Он мечтал продержаться еще несколько лет, чтобы в тайне от всех сколотить большое состояние, однако… Может, на этот раз ему не следует брать с собой алмазы?

Собственная трусость пугала Максима. Он держал в руке пластмассовый стаканчик с виски и вдруг так сильно сжал его, что виски брызнуло на столик и ему на брюки.

Лидия светила карманным фонариком, пока Харри Лим открывал дверь черного хода.

— Кому нужна вся эта таинственность? — спросила она. — Ведь у меня есть ключи от магазина Максима. Мы спокойно могли пройти через него.

— Пусть это выглядит, как взлом, на случай, если Максим обнаружит, что здесь кто-то побывал, — ответил Харри.

Лидия упрекнула себя за недогадливость.

Замок щелкнул, и дверь открылась.

Харри усмехнулся:

— Я мастер на все руки, хотя кое-кто в этом еще сомневается, — сказал он.

Лидия отстранила его и первая вошла в магазин.

— Покажи мне этот тайник! Ты лжешь, что Максим скрывает от меня часть выручки за контрабанду. Я его хорошо знаю, мне он врать не может.

— Ты уверена?

Лидия снова рассердилась, на этот раз ее вывел из себя издевательский тон Харри.

— Может, ты и видишь его насквозь, но когда речь идет об алмазах, твой Максим становится на редкость хитрым. Такого Максима ты еще не знаешь!

Харри выхватил у Лидии из рук фонарик и подошел к неприглядной скульптуре, стоявшей на сейфе. Это была черепаха, вырезанная из какого-то темного дерева.

— Это и есть тайник? — недоверчиво спросила Лидия.

— Да, он внутри. Никто и внимания не обратит на эту безвкусную скульптуру. Но в ней есть секрет. Посвети мне, пожалуйста.

Харри поднял черепаху, повернул ее голову сперва налево, потом вверх и нажал на хвост. Панцирь раскрылся по линии узора. Под ним оказался тайник. Он был пуст.

— Черт подери! — Харри даже испугался. — Кто-то побывал здесь до нас.

Я проверял тайник сразу после отъезда Максима — в животе у черепахи лежали тридцать шесть алмазов.

Лидия недоверчиво смотрела на него.

— Можешь думать, что угодно, но алмазы здесь были! — сказал Харри.

— Где же они теперь?

— Кто знает… Скажи, ты доверяешь своим братьям?

— Патрику и Дитеру? — Лидия засмеялась. — Да им до такого в жизни не додуматься.

Харри выразительно помолчал.

— Ты серьезно думаешь на них? — испугалась Лидия.

— Видишь ли, твой муж привозит гораздо больше алмазов, чем тебе известно. Он сбывает их потихоньку от всех, а вырученные деньги кладет на счет в швейцарском банке, о котором ты и знать не знаешь.

— Как он может!.. — вырвалось у Лидии, и она тут же пожалела, что выдала Харри свои чувства.

— Думаю, тебе легче ответить на этот вопрос, чем мне.

Лидия кивнула, по спине у нее пробежали мурашки. «Максим хочет обмануть меня, а потом бросить», — подумала она.

— Я в этом разберусь, — жестко сказала Лидия. — А ты тоже держи ухо востро, помни, любая мелочь может потом пригодиться. Мы свое все равно получим и разделим прибыль поровну. Идет?

— Идет, — ответил Харри и погасил карманный фонарик.

Они вышли на темную улицу.

Светловолосый пригубил вино, он не спускал глаз с Дай-Ши. Ждал.

Дай-Ши, не мигая, смотрел на луну. Потом вздохнул несколько раз и заговорил хриплым голосом. Он говорил тихо, почти шепотом, но светловолосый отчетливо слышал каждое слово.

— Когда Бог изгнал Адама и Еву из рая, солнце затянуло тучами и на эдемский сад хлынул дождь. Бог укрылся от дождя под развесистой пальмой и сказал уходящим Адаму и Еве: «Вы просто безумны. Я предложил вам беззаботную, беспечную, по-детски чистую жизнь. Для вас существовал лишь один запрет — не есть плодов с древа познания. Не понимаю, зачем вам понадобилось его нарушить, ведь все остальное было вам позволено. Да и я хорош, мог бы предвидеть, чем это кончится — все-таки сам вас создал. Должно быть, совсем устал, ведь я сотворил мир всего за семь дней. Вы изменили мне, дети мои…» Адам оглянулся и посмотрел Богу в глаза: «А может, это ты изменил нам?» — сказал он.

