Были преодолены сепаратизм части руководства большевистских организаций Донецко-Криворожского бассейна, приведший к образованию в регионах отдельной советской республики с ее прямым вхождением в РСФСР¹²¹⁶.

ІІ Всеукраинский съезд Советов (Екатеринослав, 17–19 марта 1918 г.), реагируя на условия подписанного Советской Россией Брестского мира, провозгласил Украину самостоятельной республикой. Национальная государственность стала для местных большевиков одним из важнейших, определяющих мотивов всей политической жизни. Хорошо известно, с какой серьезностью первый официальный глава Народного Секретариата (правительства) Украины Н. Скрыпник относился к самому факту существования УССР, как принципиально защищал ее в острой полемике-конфликте со И. Сталиным в апреле 1918 года, когда нарком РСФСР по делам национальностей потребовал от большевиков Украины «прекратить игры» в правительство и республику¹²¹⁷.

В последующем, под влиянием известных факторов, порожденных общими потребностями отстаивания советского строя в гражданской войне, отпора интервенции, необходимостью координации и консолидации усилий в реализации планов революционного, социалистического созидания нарастали объединительные настроения и тенденции. Важными вехами последних стали Военно-политический союз советских республик (июнь 1919 г.), инициатором которого стала УССР, и экономический договор с РСФСР (декабрь 1920 г.).

Время от времени звучали и довольно громкие призывы к слиянию двух республик. Однако подавляющее большинство коммунистов на местах выступали за сохранение украинской национальной государственности и дальнейший поиск оптимальных вариантов союзного, федеративного единения с Советской Россией. Надо сказать, что такая позиция находила не только понимание, но и поддержку руководства РКП(б), хотя сегодня подобная гибкая линия иногда находит резкое осуждение, воспринимается как «плод большой фантазии кабинетных теоретиков»¹²¹⁸. Однако, именно терпеливость, взвешенность, расчетливость, национальный такт приводили в конце-концов к тому, что, казалось бы, неизбежные центробежные тенденции неизменно и в общем надежно трансформировались в центростремительные.

Очевидно, уместно вспомнить о том, что именно с Украины в Москву поступали достаточно мощные импульсы, касающиеся как формирования единого дипломатического фронта на Генуэзской конференции, так и выхода на выработку общих параметров, принципов функционирования советских республик, их консолидации в некую новую общность.

Так, 6 февраля 1922 года пленум ЦК КП(б)У обсудил, а 11 марта Политбюро ЦК КП(б)У приняло специальное постановление о взаимоотношениях между РСФСР и УССР. В документе речь шла о необходимости конкретизации взаимодействия центральных и местных органов управления, уточнения их прав и обязанностей. Д. Мануильскому (первому секретарю ЦК КП(б)У) и М. Фрунзе (командующему вооруженными силами Украины и Крыма) поручилось добиться в Москве создания специальной комиссии из членов ЦК РКП(б) и ЦК КП(б)У, которой надлежало выработать предложения относительно регулирования взаимоотношений между республиками¹²¹⁹.

11 мая Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев проявленную инициативу, согласилось с необходимостью создания специальной комиссии, в которую должны были также войти представители Беларуси и Закавказской Федерации. Такую комиссию для выработки предложений очередному Пленуму ЦК возглавил И. Сталин, предложивший известный план «автономизации»¹²²⁰.

Проект вызвал решительное неприятие со стороны включенного в состав упомянутой комиссии Председателя СНК Украины Х. Раковского, квалифицировавшего документ как покушение на национальный суверенитет Украины, нарушение достигнутого, пусть несовершенного, неабсолютного, в чем-то даже ассиметричного равновесия в украинско-российских отношениях. Отстаивая украинский интерес, Х. Раковский с демократических позиций выступал за торжество подлинного равноправия в создаваемом государственном объединении, принципа добровольности при вхождении в него. В процессе конституирования СССР он последовательно отстаивал необходимость гарантий суверенитета национальных советских республик, хотя добиться успеха не смог, потерпел поражение¹²²¹.

