Шаги были очень тихими и медленными, словно новоиспеченный гость был тут в первый раз и не знал, чего ждать от этого места.

«Нет, это не Ринслер», — заключил Лекс.

Минуты ожидания тянулись мучительно долго. Наконец, в проеме возникла темная фигура, и, судя по очертаниям, явно женская. Лекс предпочел молча наблюдать, чтобы получше рассмотреть незнакомку. То, что это не Олиф — было очевидно. По формам плебейка явно уступала новоявленной гостье.

Силуэт медленно прошел внутрь, отчаянно пытаясь рассмотреть в полутьме хоть что-нибудь. Она долго привыкает к темноте — значит, все время находится там, где очень много света. Из всего подземелья Лекс знал всего два таких места.

— Чего тебе? — резко и довольно грубо спросил мужчина.

Девушка испуганно вздрогнула. Кажется, ее глаза начали привыкать к темноте. Она прищурилась и подошла поближе.

— Кто ты? — Ее голос показался ему смутно знакомым.

— Тебе что за дело? — огрызнулся Лекс.

— Мне-то? О-о, поверь, мне как раз большое дело. Значит, ты тут один? — осведомилась незнакомка.

— Проваливай.

— Не трать силы, я тебя не боюсь.

Светожелы помогли ей справиться с окутавшей ее тьмой, и в бледно-зеленом свете она, наконец, смогла различить очертания мужской фигуры в камере. Подошла еще ближе.

— Неужели все это ради… — она вгляделась повнимательней и удивленно запнулась, не договорив. На секунду в камере повисла тишина, а затем незнакомка воскликнула так громко, что у мужчины заложило уши: — Лекс?!

Он недоуменно поднял брови.

На зрение ему жаловать не приходилось, но девушку с длинными рыжими волосами он точно не знал. Хотя она явно была убеждена в обратном.

— О Берегини, как я могла забыть?! Ты ведь из-за Дика тут! — Она оглушительно расхохоталась.

Лекс резко поднялся, и хотя это стоило ему огромных усилий и новой порции жуткой боли, он схватил чертовку за плечи и резко прижал к решетке.

— Откуда ты про это знаешь?!

Девка перестала смеяться, и, стоя лицом к нему, нагло ухмыльнулась.

— Лекс, дорогой, неужели ты не помнишь меня?

Мужчина на секунду замешкался, а затем с силой встряхнул ее.

— Кто ты, черт возьми?!

Рыжая, уже давно привыкшая к такому обращению, обиженно надула губки.

— Я знала, что вы не запоминаете имен, но что б настолько…

Лекс медленно отпустил ее, не переставая вглядываться ей в лицо. Наконец, память услужливо представила ему обрывок воспоминания, когда Шина нагрянула к нему домой, и застала его не в самом лучшем виде.

— Рэй, — вспомнил он.

— Ну слава Берегиням. Я уж думала и впрямь не узнаёшь! Да-а, выглядишь не очень, — она придирчиво оглядела его фигуру, — а повязочка-то новая.

— Тут неплохие лекари, — и глазом не повел мужчина. — И лекарши, кстати, тоже.

Рэй вновь рассмеялась чисто женским обаятельным смехом, который давно уже заучила наизусть.

— А ты так и не изменился.

— Зато о тебе так не скажешь. Зачем ты здесь, Рэй?

— Скажи мне, — ее тон резко стал серьезным, черты лица ожесточились. Она провела кончиком указательного пальца по череде железных прутьев. — Зачем такому, как ты, такая, как она?

— Как кто? — спокойно спросил Лекс, хотя прекрасно понял, о ком речь. Да, эта рыжая мегера всегда была той еще крысой.

— Как наш Пушок. Но тебе она, скорее всего, известна под другой кличкой.

— Пушок? Нет, не слышал о такой.

— Ее зовут Олиф, дорогой.

— Малышка, я не запоминаю имена всех, кто встречается мне на пути.

Рэй резко одернула руку, подняла на него злой взгляд. В одну секунду она метнулась к камере, обхватив прутья руками, и прошипела:

— Не смей играть со мной, Лекс! Я сдам вас, сдам вас обоих, если не скажешь мне то, что я хочу знать!!!

Мужчина чуть наклонил голову в бок, сделал несколько шагов вперед, оказавшись прямо напротив нее. Двумя пальцами приподнял ее миниатюрный подбородок.

