Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

2.1. Архипелаг биологической войны

Применение биологического оружия во второй мировой войне было скорее эпизодическим. Однако и эти практически не известные обществу «эпизоды» не могли не привести к далеко идущим организационным выводам.

Строительство советской военно-биологической империи, рухнувшей вместе с советской властью, началось сразу же после окончания второй мировой войны. При этом параллельно решались две группы близких задач подготовки и к биологической, и к химической войне, причем иногда их решали одни и те же организации. Так что деятельность обоих комплексов — военно-биологического и военно-химического — иногда пересекалась.

2.1.1. Армия

Именно тогда к первому армейскому институту наступательной биологической войны, прочно осевшему в Кирове, были присоединены два других.

В 1946 году И.В.Сталин принял принципиальное решение, а Е.И.Смирнов его исполнил — в Свердловске (Екатеринбурге) был создан второй военно-биологический институт. И этот шаг был прямым результатом анализа практики японских создателей биологического оружия. Суд над японцами был еще впереди (он состоялся в декабре 1949 года), а в руках у советских военных биологов уже имелась захваченная во время боевых действий в Манчжурии техническая документация на комплекс производств биологического оружия. И были те японские производства и крупнее, и совершеннее советских (10). Так что военный институт Свердловск-19, специализировавшийся в основном на биологическом оружии на основе бактерий и на специальной технике изготовления и применения биологических боеприпасов, просто воспользовался на первых порах чертежами и знаниями японских энтузиастов биологической войны.

Озабоченность тандема И.Сталин-Е.Смирнов насчет «биологической угрозы» была такова, что в 1949 году они позаботились о выпуске перевода книги западного автора Т.Розбери «Мир или чума» — не было у них других занятий посреди разрухи. Однако военные биологи не только позаботились об издании западной книги, но и восприняли оттуда основную доктрину будущей биологической войны — аэрозольную (6).

Генерал П.Н.Бургасов ностальгически вспоминает, как в 1950–1953 годах он создавал биологическое оружие под непосредственным руководством тогда еще всесильного Л.П.Берия, который как заместитель председателя правительства СССР лично «вел» некоторые важнейшие темы по новым видам оружия, в том числе по оружию массового поражения (171).

Именно тогда, в 1954 году, в порядке расширения фронта работ в Загорске (Сергиевом Посаде) был создан третий секретный военно-биологический институт, который сосредоточился на создании оружия на основе вирусов и токсинов. Основу института Загорск-6 составил прибывший из Кирова вирусологический отдел.

В первые послевоенные годы образцы биологического оружия испытывались вахтовым методом на официально необитаемом острове Возрождения в Аральском море (Аральск-7). Однако руководство Советской Армии сочло этот метод работы не подходящим для решения все более расширяющегося круга задач в области биологического оружия. В 1952 году было принято решение организовать на острове постоянное военно-биологическое подразделение, которое было названо Полевой научно-исследовательской лабораторией и начало действовать с 1954 года (31,34).

Ну а постоянной кузницей кадров для военно-биологических дел стала Военно-медицинская академия (ВМА, С.-Петербург), где кузнецкое дело было поставлено на поток. ВМА окончили многие военные, составившие впоследствии костяк военно-биологического истеблишмента (по-современному — «питерцы»), а также всего ВБК — генералы И.П.Ашмарин, Д.В.Виноградов-Волжинский, Л.А.Ключарев, В.А.Лебединский, В.И.Огарков, В.Н.Паутов и многие другие (6). Кое-что сделала и другая академия — ВММА (Военно-морская медицинская академия), пока не была расформирована.

Таким образом, к середине 1950-х годов в Советской Армии сложилась чисто внутренняя система подготовки к наступательной биологической войне, главным образом против живой силы «вероятного противника». Система включала большую когорту людей, испытательные полигоны, хранилища биологических боеприпасов, три мощных специализированных военно-биологических института (в Кирове, Загорске и Свердловске), а также. специализированные кафедры военно-учебных заведений. Не хватало лишь соответствующих заводов, однако тогда было не до этого — возведение заводов биологического и химического оружия было тогда менее приоритетным в сравнении с предприятиями ядерной войны.

