И, на совет сойдясь, народ решил,
Что женщинам, свершившим этот подвиг,
Быть подобает вольными, как ветер,
И власти пола сильного не знать.
Они свое устроят государство,
Где больше не раздастся никогда
Мужское повелительное слово,
Где учредят они свои законы,
Где будут сами охранять себя
И где царицей станет Танаиса.
Мужчина, увидавший царство их,
Свои глаза сомкнет навеки тут же;
А если у кого родится мальчик,
Зачатый от насильника, он будет
Вслед дикому отцу отправлен в Орк.
Затем народ нахлынул в храм Арея,
Чтобы венчать на царство Танаису,
Блюстительницу нового закона.
В торжественный тот миг, когда она
Всходила на алтарные ступени,
Чтоб золотой огромный царский лук,
Эмблему власти скифских государей,
Из рук верховной жрицы воспринять,
Разнесся вдруг но храму чей-то голос:
«Такое государство только смех
В мужчинах будет вызывать и рухнет
При нервом же нашествии соседей:
Ведь руки женщин немощны, свободе
Движений их мешает полногрудость,
И лук им, как мужчинам, не напрячь».
Царица взором обвела толпу,
Внимавшую смущенно этой речи,
И, видя, что народ заколебался,
Грудь правую себе оторвала
И стала женщин, лук напрячь способных,
Кропить своею кровью, но упала
Без чувств. Отсюда и произошло
Названье «амазонок», иль «безгрудых».
Затем венец надели на нее.
