Я брела домой, прижимая к груди теплую ношу с булочками и пирожками. Я настолько ослабела, что была готова сесть на тротуар и съесть разом все содержимое. Однако я находилась недалеко от таунхауса — оставалось преодолеть пару кварталов. Подойдя к крыльцу, я с радостью обнаружила, что Майя успела вывесить объявление на двери. Оно гласило, что галерея временно закрыта на ремонт. Я вошла в холл и направилась к кухне… но замерла как вкопанная, услышав жуткий грохот. Я моментально представила себе грабителей в черных масках и оцепенела. Затем с большим трудом заставила себя сделать шаг. Наконец, прижимая к груди пакеты, словно они могли меня защитить, я двинулась по коридору.
Но вместо бандитов я обнаружила на кухне Бекки Джонс и Джея Файна, моих лучших друзей со времен старших классов школы. Джей мыл пол возле сейфа. Бекки сметала в кучу осколки разбитой посуды. Задняя дверь, ведущая в сад, была распахнута, а чтобы она не закрывалась, ребята перегородили проем стулом. Он упал и послужил причиной моего испуга. Увидев меня, Бекки бросила веник в сторону. Я едва успела поставить пакеты на стол, а она крепко обняла меня и уткнулась подбородком в подмышку. Постояв так немного, она отступила назад и в сердцах стукнула меня по руке.
— Что же ты нам не позвонила? — сердито поинтересовалась она. — И почему у тебя мобильник выключен?
Как и большинство моих ровесников, Бекки не могла прожить пяти минут без того, чтобы не взглянуть на дисплей телефона. Меня растили пожилые родители, и, вероятно, поэтому я чувствовала себя комфортнее в старомодном доме с заводными часами и виниловыми проигрывателями. Я не испытывала привязанности к новомодной технике. Бекки обзывала меня «луддиткой»,[18] а Джей считал, что это очень даже круто.
— Я забыла мобильник дома, когда собиралась в больницу во второй раз, — парировала я. — И вообще, все прямо завертелось — то одно, то другое. А вас кто ввел в курс дела?
— Майя нам позвонила, — сообщил Джей, присел на корточки и бросил губку в ведро с водой. Она была красного цвета. — Мы сразу прибежали, а тебя нет. Майя нас впустила и сказала, что полицейские разрешили здесь прибрать.
— Где ты пропадала? — требовательно вопросила Бекки, снова хлопнув меня по руке.
Для такой миниатюрной девушки (Бекки утверждала, что ее рост — ровно пять футов, но я-то знала — он равен четырем футам и одиннадцати с половиной дюймам) удар у нее получился увесистый. Бекки являлась источником неизрасходованной энергии. Казалось, можно получить электрический разряд, просто прикоснувшись к ее коротко стриженым курчавым волосам. Когда она на сцене играла на барабанах, мне иногда мерещилось, что она взлетает над ударной установкой. Джей, напротив, был медлительным и нерешительным. Я часто гадала, как они ухитряются вместе исполнять музыку, но между тем их группа «London Dispersion Force» существовала с тех самых пор, как мы закончили колледж. Они только что вернулись из тура по Англии и записывали дебютный альбом в студии небольшой независимой компании.
— Я навестила отца, а потом немного прогулялась… и купила еды, — начала я. — А разве вы сегодня не играете в «Ирвинг Плаза», ребята? Удивительно, что Фиона вас отпустила.
Фиона была вокалисткой и бизнес-менеджером группы. Она очень строго относилась к посещению музыкантами репетиций.
— Она велела тебе передать, что если ты выяснишь, что за гады напакостили вам с Романом, она с ними разберется, — заявила Бекки.
Второй раз за день я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Полагаю, из-за подаренной выпечки и угроз мести моим обидчикам я стала сентиментальной.
— Садись, — предложил мне Джей и придвинул стул. Джей — один из тех парней, которые всегда замечают, когда кто-то катится по слишком тонкому льду. За внешней отрешенностью и неторопливостью крылось чувствительное и ранимое сердце. Он сочинял тексты песен и заботился о том, чтобы у его друзей все было хорошо. — И ты нам расскажешь, что случилось.
— А я чай приготовлю.
Бекки уже была у раковины и наливала воду в чайник. С ней всегда так — увидев чьи-то слезы, сразу принималась за дело.