Не удивительно поэтому, что на Западе вызвало большой переполох заявление маршала Г.К.Жукова 1956 году о том, что в будущей войне Советский Союз будет располагать не только химическим, но и биологическим оружием.

Удивительно лишь то, что оно прозвучало. Потому что резкое усиление работ по подготовке к биологической войне тогда тщательно скрывалось. А пропагандистским прикрытием этих работ служили заявления, что речь идет будто бы о создании средств защиты от биологического нападения «вероятного противника». Впрочем, это в тех редких случаях, когда ВБК СССР/России снисходил до каких-либо объяснений (23,50,51,54,64–69).

Не забывали и о руководстве. В процессе реформ, последовавших за смертью И.В.Сталина (1953 год), армейская военно-биологическая система изменилась не сразу. Поначалу после ареста Л.П.Берия П.Н.Бургасову пришлось самому управляться с разработками биологического оружия в рамках 7-го управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР в должности заместителя начальника (171), где велись и другие работы по оружию массового поражения. В дальнейшем все работы по наступательному биологическому оружию были объединены в рамках 15-го Главного управления Генштаба (п/я А-1968). Именно этот секретнейший орган страны возглавил подготовку Советского Союза к наступательной биологической войне — не только в армии, но и во всех задействованных гражданских ведомствах. Первым главой 15-го управления был в 1960–1985 годах генерал-полковник Е.И.Смирнов (в 1955–1960 годах он занимался тем же самым как руководитель Главного военно-медицинского управления минобороны СССР) — в течение четверти века Е.И.Смирнов вполне устраивал и Н.С.Хрущева, и Л.И.Брежнева, и Ю.В.Андропова. Ну а при М.С.Горбачеве генерала Е.И.Смирнова на посту начальника 15-го управления сменили не известные нашему обществу генералы В.А.Лебединский (с 1985 года) и В.И.Евстигнеев (1990–1992 годы).

Что до военных химиков, которые в 1920-х годах начинали строить систему биологического нападения, то в их сферу военно-биологическая проблема вернулась лишь в 1992 году (после упразднения 15-го управления Генштаба), как утверждается, лишь в защитной форме (69).

2.1.2. Другие министерства и ведомства

Хотя в системе биологического нападения лидировали генералы, однако после войны она уже не могла развиваться в отрыве от иных ведомств. В послевоенные годы серьезный толчок получили исследования в области биологического оружия в двух специализированных гражданских министерствах — Министерстве здравоохранения СССР (МЗ СССР) и Министерстве сельского хозяйства СССР (МСХ СССР) — и в других ведомствах.

Минздрав

Второе главное управление МЗ СССР контролировало примерно 10 институтов противочумной системы (Ростов-на-Дону, Волгоград, Саратов, Иркутск, Ставрополь, Самара, Алма-Ата, Минск и т. д.) и исследовательские центры по микробиологии и эпидемиологии. Они должны были специализироваться исключительно на защитной проблематике биологической войны — противостоянии особо опасным инфекциям (чуме, холере, сибирской язве и т. д.).

Однако их защитная функция была более широкой. Защищать страну надобно было вне зависимости от происхождения опасности — в результате действий армии «вероятного противника» и от природных инфекций.

На самом деле, помимо оборонительных, противочумные институты решали также и наступательные задачи биологической войны — изучались новые штаммы патогенов, которые могли быть использованы в качестве оружия (10). Мишень — живая сила и население «вероятного противника» (вспомним на сей счет соображения Я.М.Фишмана времен 1928 года об использовании учреждений наркомздрава для решения задач военного ведомства без открытия своих истинных целей (74)).

17
{"b":"247405","o":1}