«Начавшееся около 300 г. н.э. с города Уашактун… и распространившееся далее в форме городов Тикаль, Паленке, Копан… великое выступление майя достигло своего полного размаха к 500 г. н.э. В течение последующих трёхсот лет Майя продолжали возводить свои гармоничные и соразмерные храмы в виде ступенчатых пирамид и неуклонно, каждые пять, десять или двадцать лет, устанавливали очередной огромный каменный указатель - стелу, - на которой вырезали дату и связанные с ней тексты. В 830 г. н.э… классические майя внезапно пришли в упадок и исчезли…»[76].

Правда, в конце X в. н.э. в этой же местности появились какие-то другие майя, которые тоже кое-что построили (но «календарём» не занимались) и выполняли, видимо, обязанности охранников созданных до них памятников. Именно они потом смешались со своими мексиканскими соседями - толтеками. В 1527 г. на Юкатан прибыли вооружённые до зубов испанцы. К 1697 г. народ майя, как культурная и политическая общность, под натиском христианизированных западноевропейцев, практически прекратил своё существование.

В 2012 г. «конца света», разумеется, не будет. Суть информации, заключённой в «календаре» майя, очень коротко сводится к следующему:

«Целью общего процесса эволюции Солнечной системы, которая включает в себя развитие нашей планеты, является переход к высшей разумной координации всех планетарных организмов с центральным ядром, Солнцем, и, с его помощью, - с ядром Галактики… По причинам, которые станут более понятными по мере возрастания нашего осознания разума Солнца и целей галактического сообщества, особое значение для преобразования земного разума имеет Луч, сфокусированный на Солнечной системе в период с 3113 г. до н.э. по 2012 г. н.э.

Пока нам достаточно знать, что в период пребывания Земли в этом 5125-годичном Луче синхронизации, резонансные гармоники третьего орбитального гироскопа (т.е. планеты Земля. - О.Г.) были оценены, как пригодные для стадии разумной координации, завершение которой позволит Солнечной системе стать полноправным членом сообщества галактического разума»[77].

В книге Хосе Аргуэльеса говорится, что народ майя, переселившийся в Америку, сразу приступил к масштабным работам, представляя из себя армию хорошо подготовленных специалистов-строителей, т.е. где-то прошёл предварительную подготовку. Местом их обучения как раз и могло служить Южное Приморье, как важная часть Великого Турана Руси. Не исключено, что открытые здесь писателем Кабелевым города скульптур были созданы майя-практикантами, которых обучали русы. Тут же, видимо, прошли свои университеты и будущие толтеки, и другие создатели цивилизаций Америки.

У нас появилась возможность другими глазами взглянуть на уже упомянутые «скульптуры»: наиболее удачные из них оставлялись, как учебные пособия в древних школах.

Внутри «русской печи» (фото 1) не изображение соприкасающихся цветков, а «портрет» солнечных пятен в период активизации пятнообразовательного процесса на Солнце. «Приписываемое древним майя поклонение Солнцу действительно имело место, но в своей основе означало понимание того, что высшее знание и мудрость в буквальном смысле слова передаются через Солнце или, точнее, посредством двойного цикла движения солнечных пятен»[78].

Солнце, согласно учению майя, - организм, обладающий формообразующим полем под названием гелиокосм, который непрерывно и ритмично колеблется («дышит»): каждые 11,3 года он расширяется, а в следующие 11,3 года сжимается. Циклы вдоха и выдоха называются гелиопаузой.

Солнечный вдох и выдох в точности соответствует активности двойных солнечных пятен. Через каждые 11,3 года два «пятна» встречаются на экваторе Солнца, изменяют полярность и меняются местами. К «печи» можно подвести детей и очень наглядно рассказать им о жизни Солнца.

«Нападающая кобра» воплощает образ Кукулькана - «Оперённого Змея». Он - главный объкт почитания народа майя.