И они с Евой пошли дальше. Уже издалека до них донесся голос Бога: «Что же это за эдемский сад, если в нем не будет людей. Люди были его неотъемлемой частью. Без них равновесие нарушится. Рай больше не будет совершенен… На что он мне?»

Адам и Ева подошли к высоким золотым воротам, увитым плющом. Ворота медленно раскрылись, за ними был тихий вечер.

Ева быстро оглянулась: в раю был день. Впереди их ждали сумерки. Она задрожала и прижалась к Адаму.

В воротах их остановил чей-то свистящий голос: «Подождите, дети мои».

Они оглянулись и увидели змея, который свесился с ветки райского дерева, усыпанного плодами.

— Не знаю, о чем вы сейчас думаете, — прошипел змей. — Но должен сказать вам: и вы, и я — суть творения Господа Бога. Бог всемогущ, если верить его собственным словам. И он утверждает, что все мы выполняем его волю. Мое назначение — обольстить Еву и заставить ее отведать яблоко. А она, в свою очередь, должна была так же поступить с Адамом. Виноваты не мы, виноват Бог, не сумевший предусмотреть всех последствий своей работы.

Змей еще ниже свесился с ветки, несколько золотистых плодов упали на траву. Голова змея раскачивалась перед лицами Адама и Евы.

— Не знаю, куда вы идете, но, наверное, там будет не так, как в Эдеме. Вас ждет суровая, полная лишений жизнь. Иначе зачем бы понадобилось запирать на замок от вас ворота рая? Вы должны уйти, я — остаться. И я хочу кое-что подарить вам. Может быть, мой подарок пригодится вам в новой жизни.

Змей зашипел громче, открыл зев, и Адам с Евой увидели у него в зеве сверкающий шарик, величиной с вишневую косточку. Ева протянула руку, и змей выплюнул шарик ей в ладонь. Шарик был прозрачный, с маленьким темным ядрышком в середине.

— Это жемчужина, — сказал змей. — Единственная в своем роде. Возьмите ее. Сегодня Эдем покинут три жизни — уйдете вы, дети Божьи, и унесете с собой эту жемчужину, которая родилась здесь в прозрачном, холодном ручье. А теперь ступайте. И я не знаю, кто из нас понес большее наказание.

Адам и Ева вышли за пределы рая и скрылись в ночи. Ангелы с огненными мечами закрыли за ними ворота.

Из-за ворот послышался голос Бога:

— Вы никогда не вкусите от древа жизни, хотя страх и заставит вас искать вечной жизни. Отныне ворота Эдема всегда будут охранять ангелы с огненными мечами, и никто не сможет проникнуть через них.

Ангелы отогнали Адама и Еву подальше от рая. И те не смели сопротивляться, потому что ангелы были неодолимы и их огненные мечи внушали страх.

Адам и Ева быстро спускались по склону, они спотыкались, падали, им приходилось поддерживать друг друга. Ночь за воротами Эдема была черна и непроглядна, в Эдеме таких ночей не бывало.

Через некоторое время глаза Адама и Евы привыкли к темноте. Они увидели траву и деревья, которые словно колонны поддерживали небо. В вышине над деревьями мигали звезды.

Адам и Ева с изумлением оглядывались по сторонам — в Эдеме не было такого высокого и бескрайнего неба. Перед этим новым миром они почувствовали себя маленькими и ничтожными и невольно бросились в объятия друг друга.

— Что нам делать? — спросила Ева.

— Куда идти? — вторил ей Адам.

Ева разжала ладонь, в которой была зажата жемчужина, взяла ее двумя пальцами и посмотрела сквозь нее на звезды. В эту минуту над деревьями взошла луна, ядрышко в жемчужине вспыхнуло и вся она наполнилась серебристым светом.

На душе у Адама и Евы вдруг стало спокойно. Страх отступил, неуверенность исчезла. Они смотрели то на жемчужину, то на луну, благодаря которой она засияла дивным светом.

— Луна здесь больше и свободней, чем в Эдеме, — тихо сказала Ева. — А небо даже не объять взглядом.

— Да, это земля, здесь все иначе. Теперь она будет нашим домом. С чего мы начнем новую жизнь? — спросил Адам.

— Давай сначала оглядимся, — предложила Ева. — Луна светит так ярко!