— Ты опоздала, красотка. И я тебе искреннее советую, — он наклонился к ней поближе и прошептал: — беги. Беги как можно скорее. Сейчас тут начнется такое, о чем тебе, дорогая моя, лучше не знать.

Рэй неловко сделала несколько шагов назад. Ее взгляд стал отстраненным.

— Я уйду. И не вернусь сюда, никогда. Но только ответь мне, Лекс, зачем?

— Что зачем?

— Зачем он тебе? Зачем она вам обоим?!

— Нам обоим? — резко посерьезнел мужчина. — Дорогая, я тут один.

— А я и не про тебя, — прошипела «лапочка». Ее пальцы сжимали решетки все сильнее. — Ринслер, так же, как и ты, сюсюкается с этой дурой! Зачем она вам?! В ней нет ни каплю того, что есть во мне, ясно? Ясно?!

Мужчина удивлено посмотрел на нее. Ему не требовалась заглядывать ей в глаза, и так все было ясно.

— Убирайся, Рэй. Тебе здесь делать больше нечего.

Рыжая медленно убрала руки с решеток.

— Я это так не оставлю, — покачала она головой. — Только не ей. Я не отдам ей всё, что у меня есть!

— Проваливай, — отрезал Лекс.

«Лапочка» гаденько ухмыльнулась, развернулась и нетвердой походкой вышла, приговаривая себе поднос: «Я ей не отдам».

Олиф вернулась в камеру с неожиданно подскочившим настроением. Ни Ринслера, ни охранников она не встретила. Первое девушка списала на чистое везение, второе — на случайность. Конечно, пора бы уже усвоить, что тут случайностей не бывает.

Лекс не менял своей позы: все так же сидел полу возле решеток.

На секунду девушка вдруг представила, что ничего этого нет. Ни темных, безжизненных стен, которые были похожи скорее на большое, гниющее существо; ни Песчаников, которых радовала только смерть — злая, жестокая и такая… бессмысленная; ни чокнутых «лапочек», пустивших свое тело в чужое пользование, лишь бы выжить; ни Фриды, которая потеряла здесь все: жизнь, свободу, любовь. Олиф представила, что нет даже этих железных прутьев, которые разделяли их с Лексом, словно девушка и мужчина теперь находились в разных мирах. Ничего этого для нее не стало. Остались лишь только два человека. Он и она. Наверное, это было бы прекрасно, но жестокая реальность с треском разбила все ее мечты.

— Ты чего там застыла? — вырвал ее из своих мыслей мужской голос.

— Ничего.

Олиф подошла к камере, присела рядом и принялась менять повязку. Прежняя уже почти насквозь пропиталась кровью. Девушке не хотелось думать о том, что кровь должна была остановиться, что она захватила с собой лишь одну запасную повязку, потому что больше их вообще не было… что это его последний шанс выжить, и если кровь не остановится, он умрет.

— Я смотрю, ты уже приноровилась, — усмехнулся мужчина.

Девушка улыбнулась, чуть прикрыв глаза.

— У меня теперь большой опыт.

— Ты уверена, что за тобой никто не следил? — на всякий случай спросил Лекс.

— Нет, не уверена, — покачала головой девушка и посмотрела на его спину. — Как думаешь, скоро они придут?

— Не знаю, — честно ответил мужчина. — Наверное, несколько часов у нас есть.

— Это ужасное слово — часы.

— Да, — согласился он. — В бутылке еще осталось виски?

— Наверное. — Олиф пошарила руками по полу, наткнулась на холодное стекло и, встряхнув бутылку, убедилась, что виски там еще полно.

— Хочешь? — предложил Лекс.

— Нет, спасибо, — закрутила головой девушка. Она к этой гадости больше не притронется.

— Да ладно, ты резала человека живьем, после такого оно тебе просто необходимо.

— Я лучше воды попью, — нахмурилась Олиф.

Лекс усмехнулся.

— Мой отец всегда говорил, что виски — отрава для нашего организма, но все равно нет лекарства лучше.

— Нет, все равно нет. — Для пущей убедительности девушка скрестила руки на груди.

— А знаешь, как помогает от душевной боли? И все неприятности разом проходят. — Лекс щелкнул двумя пальцами, словно был волшебником.

— Правда?

— Конечно, я не стал бы тебе врать.

— Нет, — упрямо закрутила головой Олиф. — Я все равно к этой гадости не притронусь, будь она хоть даром самих Берегинь!