В покоях Олима света не было. Алия держалась сзади, и Элиам остановилась у двери.

Олим скрылся в темноте. Элиам заметила, что полукруглые проемы окон, смотревшие в ночь, здесь золотистее, чем у Алии. Но ведь и луна уже передвинулась и стояла совсем не там, где она была, когда они уходили из женского храма.

Неожиданно в темноте засветились еще три оконных проема. Должно быть, Олим отдернул занавеску.

— Подойди сюда, Элиам, — позвал он. — Посмотри в эти окна и расскажи нам с Алией, что ты видишь.

Его волнение удивило Элиам.

— Иди, Элиам, — шепнула Алия и подтолкнула ее к окну.

Элиам колебалась. За последние часы столько всего случилось, что она боялась какого-нибудь нового потрясения.

— Не бойся, это не опасно, — спокойно произнес Олим. — Мы только хотим знать, что ты видишь. Это очень важно для нас, для тебя да и для луны тоже.

Рука Алии прикоснулась к ее локтю.

— Иди же, Элиам, — сказал она почему-то очень торжественно.

Элиам, недоумевая, подошла к Олиму. Он подвел ее к первому проему.

— Посмотри и расскажи, что ты видишь, — по-прежнему взволнованно сказал Олим.

«Что может быть нового в этой освещенной луной равнине?» — подумала Элиам, но послушно подошла к первому окну. Она увидела только небо. Почему-то ни равнины, ни гор вдали видно не было.

— Что ты видишь? — спросил Олим.

— Небо… — растерянно ответила она.

— А еще что? — нетерпеливо спросила Алия.

— Я вижу семь мерцающих звезд. Они очень большие. Я никогда не видела таких звезд.

— Ты не ошиблась? Их действительно семь? — удивился Олим.

— Да, семь. И они расположены полукругом.

— Полукругом… — тихо повторила Алия. — Подумать только, полукругом!

— Ты не ошиблась? Их действительно семь и они расположены полукругом? — снова спросил Олим.

— Я не ошиблась, — твердо сказала Элиам.

Олим подвел ее к следующему окну. Он молчал, но теперь Элиам уже знала, что от нее требуется.

— Я вижу… планету, — сказала она, сама удивляясь своим словам. — И ее окружает светящееся кольцо.

Олим и Алия молчали, наконец Олим нарушил молчание:

— Ты слышала, Алия? Планету окружает светящееся кольцо.

Алия не ответила, Элиам уловила лишь ее тихий вздох.

— Ну, а теперь что ты видишь? — спросил Олим, когда она подошла к третьему окну.

Элиам слышала по его голосу, что он с нетерпением ждет ответа.

— Я вижу далеко-далеко… Кругом темно, возможно, это ночь. Мой взгляд проникает еще дальше… Я вижу незнакомые звезды и планеты…

Откуда к ней пришли эти слова? Ведь она ничего не знает о звездах и планетах.

— И там… Там очень светло. Наша луна освещает чужую луну, которая в свою очередь дает свет другому солнцу, сияющему над другим миром… Не знаю, я никогда раньше не видела планет, — прибавила она в смятении и отошла от окна. Она была напугана и увиденным, и собственными словами.

Олим тут же оказался рядом с ней.

— Ты принесла нам чудесную весть, Элиам, — сказал он. — Садись, отдохни.

Элиам опустилась в мягкое кресло. Теперь к первому окну подошла Алия.

— Элиам! — торжественно начал Олим. — Ты клялась в верности Алии и ее храму?

— Да.

— Ты веришь Алии?

— Да.

— Она когда-нибудь навязывала тебе свои мысли? Внушала, что ты должна видеть?

— Нет.

— Хорошо.

Олим повернулся к Алии:

— А теперь расскажи, что видишь ты.

— Я вижу три звезды… — помолчав, сказала Алия.

— Как же так? — воскликнула Элиам, но Олим заставил ее замолчать.

— Я вижу светящийся синий круг, — сказала Алия, подойдя ко второму окну.

— А планета?.. — растерянно прошептала Элиам.

Они не обратили на нее внимания. Алия стояла уже у третьего окна.

— А теперь я вижу нашу равнину, окруженную горами, — сказала она. Элиам встала:

— Как же так?.. Я не понимаю…

Алия быстро подошла и обняла ее. Олим в волнении ходил от окна к окну.