— Ладно, — согласилась я. — Давайте вместе перекусим.
Я устремила глаза на пакеты, и от волнения у меня засосало под ложечкой. Откуда Фэйн могла узнать, что меня навестят Бекки и Джей?
— Я отказываюсь верить в то, что твой отец подстроил ограбление.
Бекки отбросила любую возможность виновности Романа Джеймса так же аккуратно и бесповоротно, как смела крошки со стола. К слову сказать, последние были восхитительны. Стряпня Фэйн оказалась невероятно вкусной. Пирожки, например, она начинила яйцами, сыром, луком-пореем и еще чем-то, приправленным карри. А булочки — заварным кремом и клубничным джемом. В итоге я едва устояла перед искушением слизнуть прилипшие крошки не только со своих пальцев, но и с тарелок Бекки и Джея. Тепло распространилось по моему телу и окутало с ног до головы. Непоколебимость моих друзей в невиновности Романа возымела немалое действие на мое состояние.
— Такое в принципе невозможно, — протянул Джей, откинувшись на спинку стула и потирая заметно увеличившийся животик. — Он бы ни за что не впустил бандитов в дом. Я считаю, что за грабежом стоит этот малый, Ди, с которым ты познакомилась в антикварной лавке. Если у него полный порядок с законом, с какой стати ему спешно закрывать свой магазин и исчезать? Зачем он обставил дело таким образом, будто в помещении все обветшало? Почему воспользовался именем и фамилией знаменитого покойного алхимика? Здесь скрыта афера. Пахнет грязной игрой. Бьюсь об заклад: он подсыпал в шкатулку какой-то дряни, поэтому ты и отключилась.
Я улыбнулась. Джей обожал дешевое чтиво — типа «Док Сэвидж» и «Шэдоу»,[19] а еще он любил замысловато объяснять самые обычные, будничные события.
— Но, Джей, я ведь попала к нему случайно.
Правда, из головы у меня не выходили слова Фэйн о том, что в антикварную лавку меня загнал дождь, которого по прогнозу не ожидалось. Я попыталась отбросить эту мысль: у меня и без того проблем хватало. Хорошо хоть друзья не высказывали сомнений о том, что вообще выдумала свой вчерашний визит. Я не собиралась эксплуатировать их доверие разговорами о сверхъестественном ливне, демонах и голубых знаках, которые мне почудились внутри серебряной шкатулки.
— Но как, — спросила я, — Ди разработал настолько хитроумный план за такое короткое время?
— Он явно имел полную возможность смыться и заранее все продумал, — произнесла Бекки. — Гарет, ты имеешь дело с гением преступного мира!
— Злым гением, — добавил Джей тихим голосом.
— Спасибо, Орсон Уэллс,[20] — фыркнула Бекки и хлестнула его посудным полотенцем. — Тебе надо сообщить детективу Кирнану имя и адрес этого типа. Может, он — известный аферист.
— Конечно. Признаюсь ему, что кондитерша из кафе «Пак» сказала мне, что Джон Ди — алхимик из Елизаветинской эпохи, обитающий по адресу Корделия-стрит, дом 122 1/2. И он украл нашего Писсарро. Думаю, он немедленно прекратит подозревать моего отца.
Бекки и Джей замолчали, и я пожалела о том, что позволила себе желчность и отчаяние. В особенности в присутствии Джея. Парень привык принимать чужие несчастья слишком близко к сердцу.
— Тебе надо отдохнуть, — обратилась ко мне Бекки. — А мы побудем с тобой. Тебе нельзя оставаться одной. А если эти твари вернутся?
— Нет уж! У вас сегодня выступление в «Ирвинг Плаза»… — Я посмотрела на часы над плитой и вскочила. — И вам пора, иначе вы опоздаете! А мне нужно вернуться в больницу, проверить, как там Роман. Обещаю: со мной ничего не произойдет.
Бекки насупилась и хотела разразиться гневной речью, но Джей успокоил ее взглядом.
— Но мы проводим тебя до больницы Святого Винсента, — вымолвил он. — А сюда вернемся, как только отыграем последнюю песню. Это будет проще, чем тащить аппаратуру в Вильямсбург,[21] между прочим.
