с ними. Хорошо, что хоть она в тот день на занятиях внимательно слушала преподавателя, а не мечтала, допустим, о романтических прогулках под луной.

— В излишние подробности вдаваться не стану, иначе просветительская лекция затянется до глубокой ночи, учитывая твою уникальную способность задавать по три уточняющих вопроса на каждое высказанное мною предложение. — Девушка упреждающе с силой ткнула указательным пальцем в грудь друга, вымучив на своей мордашке свирепое выражение, но её глаза меж тем самым наглым образом лучились весельем. Открывшийся было рот Каджи стремительно захлопнулся, так и не успев задать самый первый из крутившихся на языке вопросов, для разминки, например, о его уникальной способности. — Придется тебе, Гоша, поверить мне на слово. Разве я когда-нибудь тебя обманывала?

А то нет! Конечно обманывала, правда из самых лучших побуждений и для его же пользы. А потому Каджи не воспылал праведным гневом, оставив вопрос без ответа.

Янку его молчаливость удовлетворила, но тут из-за полога шатра донесся какой-то невнятный шум, шорохи усиливающейся возни и приглушенный звук спорящих голосов. Слов не разобрать, но их тональность не порадовала явно присутствовавшей злой раздраженностью в интонациях спорщиков. Хэзл коротко рыкнул и скрябнул лапой по полу, прочертив там острыми когтями глубокие бороздки. Колдунья с удивлением посмотрела на свои маленькие изящные часики, недовольно нахмурив брови. Потом она успокаивающе похлопала цепохвоста по спине.

— Не нервничай, Хэзл. Из обещанных нам двадцати минут одиночества пока только пять прошло, так что свободного времени еще вагон и маленькая тележка. — И прибавив громкости в голос, чтоб и снаружи могли, не напрягаясь, услышать, она задорно добавила: — Ну а если кто-то сюда свой любопытный нос засунет раньше оговоренного срока, то это, наверное, твой завтрак, Хэзл, пожаловал. Заранее желаю тебе приятного аппетита. Только не хрумкай его слишком быстро и со всякой дрянью! Пережевывай тщательно, не спеша, а обувь с одеждой выплевывай. У меня нечем потом твою изжогу лечить.

Возня за пологом немедленно прекратилась, да и голоса стихли.

Каджи ошарашенно таращился на подругу. Судорожно сглотнув, мальчик хрипло поинтересовался:

— Янка, ты хоть понимаешь, что разрешила Хэзлу съесть человека? Ты это серьезно сказала или…

— Да успокойся ты! — вполголоса возмутилась девочка. — Конечно, не серьезно. Но ведь подействовало! И теперь нам точно мешать не будут, даже если мы из шатра и завтра вечером не выйдем.

Гоша только головой покачал осуждающе, упрямо поджав губы, но возражать не стал. А Лекс строго помахала указательным пальцем перед носом у цепохвоста, негромко втолковывая ему:

— Забудь, что я тут только что говорила. Понял?! — монстр кивнул ей в ответ, чем поверг Каджи в шок. — Вот и умничка, Хэзл! А люди… Они, наверняка, не вкусные, горькие. Короче говоря, фу, бяка! Слишком много в них желчи, злости и холестерина. Хотя последний компонент тебе вряд ли вред принесет. Но всё равно, не ешь их, — ухватив цепохвоста за ухо, колдунья заставила его немного склонить голову, приблизившись вплотную к ней, и лишь тогда заговорщически, тихо-тихо, прошептала ему одному, — если только мы с Гошей тебе не разрешим слопать кого-то конкретного.

Хэзл оскалился в хищной ухмылке, показав ряд крепких и острых зубищ. Янка ласково потрепала его по загривку и повернулась к Каджи, чтоб закончить прерванное пояснение о магических посохах.

— Так вот, Гоша, разница между волшебной палочкой и посохом, конечно же, имеется. Палочка — она как бы усилитель нашей магической силы, которая у любого из нас, волшебников, разумеется, есть внутри. Но нужно знать, как ей правильно пользоваться в каждом конкретном случае. Какие слова заклинания произносить, чтобы дать выйти наружу определенной части силы, указав ей точную цель применения. Каким образом нужно взмахнуть, чтобы зацепить требующиеся нити стихий и сплести из них оконечное заклятие. Сделав всё правильно, ты получаешь искомый результат. А вот посох — это несколько иная штуковина. Видишь ли, в нем самом, внутри, уже заложена куча всего: и своя собственная магическая сила, и готовые к применению заклинания, так что тебе не нужно заморачиваться с дословным их произношением и каким-либо размахиванием руками. Требуется всего лишь достаточно твердо знать, что же ты хочешь получить, применив его. Хотя и тут есть ограничения: этот волшебный артефакт зачастую более специализирован на каких-то определенных действиях. И чисто теоретически магический посох мог бы использовать даже любой магл, попади он к нему в руки. Но! У него вряд ли что получится. А знаешь почему? Потому что у каждого посоха, еще в большей мере, чем у волшебных палочек, имеется свой личный характер, и не в любых руках он захочет работать. Это вкратце, а подробнее прочитаешь на досуге в учебнике теории магии для второкурсников. Глава вторая, кажись…

Вот тут-то до Каджи наконец дошла основная мысль, до поры, до времени прятавшаяся в глубине подружкиных пояснений. Странно, как он сам до неё не додумался? Это же так очевидно, так элементарно. Янка, наверное, сейчас далеко не лучшего мнения о его мыслительных способностях, коли Гоша соображает, точно жираф, с двухдневной задержкой. Длинношеий, правда, незаслуженно обвинен в тугодумстве, но присказка прижилась. Но если Каджи и дальше на каждом шагу будет тормозить, то как бы самому не стать субъектом народного фольклорного творчества.