Николай был доволен. Мимо уличных фонарей неслись снежные вихри. Когда он поднимал глаза, ему казалось, будто летит он сам, а не снег. Было не скользко. Шума машин почти не было слышно, снег заглушал все звуки. Некоторые машины испуганно тормозили при виде странного шествия, одна даже выехала на тротуар, другая врезалась в каштан, еще две стукнули друг друга дверцами.

Все молчали. Николай не видел облаков, но знал, что они висят над самыми крышами.

Они шли по Шёлюствейен мимо парусников и яхт, поставленных на прикол. Морской воздух пах солью. Николаю казалось, что он слышит, как тихо поют волны, ударяясь о берег.

Лидия и Максим шли рядом.

— Ты сказал двадцать миллионов? — вдруг спросила она.

— Да. — Максим осторожно сбоку взглянул на нее. Она этого не заметила.

— Откуда они у тебя?

Он рассказал ей о встрече с отцом.

— Но теперь у меня остались только эти двадцать миллионов, это мои собственные деньги, они лежат на моем счету в Швейцарии.

— А у меня есть восемь, — сказала Лидия.

— Восемь миллионов? — Максим был удивлен. — Я не знал, что у тебя есть счет в Швейцарии.

— Ну, а теперь знаешь.

Они помолчали. Лидия поймала языком снежинку.

— Ты хотела уехать от меня? — вдруг спросил Максим.

— Нет, — без колебания ответила она.

— А зачем приготовила чемоданы?

— Тебе мало того, что я ответила «нет»? — Она взяла его под руку.

— А что, если мы вместе уедем куда-нибудь? — предложил Максим. — Начнем все сначала. В другой стране, на новом месте, где нас никто не знает.

— Ты прав, так будет лучше всего. Хотя бы ради Николая.

— Значит, мы отказываемся от царских камней? — спросил Максим.

— Что ты имеешь в виду?

Они посмотрели друг на друга.

— Нет! — решили они в один голос.

— Нельзя отказываться, пока еще есть надежда получить их, — сказал Максим. — Ты только подумай, пожертвовать таким богатством ради какого-то несуществующего лунного света!

Шествие свернуло на Бюгдей. Городской шум остался позади. С одной стороны дороги темнел лес. С другой — открывался морской залив. Снег на деревьях светился в темноте.

Прохожих не было совсем, даже с собаками никто не гулял. Сладко пахло снегом, а может, это пахли еще не опавшие ягоды можжевельника?

Лес кончился. Теперь перед ними белели заснеженные лужайки. Далеко в заливе мелькали судовые огни. Вода была черная, по ней к берегу бежали белые полосы.

На одном из мысов шествие остановилось. Элиам подошла к Алии.

— Ты должна сама совершить этот обряд, — сказала она, протянув ей лунные камни. — Я не умею. Все-таки ты верховная жрица.

Алия поднялась на скалу. Элиам и Олим поддерживали ее с двух сторон, чтобы она не упала. Алия подняла руки к облакам. Из-за густого снега ее почти не было видно.

Она заговорила нараспев:

— О, луна, ты даришь людям мечту и даешь им мужество идти по ночным тропам и посещать места, где не существует границы между ночью и днем.

— О, луна, ты освещаешь нашу тоску и будишь тревогу в наших душах — поэтому мы всегда в пути, даже во время отдыха у костра.

— О, луна, ты озаряешь ночную землю и согреваешь ростки на замерзшей почве, ибо каждое растение начинается с мечты о рождении.

— О, луна, ты светишь с незапамятных времен, твой собственный свет все равно что манящий, пылающий факел, вызволяющий солнце из темноты, и в благодарность за это оно усиливает твой свет по ночам.

— О, луна, мы с прискорбием узнали, что твой свет под угрозой, а значит, под угрозой и мы, ибо без тебя люди перестанут мечтать, их души одолеет дремота, они станут пленниками костров, стремления их погаснут вместе с твоим светом, и на холодной земле больше ни одно семя не даст ростков. Без тебя даже солнце исчезнет с ночного неба и нарушится равновесие между ночью и днем.

— О, луна, мы нашли источник твоей силы, которую ты оставила людям на сохранение. Пришло время вернуть тебе эту силу.