«Портрет» человека с «квадратной» головой (фото 2) - помогал, видимо, как-то уяснять суть «календаря» майя.

Скульптурная композиция «Ожидание», кроме утверждения вечных ценностей, служила, видимо, ещё и объёмным символом Востока («имиш») в составе 20 священных знаков в матрице направлений, представленных вокруг «портрета человека» в каменном «календаре» майя (фото 8).

Из книги X. Аргуэльеса:

ИМИШ - Источник жизни, Дракон, Первичная вода, Кровь, Вскармливание, Женская грудь, Энергия материнства, Сила деторождения, ВОСТОК;

ОК - Собака, Мозг млекопитающего, Эмоциональная жизнь, Подчинение и принцип преданности, Вера, придающая силы духовному развитию. ЗАПАД.

ОК - Собака представлена в комплексе «Большой Дракон» в виде добродушной каменной собаки (фото 4).

Думается, комплекс скульптур с условным названием «Большой Дракон» лучше назвать «Пернатый Змей», потому что образ Пернатого Змея - главный в мифологии майя; он пронизывает собой многие художественные произведения, найденные в религиозном центре майя - городе Теотихуакане.

В сильном сокращении под заголовком «Моя Дальневосточная Русь» эта глава была опубликована в газете «Потаённое» № 1/36,2008. Отозвался наш читатель из далёкого Приморья.

«Уважаемый Олег! В материале «Моя Дальневосточная Русь» Вы упоминаете о р. Максимовке. Эта река до переименования на картах и в материалах исследователей называлась Кушун и Кушунгоу, Ку-сун и Кхусун, Кхуцун и Кхуцин (самое распространённое). Гидроним имеет китайское и орочское происхождение. Все аборигенные топонимы и гидронимы в Приморье, в том числе и р. Кхуцин, были переименованы после известных событий на Даманском, в 1970 г.

К переименованию непосредственно в Тернейском районе, самому крупному по площади в Приморье, историки в кавычках и без кавычек не имели никакого отношения. К новым именам на карте приложили руку районные партийно-советские чиновники по приказу свыше, из Владивостока. Конечно, это ещё мягко сказано, сколько было допущено при этом «легкомыслия». Однако Кхуцину в какой-то мере повезло, река носит имя заслуженного русского человека А.Я. Максимова, участвовавшего в топографической экспедиции Л.А. Болыпева на северо-восточное побережье Приморья в 1874г., впоследствии ставшего первым дальневосточным литератором.

В том же, 1874 г. мыс напротив устья Кхуцина был назван именем Максимова, а в 1970 г. это же имя получила река и деревня Кхуцин. Довольно подробно об истории исследования и освоения материкового берега Татарского пролива, между заливами Пластун и Де-Кастри (Чихачёва) от Лаперуза (1787) по 40-е годы 20 века я написал в книге “Уйти… и не вернуться”. С уважением - Евгений Суворов, действительный член Русского географического общества. Mail:[email protected]».

Дорогой Евгений! Историки ни при чём… Географы ни при чём… Почему не вмешались и не дали по рукам чиновникам? Не зря ведь говорится: не бойся врагов, не бойся друзей, бойся равнодушных… Это они, равнодушные, сломали хребет Руси в 1991-1993 гг.

Топоним не может быть «китайского и орочского происхождения», а либо орочского, либо китайского. Русское слово гнут, искажают, но оно может, подобно стальной рессоре, однажды выпрямиться, что и произошло с топонимом «Кхуцин». Он шествует с неолита. Тогдашние русичи относились к языку трепетно, не в пример сегодняшним. В нашем языке было два звука К. Один из них произносился с придыханием. Ликвидирован «реформаторами».

Я написал: «Река Кхуцин легкомысленно переименована в “Максимовку”». Понятно, это Вас немного задело. Писателя и путешественника Максимова я глубоко уважаю, однако, согласитесь, менять названия объектов Природы, которые были даны нашими предками тысячи лет назад, в высшей степени опрометчиво…