Тем не менее, в образованном в 1922 году Союзе Советских Социалистических Республик, в его основополагающих документах в определенной мере воплотились настроения и стремления значительной части украинства, его политической элиты, предлагавшей свои планы трансформации бывшей единой и неделимой России в федеративную демократическую республику.

Конечно, достигнутый результат значительно отличался от теоретических концепций, зарождавшихся и обосновывавшихся в недрах национально-демократического лагеря, хотя бы потому, что социальное устройство страны не предполагалось настолько радикально «продвинутым», подвергшимся кардинальным революционным преобразованиям. Однако, без сомнения, пропагандируемые украинскими лидерами автономистско-федералистские идеи оказали свое влияние на умонастроения широкого слоя их соотечественников. Они также непреложно должны были учитываться и при выработке общей, «итоговой» модели общежития двух народов, распространявшейся как принцип на взаимоотношения всех иных наций и государственных образований, возникших на просторах бывшей России, и, очевидно, проделывавших тогда в чем-то сходную поисковую творческую работу. Уже одно это предполагает пристальное внимание к накопленному опыту, его непреходящим урокам.

Новейшие тенденции и актуальные проблемы историографического освоения опыта украинского национального движения в 1917–1922 годах [21]

Сегодня можно смело говорить о том, что изучение истории национальноосвободительного движения в 1917–1922 гг. выдвинулось в число наиболее актуальных проблем украинской историографии последних двух десятилетий. Во всяком случае, в количественном измерении публикации по этой проблеме могут соперничать с любой иной, с любым иным историческим периодом и в результате, в сравнении с ними, несомненно будут претендовать на одно из первых мест.

Объясняется это, думается, главным образом, следующими обстоятельствами.

Прежде всего, сравнительно более серьезными противоречиями, и даже противостояниями, доходящими до антагонизма, которые сложились в прошлом между советской историографией и украинскими зарубежными диаспорными исследованиями.

Социальная концепция революции (последовательное осуществление Февральской буржуазно-демократической и Октябрьской социалистической революции, защита завоеваний последней от внутренних врагов и внешних агрессий) отводила национальным движениям второстепенную, подчиненную роль, квалифицировавшимся одним из демократических потоков, которые в итоге были подчинены большевистскому влиянию и влиты в общий поток социалистической революции. Те же, кто оказался на иных позициях (представители, главным образом, национальной политической элиты, интеллигенции, приверженцы создания собственных национальных государственных образований, те, кто к ним сочувственно относился, или тем или иным образом был втянут в процессы национально-государственного определения), огульно объявлялись лагерем буржуазно-националистической контрреволюции, который разошелся с трудящимися элементами своих наций (их, естественно, было подавляющее большинство), потерпел закономерное поражение.

Противоположных взглядов на революционный процесс 1917–1922 годов придерживались идеологи, лидеры, участники национально-освободительных движений, в том числе и украинского. Потерпев поражение и оказавшись за пределами Родины, они попытались изложить свое видение происходивших в революционную эпоху событий в огромном количестве исторических, публицистических, литературных, мемуарных трудов, что составило целый, по-существу громадный историографический пласт. Лейтмотивом этих трудов явилась концепция Украинской национально-освободительной (национально-демократической революции). В представлении М. Грушевского, В. Винниченко, П. Христюка, Д. Дорошенко, И.Мазепы, Н. Шаповала, М. Лозинского и многих других талантливых ученых и публицистов события 1917–1920 годов в регионе — это высшая фаза национально-освободительного движения, которое приобрело такой размах, остроту, целенаправленность, увенчалось такими масштабными, глубинными сдвигами во всех сферах общественной жизни, которые могут с полным правом именоваться «возрождением нации», подпадают под критерии понятия национально-освободительной революции¹²²².