Николай встал в стороне от остальных. Где же герои старинных легенд?

Они стояли в снежной круговерти, тесно прижавшись друг к другу. Но Николай не был уверен, что снег касается их, потому что, хоть они и стояли здесь, они по-прежнему жили в своих легендах. Вокруг ткачихи и сейчас пахло жасмином, и черный мех ягуара был припудрен звездной пылью.

Их, как и всех, сжигало нетерпение. Они слушали и ждали. Хвост ягуара ходил из стороны в сторону — Николай вдруг подумал о кошке, ожидающей лакомства. Ангел поднял меч. Девушка-ибис была готова взмахнуть крыльями и улететь в свою легенду, как только церемония будет окончена.

Николай захотел подойти к ним. Но, сделав несколько шагов, с удивлением обнаружил, что не может к ним приблизиться. Он видел их, но подойти к ним не мог.

Люди, с которыми он пришел сюда, как будто исчезли. Остался только он сам, ангел с мечом, девушка-ибис, ткачиха и ягуар.

— Почему я не могу подойти к вам? — спросил у них Николай.

Он снова почувствовал знакомое покалывание, и в голове у него послышалось дружеское рычание ягуара:

— Николай, мы благодарим тебя за помощь. Без лунного света мы исчезли бы навсегда. Легенды без него умирают. Мы не можем подойти к тебе, потому что готовимся в обратный путь… Возвращайся к людям, Николай Сверд!..

Николаю оставалось только послушаться.

Алия протянула вперед ладони, на которых поблескивали лунные камни.

Лидия зажала уши руками, она готова была закричать, но молчала. Максим обнял ее за плечи.

— Слишком поздно, — грустно прошептал он.

Патрик застонал, Дитер шагнул было вперед. Вера и Эллен поскользнулись на снегу, когда хотели схватить Алию за руки. Харри Лим шептал: «Нет, нет». «Их мечта рухнула», — подумал Владимир. А Анна Ульсен почувствовала облегчение.

Наконец Алия подняла вверх правую руку, отвела ее далеко назад и швырнула лунные камни в темный и мрачный залив. Николай не слышал плеска, но видел, как камни скрылись в воде.

Снегопад вдруг прекратился, и над заливом поднялись семь сверкающих колонн. Цвет каждой колонны соответствовал цвету одного из камней, они поднимались выше, выше и наконец, прорвав облака, ушли в бесконечную высь. В разрывах между облаками виднелось синее ночное небо и звезды.

Вершины световых колонн слились в единое целое и потянулись к луне, выглянувшей из-за облаков. Наконец они коснулись ее, рассыпав дождем искры, от которых между старыми, давно уставшими светить звездами, зажглись новые.

Но вот искры погасли и луна светила, как прежде. Николай не заметил в ней никакой перемены.

Он оглянулся, ища глазами ягуара, ангела, ткачиху и девушку-ибиса, однако они уже исчезли. Он даже не заметил, как это случилось.

Николай снова взглянул на луну.

Ему было приятно знать, что за отражением солнечного света скрывается собственный свет луны, который рождает мечты. И неважно, что он не видит его.

Вернувшись в квартиру Флоринды, служители луны ушли сквозь зеркало. Последней уходила Элиам. Она поглядела на Николая.

— Спасибо тебе, Николай Сверд, — сказала она. — Надеюсь, когда-нибудь и ты дашь волю отпущенному тебе дару. Это небезопасно, но не надо ему противиться. Я поняла это только теперь.

Она вошла в зеркало, и оно сомкнулось за ней.

Сначала в комнате царила мертвая тишина. Потом Максим с Лидией рассказали Николаю о своих планах.

Николай не хотел ехать с родителями и начинать жизнь сначала. Он им не верил и сомневался, что из этой затеи получится что-нибудь хорошее. Он захотел остаться у Флоринды.

Родители стали собираться домой без него, и Николая это обрадовало.

— Если хочешь, можешь жить у нас, — предложила Вера.

— Или у нас, — подхватила Эллен.

— Мы еще поговорим об этом, — решил Максим с Лидией.

Харри Лим посмотрел на Терри.

— Ну, а ты вернешься домой? — спросил он и, не дождавшись ее ответа, сказал. — Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась.