— Я на диете, — на излёте пошутил мальчишка и тотчас резко провалился в бездонную черную пропасть крепкого сна.

Сколько он блуждал в потемках лабиринта подсознания, Каджи, проснувшись, не понял. Вряд ли долго, потому как спать еще хотелось неимоверно. Сейчас бы перевернуться со спины на бок, да вновь закрыть глаза, на этот раз уже до самого рассвета. Вот только повернуться у юноши не получилось. И тут он смутно вспомнил, что его разбудило неприятное ощущение, будто по его рукам и ногам змеи ползут. Гоша оторвал голову от рюкзачка и скосил глаза сперва на руки, а потом посмотрел на ноги. Змей поблизости не наблюдалось, но корни дерева, под которым он лежал, вылезли из почвы и, оплетя его конечности, растащили их в стороны, надежно удерживая Каджи распятым на земле. Может, он всё еще спит, и ему правдоподобный, весьма реальный кошмар снится? Были совсем недавно в жизни парнишки подобные прецеденты, когда с его сознанием злыдень Вомшулд вовсю развлекался.

Гоша плотно зажмурился и сильно прикусил себе губу, надеясь через боль избавиться от кошмара, проснувшись. Открыв глаза, он убедился, что его старания тщетны, ничего не изменилось. Неужели кантиль прозевал опасность прямо под своим носом? Как же так? Ладно бы Батлер тоже спал, тогда понятно. Так нет же! Вон он, сидит, как ни в чем не бывало, на поваленном стволе недалеко от него возле костерка, повернувшись боком, и что-то беззвучно шепчет огню, медленно шевеля губами.

— Своч, помоги! Черт возьми, я, кажется, попался в…

Кантиль дошептал начатое до конца, и лишь затем неторопливо повернул голову к мальчишке, даже не предприняв попытки встать с бревна.

— А-а, проснулся. Что ж, вовремя. Да, ты верно подметил, что попался. Я просто поражен твоей доверчивой беспечностью! Не знаю, кто ты такой, и с какой целью играешь роль Гоши Каджи, но нужно было как-то обезопасить себя на время отдыха. А ты, точно сурок, впавший в спячку. Бери голыми руками, не укусит…

— Своч, я не играю никакие роли. Я и есть Гоша Каджи.

— Да неужели?! — с притворным удивлением насмешливо изумился кантиль. Но взгляд у него так и остался холодным, настороженным и колючим, не изменившись ни на йоту. Да и хмурое выражение лица, на котором зловеще отражались всполохи огня, не сулило ничего хорошего в ближайшем будущем. — Я так не думаю. Но не беспокойся, лежи ровно. Мы сейчас проверим, кто из нас двоих прав.

Мужчина отвернулся от Гоши, достал из котомки небольшой полотняный мешочек и, развязав тесемку, запустил пальцы внутрь. Каджи почему-то подумалось, что кантиль сейчас подвергнет его допросу с пристрастием, да с таким, что взвоешь от боли. На лбу у мальчишки выступила обильная испарина, хотя ночь уже начинала радовать тело намеком на прохладу, идущей на смену дневному пеклу. Но Гоша ошибся. Батлер зацепил кончиками пальцев какой-то порошок и посыпал им костер, словно горбушку посолил. Пламя сразу сменило цвет с желто-синего на насыщенный кроваво-красный. Потом мужчина достал из кармана носовой платок, развернул его и с саркастической улыбкой продемонстрировал его парнишке. На белизне ткани отчетливо виднелось маленькое размазанное пятнышко, похожее на амебу. Да, этим самым платочком Своч промакнул ранку на пальце Каджи после взятия капельки крови для «Слезы Химеры».

— Узнаешь? — ехидства в голосе кантиля было столько, что его можно смело выжимать в пузыречек и продавать нуждающимся. — А сейчас я тебе докажу, что не стоило так легко и беспечно разбрасываться своей кровью, отдавая её постороннему человеку. И не просто докажу, а наглядно продемонстрирую, как маленькое пятнышко на платке позволит выведать все твои секреты с помощью редкого, хотя и не самого сложного волшебства на крови.

Батлер небрежно скомкал батистовую тряпочку и бросил в костер. Она моментально вспыхнула, а юноша мгновенно зажмурился, стиснув зубы, с ужасом ожидая, что вполне возможно и сам так же сейчас заполыхает. Но нет, обошлось. Через несколько томительных минут ожидания, Гоша осторожно приподнял веки и успел увидеть, как из пламени выскользнул юркий хорек. Выглядел он вполне реальным за тем исключением, что казался сотканным из огня. Каждый его волосочек горел, а вся шкурка в целом переливалась красивыми, перекатывающимися по ней всполохами. Зверек шустро засеменил по направлению к распятому на земле Каджи, вскарабкался на него, к удивлению, ничуть не обжигая, и уселся на груди, уставившись пламенным взглядом глаза в глаза, не моргая.