— Невероятно, — говорил он. — Просто невероятно. Наконец-то кто-то увидел больше, чем мы…

— Что это означает? — испуганно прошептала Элиам.

— Это означает, что ты дитя луны, — сказала Алия. — В наших храмах такое случилось впервые за несколько столетий.

— Но… Но ведь мы смотрели в одни и те же окна.

— А увидели разное. И ты увидела гораздо больше, чем я. То, что мне представлялось пустотой, для тебя было исполнено смысла.

— Это открывается только избранным, — вмешался Олим. — Только тем, кто служит непосредственно луне.

— Но как все объяснить? — У Элиам перехватило горло.

— Подойди сюда, — сказал Олим. — Теперь посмотри в это зеркало.

Элиам неохотно встала. К зеркалам она относилась с опаской. Они стали ей неприятны. Однако она позволила Олиму и Алии подвести себя к зеркалу.

Кто-то из них зажег восковую свечу. Зеркало занимало почти всю стену. Алия поставила ее перед зеркалом и отошла. Элиам осталась одна.

Она увидела в зеркале свое лицо, освещенное пламенем свечи, все остальное растворялось в темноте. У Элиам участилось дыхание, застучало сердце, закружилась голова.

Неожиданно в глубине за ее отражением вспыхнули светящиеся точки. Ей захотелось оглянуться и посмотреть, что там у нее за спиной, но точки в зеркале разгорались все ярче. «Надо отойти от зеркала», — подумала она, но шагнула почему-то вперед. Она увидела в зеркале какую-то чужую комнату. Ей не хотелось подходить ближе.

— Нет, нет, — прошептала она, но остановиться уже не могла.

Олим и Алия не сводили с нее глаз. Они видели, как она медленно, словно через силу, подошла к зеркалу. Олим хотел было остановить Элиам, Алия окликнула ее. Но Элиам не остановилась.

Она исчезла в зеркале прежде, чем они успели вмешаться. Они слышали только ее голос, звучавший в темной глубине, как жалобный стон.

По саду прошел ангел.

Он был высокий, гораздо выше среднего человеческого роста. На спину падали длинные вьющиеся волосы. Белое одеяние шлейфом скользило по траве. В руке ангел держал меч.

Вдруг он повернул голову и посмотрел прямо на Николая, который от страха закрыл глаза. Когда он их открыл, ангела уже не было.

Это случилось восемнадцатого октября во второй половине дня. К саду подступала темнота, однако было еще светло от измороси. Это немного напоминало зиму.

Николай сидел в каминной у большого окна. Он любил сидеть там по вечерам и смотреть комиксы, попивая кока-колу и грызя конфеты.

Должно быть, его обманули ветвистые кусты, голые яблони и изморось, которую ветер гнал по саду.

Почему ему вдруг почудился ангел? Он никогда не думал об ангелах и даже не верил в них. Больше всего он был ошеломлен и напуган тем, что ангел посмотрел на него.

Взгляд у ангела был строгий и суровый, глаза голубые. Нет, ангел ему не почудился! Но ведь ангелов не бывает!

Николай перебрался в глубь комнаты, чтобы из сада его не было видно. Сумрак сгустился, слабо поскрипывала лестница. Дверь начала тихонько открываться, и щель заполнилась чем-то черным.

Николай быстро вскочил и зажег лампу на каминной полке. Потом резко обернулся, но в комнате никого не было. Дверь, правда, была приоткрыта, но он сам и оставил ее приоткрытой, когда пришел сюда. От света лампы окно каминной сразу почернело. Николай задернул занавеску.

Лучше, когда сада не видно. Однако Николая не покидала тревога. Он никак не мог убедить себя, что ангел ему привиделся, был лишь плодом его воображения.

Тут была какая-то тайна. Может, появление ангела — это предостережение? Но о чем?

«До чего же я сама себе надоела», — думала Флоринда. Она стояла под стеклянной крышей и уныло смотрела на сумеречное небо и бегущие облака. Вечер обещал быть безлунным.

Флоринда оглянулась. Темнота слабо колыхалась, это колыхание напоминало морскую зыбь, которая непременно смутила бы Флоринду, если б она стояла по пояс в воде.

Флоринда быстро распахнула дверь в столовую. И здесь то же самое колыхание, но уже более сильное.