Другой голос слышался более отчетливо:
— Сколько мне еще тут сидеть?
Эльм узнал голос девушки из Круглой башни.
— Пока он не найдет для тебя достойного жениха, — ответила Королева.
Она отошла в сторону, и Эльм больше не видел ее.
— Как твое приданое, прибавляется? — спросила Королева.
— Сундук почти полный, — ответила девушка. — Но мне надоело заниматься рукоделием. Я люблю только прясть, а все остальное мне противно. Почему все решает только он?
— Тсс, дитя! Не надо так говорить! — испуганно воскликнула Королева.
— Умоляю тебя, помоги мне! — громко сказала девушка. — Я этого больше не выдержу! Я с ума сойду! Ведь я почти не вижу солнца, не знаю, что делается в замке… Эльм… Люсэ…
— Тсс, дитя! Не надо так говорить! Ты только навредишь себе. Вдруг он услышит тебя!
Девушка заплакала. В замочной скважине стало темно — кто-то из них заслонил ее.
Эльм быстро отступил в темноту, но тут же сообразил, что замочную скважину заслонила Королева.
— Не надо так громко плакать! Я боюсь, что он услышит тебя и узнает, что я здесь!..
Девушка продолжала плакать.
В замочной скважине снова стало светло, и Эльм приник к ней глазом. Королева стояла примерно на том же месте, что и вначале, но теперь было видно ее лицо, причудливо освещенное восковыми свечами. Глаза у нее горели.
— Не плачь, — сказала Королева. — Есть один способ помочь тебе. Я им воспользуюсь, если ничего другого нам не останется. Но ты должна набраться терпения, мне нужно время…
— О мамочка!.. — радостно воскликнула девушка.
— Ты напрасно радуешься, — сказала Королева. — В моих силах только усыпить тебя, причем надолго. Разбудит тебя уже кто-нибудь другой.
— Надолго? — В голосе девушки послышалась тревога. — А насколько?
— На сто лет. Ты проснешься ровно через сто лет, — грустно сказала Королева.
— Нет, нет! Что угодно, только не это! Кого я найду здесь через сто лет? Тебя уже не будет. Не будет никого, кого я знаю. Я проснусь в чужом мире. Все будут чужие. А кто меня разбудит?
— Тебя разбудит достойный, — ответила Королева. — В книгах написано, что спящую принцессу всегда будит достойный.
— Почему так получилось? Почему я разлучена с теми, кого люблю? Почему меня заточили в эту башню? Сделали пленницей?..
— Нет, ты не пленница. И все, что делается, делается для твоего же блага.
— Я здесь как в тюрьме. — Девушка горько вздохнула. — Представь себе, что здесь будет через сто лет. Ни сада, ни замка не сохранится. Это точно. Может быть, я проснусь среди руин, может, замок рухнет и погребет меня. Или стены обвалятся, и я зимой замерзну.
Королева пристально смотрела на девушку.
— Я могу повторить только то, что уже сказала. Тебе нечего бояться, поверь мне. Ничего страшного с тобой не случится. А другого способа помочь тебе я не знаю.
Девушка молчала.
— Мне нетрудно принести тебе сонное зелье вместе с шерстью.
— Нет, нет! Я боюсь! Я не хочу! Я не могу! О мама, что мне делать? Я хочу жить здесь вместе с вами, сейчас!
Она снова заплакала.
— Больше мне нечего предложить тебе, дитя мое.
Королева протянула руки, и девушка, стоявшая у двери, бросилась к ней в объятия.
Эльм увидел только красное платье и темные волосы. Королева ласково гладила девушку по спине, и постепенно та успокоилась. Рыдания смолкли.
— Подумай, дитя, другого способа помочь тебе я не знаю.
Королева осторожно отстранила от себя девушку и пошла к двери.
Эльм затаился в темном углу. Дверь открылась. Королева стала медленно спускаться по лестнице. Из комнаты доносились тихие рыдания, но Эльм не осмелился еще раз заглянуть в замочную скважину.
Он прислушался. Шагов Королевы было уже не слышно, и он тоже спустился вниз. Протиснувшись сквозь узкое отверстие, он вышел в Гобеленовый зал.
Там его поджидала Королева.
— Тебе не следовало этого делать, — грустно сказала она. — И не спрашивай меня ни о чем, я все равно не смогу ответить тебе.
Она взяла его за руку, и они вместе пошли по коридорам. Она шла спокойно, как будто была уверена, что сегодня ночью Король не проснется.
Королева проводила Эльма в его комнату, уложила в кровать и подоткнула вокруг него одеяло, чего не делала уже очень давно. Потом она села к нему на край кровати.
— А теперь спи, — нежно сказала она. — Ты будешь спать крепко и долго, а утром забудешь все, что видел и слышал этой ночью.
Она подняла руку и прикоснулась к его лбу, провела по глазам. Голова Эльма налилась приятной тяжестью.
А Королева все гладила его по лицу и приговаривала:
Месяц взошел, месяц зашел,
стало темнее.
Месяц зашел, месяц взошел,
спи поскорее.
Месяц взошел…
У Эльма сомкнулись веки…
20
В один прекрасный день Белый замок вдруг изменился до неузнаваемости. В залах запахло сиренью, жасмином и незабудками.
Удивленный Эльм бродил по замку и принюхивался.
— Откуда этот запах? Что случилось? — спрашивал он.
Но его никто не замечал. И никто не слышал его вопросов.
Королева сосредоточенно рассыпала лепестки цветов по Главному холлу. Король сосредоточенно раскатывал красную ковровую дорожку по аллее, что вела к замку от Королевских ворот.
Входные двери были распахнуты навстречу саду и солнцу.
— Наконец-то настал этот день! — сказала Королева.
— Да, наконец-то мы его дождались, — отозвался Король.
— Какой день? Чего вы дождались? — спросил Эльм.
Но на него, конечно, никто не обратил внимания. И конечно, никто не услышал его вопроса.
Король стал развешивать гирлянды на деревьях аллеи. А Королева занялась чисткой золотых корон, украшенных бриллиантами.
— Подумать только, наконец-то тебе посчастливилось найти достойного! — сказала Королева.
— Да, наконец-то я его нашел! — согласился Король.
— Достойного кого? Достойного чего? — спросил Эльм.
Но его по-прежнему никто не замечал. И по-прежнему никто не слышал его вопросов.
Королева принесла на террасу серебряные бокалы и графин с игристым вином. Король примерил праздничный камзол из шелка и бархата.
Эльм вздохнул и сдался. Он покинул занятых своими делами Короля и Королеву и пошел вокруг замка. Может, когда он вернется, они все-таки обратят на него внимание и опять начнут с ним разговаривать.
У Круглой башни он услышал грустный напев:
Пряди, моя прялка,
крутись, веретенце,
тянись, моя нить,
и вершись, мой урок…
Эльм огляделся. Никого. Но он отчетливо слышал знакомое жужжание.
И снова до него донесся все тот же грустный напев:
Помедли, мой день,
постой мое солнце,
пока моя нить
не смоталась в клубок.
Песня доносилась из башни.
Мальчик поднял голову. Окно опять было открыто.
Вьющиеся розы, посаженные Королем у подножия башни, вздыхали на ветру и шелестели в ответ:
Принцесса, принцесса, ты в башне высоко,
но скоро из плена умчишься далеко.
И снова песня в башне грустила и жаловалась:
Крутись, колесо, мое время бежит.
И, прялка, пряди, мое сердце стучит.
Красив он и строен, но сердце не радо —
ему и красивого плена не надо.
А башня моя высока.
А дорога моя далека.