— А вот теперь можешь начинать внятно излагать свою историю, — распорядился Своч, встав со ствола и нависнув над Гошей неотвратимостью наказания. — Только учти, что огненный хорек связан с тобой заклинанием на крови. А потому он легко распознает любую произнесенную ложь. Так что настоятельно рекомендую говорить только правду, какой бы секретной она ни была. Не скрытничай. А то хорек расстроится. Если чуть-чуть соврешь, то он тебя для начала легонько укусит за нос. Не поймешь намека — уши отгрызет, да и нос тоже. Ну а коль продолжишь упорствовать во лжи, то и жизни лишишься. Эта зверюшка запросто тебе горло перегрызет. Или чего хуже, решит устроить норку в твоем животе, постепенно выжигая тебя изнутри нестерпимой болью. Это сейчас огонь теплый и не опасный, а стоит его распалить заведомым обманом… Всё понял? Вот и чудненько! Итак, начнем с начала, прошу прощения за невольную тавтологию. Самый легкий вопрос: как тебя зовут?

— Меня зовут Гоша Каджи, — шерстинки на холке огненного хорька слегка вздыбились, а сам он недовольно оскалился, показав мелкие острые зубки, и парнишка тут же, не напрашиваясь на неприятности, поспешил уточнить: — Только я другой Гоша, не ваш местный. Попал сюда… сам не пойму, как и почему попал в ваше измерение вместо своего родного, когда возвращался домой совершенно из другого мира. Что-то не так пошло, наперекосяк, и нас с…

— Стоп, стоп, стоп, — взмахнул рукой Своч, с интересом и некоторым удивлением наблюдая за реакцией уже успокоившегося хорька, мирно сидящего на груди у юноши. Кантиль прогулялся взад-вперед, что-то напряженно обдумывая, а потом вновь уселся на ствол. — Неожиданный поворот событий. Я предполагал совсем другое. Думал, что настоящего Гошу Каджи кто-то похитил с помощью хитрого колдовства, а тебя подсунули на его место для каких-то определенных целей. Если б я оказался прав, то не судьба тебе воплотить их в жизнь. А тут совершенно иной сюжет закручивается… Короче, так поступим: ты сейчас в мельчайших подробностях рассказываешь мне историю своей жизни, я задаю тебе кучу вопросов, если мне что-то будет непонятным, а уж потом станет ясно, как дальше поступить. Начинай с самого рождения, рассказывай всё, что помнишь о своей жизни. Хотя нет! Лучше сперва поведай мне о твоих родителях в том мире, откуда ты в наш переместился.

— Своч, может быть, руки-ноги мне освободишь? — попросил мальчишка. — Я же никуда не сбегу. И обещаю рассказать тебе всё, что помню и знаю. Я так понимаю, нам и дальше в одной упряж…

— Обойдешься пока, — коротко отрезал Батлер. — Я хочу быть уверен в твоей предельной искренности, дабы знать, что поступаю правильно, везя тебя в столицу. Итак, твою маму в том мире зовут…

Рассказ Каджи о своем житье-бытье, богатом на приключения, уже растянулся на час, а конца-краю ему еще и не было видно. Хорошо, что кантиль наконец-то сжалился (или окончательно поверил ему?) и, бросив в костер какую-то маленькую бусинку, дематериализовал огненного хорька. А потом одним щелчком пальцев и от пут освободил. И даже усадил к себе на бревно вблизи радостно потрескивающего костерка, дав отхлебнуть глоточек из заветной фляжки. Разговор им предстоял еще долгий, за одну ночь бы управиться. И наверное к лучшему, что Гоше сейчас поневоле пришлось признаться, в том, кто он и откуда. Без взрослых союзников ему домой точно не попасть. Да и просто выговориться иногда не помешает, глянув во время рассказа на свою жизнь как бы со стороны.

Предводитель многочисленной орды темучей, последние три десятилетия наводившей на жителей Лоскутного мира ужас своими молниеносными набегами, после которых пеплом по ветру развеялось не одно, и даже не два государства, а несколько десятков, возвращался с охоты. Сегодня она не принесла удовольствия, с самого утра не задавшись еще на этапе сборов, будто кто-то её загодя проклял.