«ТУЛА. В России это, кажется, единственный город с таким названием, однако на другом полушарии есть, по крайней мере, ещё ДВЕ ТУЛЫ: одна в Мексиканской провинции ИДАЛЬГО, другая - в двухстах милях севернее. Их ещё и сегодня можно отыскать на карте. В своё время обе ТУЛЫ являлись крупными религиозными центрами, о чём свидетельствуют развалины многочисленных храмов и дворцов. КОЛЫМА - город и провинция КОЛИМА есть на западном побережье Мексики, замечу, кстати, что в латинском алфавите нет буквы Ы»[66].

На юге Хабаровского края, на берегу реки Урми есть посёлок Талакан. «Талакан» - лёгкое искажение от «Тлалокан» - так индейцы назвали Страну Восходящего Солнца, которой и поныне является гигантское тихоокеанское побережье русского Дальнего Востока от Уэлена до бухты Славянка, что немного южнее Владивостока, а не только одна Япония.

Из этой страны, согласно их преданиям, когда-то пришли в Мексику люди белой расы - искусные мастера, жрецы и хранители огромных знаний. Их отличало пристрастие к полудрагоценному камню нефриту. Они вырезали из чёрного гранита огромные шары и свои собственные портреты в виде отдельных голов высотой до 3 м и весом до 40 т.

С восточных склонов Сихотэ-Алиня в Японское море впадает река Кхуцин (в 1989 г., с подачи «историков», эта река легкомысленно переименована в «Максимовку»). А в Мексике есть существующий и поныне крупный религиозный центр Хукуцин, в который индейцы со всей Мексики и даже США один раз в год собираются на великое торжество - Канделярию (праздник календаря). Вне всякого сомнения, когда-то в приморском Кхуцине - Хукуцине будущие «индейцы» тоже праздновали Канделярию.

Я уже не говорю о том, что имя Майя, плотно завязанное на Центральноамериканскую цивилизацию, многократно встречается в виде названий больших и малых рек Сибири и Дальнего Востока. А протокорнями «кан», «ур» и «ру» топонимы как всей Сибири, так и Южной и Центральной Америки прямо-таки «кишат». Т.е. Великий Туран Древней Руси имеет очень чёткое топонимическое продолжение на территории всей Южной Америки.

Поскольку «нет пророка в своём отечестве», то в целях подтверждения нашей гипотезы обратимся к крупному специалисту по истории цивилизации Южной Америки, археологу кубинского происхождения, доктору Хосе Аргуэльесу:

«Общепринятая догма современной антропологии утверждает, что майя входили в огромную группу американских индейцев, которые в последний ледниковый период, около 12 тысяч лет назад, перебрались в Америку из Азии через замёрзший Берингов пролив[67] и окончательно обосновались в том районе, который сейчас называется Центральной Америкой. Знакомство с поздними майянскими текстами - «По-поль Вух», «Книга Чилам-Балам и «Летописи Какчикелей» - вызывает чёткое впечатление о том, что майя действительно пришли издалека:

“…с другой стороны моря мы пришли к месту под названием Тулан, где были зачаты и рождены нашими матерями и отцами… Из четырёх [мест] люди пришли в Тулан. Один Тулан на Востоке, другой в Шибальбайе [нижний, подземный мир], ещё один на Западе, и мы сами пришли оттуда, с Запада, и ещё один там, где пребывает Бог [верхний мир, небеса]… Более того, исследования древнемайянской и мексиканской истории и мифологии в целом показывают, что Тулан, или Толлан, представляет собой не только реальное место, но и архетипическое кодовое наименование”»[68].

Тулан в летописях американских майя и Туран русской Сибири - это одно и то же, потому что майя буквы Л и Р, видимо, при письме не различали. Поэтому: ТУЛАН=ТУРАН.

Имеется и «глубоко антинаучный» аргумент, доказывающий существование в далёком прошлом единого культурного пространства Русь-Америка: это абсолютная идентичность черт национального характера славян и индейцев, подтверждающая, что индейцы как бы наши «дети». Например, славяне во все времена отличались потрясающим гостеприимством. Естественно, что такую же черту характера они воспитывали бы и в «новых азиатах». По времени ближе к тем славянам - полабские славяне, жившие на реке Эльбе (Лабе) и 800 лет назад, и много ранее. Вот что о них известно:

«Римский и романизованный мир узнавал, напр., о галлах, кимврах, тевтонах, готах, вандалах, свевах, гуннах и т.п. тогда, когда эти племена на него нападали. А о полабских славянах цивилизованный мир с запада и юга начал узнавать тогда, когда он же первый и стал делать нападения на славян. А когда мирные люди, хотя и чужие и из далёких стран заходили к славянам, то там не встречали обид или насилия. Средневековые писатели в один голос удостоверяют гостеприимство славян в такой степени, что оно удивляло чужестранца»[69].

Выдающийся американский учёный, этнограф, археолог и историк первобытного общества Льюис Генри Морган (1818-1881) для изучения жизни индейцев, просвещения и помощи им ещё в свои молодые годы организовал общество «Великий орден ирокезов». В 1847 г. он был усыновлён ирокезским племенем сенека. Он автор исследований: «Лига ирокезов», «Система родства и свойства» и др. Он получал информацию об индейцах, в том числе, и от работающих среди них католических миссионеров. В своей статье «Яркий пример благородства этой нации» Л.Г. Морган пишет:

«Гостеприимство было среди ирокезов прочно укоренившимся порядком. Если кто-нибудь входил в дом индейца в любой индейской деревне, будь то односельчанин, соплеменник или чужой, женщины дома обязаны были предложить ему пищу…

Моравский миссионер Джон Хекевельдер, очень долго проживший среди индейцев, был прекрасным знатоком их нравов и обычаев. Он вёл миссионерскую работу, главным образом, среди делаваров и мунси в течение 15 лет (1771-1786) и соприкасался с тускарора и другими племенами. Он был знаком с порядками и обычаями индейских племён Пенсильвании и Нью-Йорка. Вот как он описывает общий характер знакомых ему индейских племён:

“Индейцы верят, что Великий Дух сотворил землю и всё, что на ней, для общего блага людей. Он дал им страну, обильную дичью, и сделал это не для выгоды немногих, а для пользы всех. Всё было дано сынам человеческим в общее обладание. Всё, что живёт на земле, всё, что на ней произрастает, всё, что живёт в реках и водах, текущих по земле, всё это было дано всем сообща, и каждый человек имеет право на свою долю. Таков источник индейского гостеприимства, которое является не добродетелью, а строгим долгом.

Индейцы никогда не стараются найти уважительную причину, чтобы чего-нибудь не дать, наоборот, они щедро делятся со своими соседями запасами, приготовленными ими для себя. Индейцы щедры и гостеприимны по отношению ко всем без всяких исключений, они всегда делятся друг с другом и часто с чужим человеком последним куском. Они скорее лягут сами голодными, чем возьмут на себя грех пренебрежения долгом, который требует от них удовлетворения просьбы чужестранца, больного или нуждающегося.

Чужестранец имеет право на их гостеприимство отчасти потому, что он находится далеко от своей семьи и друзей, отчасти потому, что он оказал им честь своим посещением и должен унести о них хорошее воспоминание. Больной и бедный имеет право на гостеприимство, так как индеец считает, что он обязан помогать им из общего запаса. Дичь, которую он им предложит, взята из лесов и принадлежала всем, пока её не застрелил охотник. Зерно и овощи выросли из принадлежащей всем земли, и это произошло не по воле человеческой, а властью Великого Духа”»[70].

Замечено, что посещающие индейские резервации современные русские пользуются особой расположенностью хозяев. В России существует движение индеанистов. Они издают журнал «Первые американцы». В 1984 г. четверо индеанистов во главе с Владимиром Кошелевым организовали на Алтае в заброшенном селе Верх-Кукуе (в «полосе» Великого Турана!) индейскую общину «Голубая Скала», правда, она вскоре распалась.