— Никому никуда не уходить,— бросил нам Тарбок.

Оттолкнув женщин, словно помешавших ему пассажиров в переполненном вагоне метро, он выскочил из кухни.

Мы все смотрели друг на друга. Я заговорил первым, обращаясь к миссис Маккей.

— Знаете, теперь Эбби думает, что это сделали вы.

Она презрительно покосилась на меня, как на какого-то докучливого попрошайку, назойливо добивающегося ее внимания.

— Что?

— Чет, перестань,— смущенно произнесла Эбби.

Но я продолжал:

— Миссис Маккей, сестра вашего мужа считает, что вы убили Томми.

Это была жутко раздражительная женщина. Она угрожающе нахмурила брови и посмотрела на нас обоих.

— Что, черт возьми, это значит?

— Чет, я уже так не думаю,— сказала мне Эбби.

Оставив ее слова без внимания, я продолжал, обращаясь к миссис Маккей:

— Томми написал ей, что у вас роман с кем-то, и поэтому…

— Ничего он не писал!

— Он написал, Луиза,— тихо сказала Эбби.— Я сохранила его письмо. Могу его тебе показать. Я говорила о нем полицейским, но их это не заинтересовало.

Возмущение миссис Маккей увяло на глазах. Она попыталась оживить его, хмурясь все сильнее, однако тут ее подбородок задрожал, и на этом все закончилось. На лице Эбби появилось сочувственное выражение, и она протянула Луизе руку. Но та плюхнулась на стул, стоявший по другую сторону стола, уронила голову на руки и принялась выплакивать все, что скопилось у нее на душе за целую неделю. Эбби стояла рядом с ней, положив ей руку на плечо, и глядела на меня с выражением, которое означало: что нам теперь делать? Я молча покачал головой. Единственное, что мы могли сделать,— это подождать, пока она успокоится.

Тут в кухню ворвался Тарбок, крича на ходу:

— Что, черт побери, случилось с телефоном в спальне?

— Один из людей Наполи вырвал шнур из розетки, когда я пытался позвонить в полицию.

Он посмотрел на меня и нахмурился, потом посмотрел на миссис Маккей и нахмурился еще больше, а затем снова выскочил в коридор.

Далее последовали тридцать секунд тишины, нарушаемой только приглушенными рыданиями миссис Маккей.

Затем кто-то заколотил во входную дверь.

— Я открою,— сказал я.

— Осторожнее,— попросила Эбби.

— Естественно.

Выйдя из кухни, я подошел к входной двери, заглянул в глазок и увидел Ральфа, стоящего с недовольным и нетерпеливым видом.

Ох! Я открыл дверь. Он молча оттолкнул меня и направился по коридору в спальню. Я закрыл дверь и вернулся на кухню. Увидев поднятую бровь Эбби, я объяснил:

— Это Ральф. Он вернулся за своим пистолетом.

Обойдя стол, я уселся на прежнее место.

— Кстати, раз уж мы об этом заговорили, что ты сделал с моим пистолетом? — спросила Эбби.

— Он в кармане моего пальто,— ответил я.— Знаешь, я совсем о нем забыл.

— Нет,— сказала она.

— Что — нет?

— Его нет в кармане твоего пальто. Я проверила.

— Ну, по крайней мере, я оставил его там,— упорствовал я, и тут в дверях появился Ральф.

— Где он?

— О, извини,— сказал я.— Он на комоде.

— На комоде?

— Да,— подтвердил я.— На комоде.

Он снова ушел, а Эбби продолжала:

— Поверь мне, Чет, я просмотрела всю твою одежду и не нашла пистолета. А ведь он бы мог нам пригодиться.

— Значит, кто-то его свистнул,— предположил я.

— Чудесно. Выходит, я тебе одолжила его на время, а ты его потерял.

— Во-первых…— начал я, но в этот момент вошел Фрэнк Тарбок.— Потом,— сказал я Эбби и посмотрел на Тарбока.

— Сюда приедет Уолт Дробл,— объявил он.

— Я действительно Ниро Вульф,— сказал я.

— А? — не понял он, и тут за его спиной в дверях появился Ральф. Он помахал пистолетом, чтобы мы его увидели.

— Я нашел его,— сообщил он.

Тарбок, который еще не знал, что в квартире находится Ральф, резко повернулся. Он увидел пистолет, увидел лицо Ральфа, завопил и бросился на землю, то есть на линолеум. Потом попытался залезть под стол, но запутался в ножках моего стула. Я наклонился к нему и успокаивающе сказал:

— Все в порядке. Он ни в кого не собирается стрелять. Все нормально.

Ральф внезапно насторожился и спросил:

— Это Фрэнк Тарбок?

— Подожди здесь,— попросил я Тарбока и встал со стула. А Ральфу я сказал: — Хватит уже. Не будем все усложнять.

— Это Фрэнк Тарбок?

— Да,— ответил я.— Это Фрэнк Тарбок.

Ральф ткнул пистолетом в мою сторону.

— К стенке, сволочь,— приказал он.

Тарбок вылез из-под стола с поднятыми руками, как приказал ему Ральф, и встал рядом со мной возле холодильника.

— Я тебе этого не забуду, Конвей,— пообещал он.

— Заткнись,— буркнул Ральф. Он махнул пистолетом в сторону Эбби и миссис Маккей.— Вы тоже присоединяйтесь к ним.

— Нет,— сказала Эбби.

Он посмотрел на нее.

— Что?

— Уходи, Ральф,— попросила она.— У нас тут и так достаточно неприятностей, так что уходи.

— Ах вот как? Может, вы думаете, что Наполи этим не заинтересуется? Этот Честер Конвей, который ничего ни о чем не знает, сидит и по-дружески болтает с Фрэнком Тарбоком.

— Не говори глупостей,— сказал я.

— Ну ты, придержи язык,— прорычал он.

— Посуди сам, Ральф,— объяснял я.— Если бы все было так, как ты думаешь, стал бы я тебя пускать в квартиру?

Не поворачивая головы, Тарбок процедил сквозь зубы:

— Мы еще с тобой об этом поговорим, Конвей. Поверь мне.

— Да заткнись ты,— разозлился я.— Это вы, ребята, придурки, а не я. Никогда еще не видел, чтобы так много людей враз наделали так много промахов и ошибок. Вы либо идиоты, либо параноики, а может, и то и другое вместе взятое.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду меня,— разгневанно прервала меня Эбби.

— Ты хотя бы не встревай! — взмолился я и двинулся к Ральфу, который тут же сделал особенно свирепое лицо.— Ральф, Фрэнк Тарбок пришел сюда не для того, чтобы обсуждать со мной, как нам поступить с Соломоном Наполи. Фрэнк Тарбок находится здесь только как частное лицо, он сопровождает вдову Томми Маккея. Вот эту заплаканную дамочку, что сидит за столом.

— Это ты так говоришь,— упорствовал Ральф.

— Это я так говорю,— согласился я.— И так оно и есть на самом деле. Ты пришел сюда за своим пистолетом, и ты его получил. Сейчас перед тобой выбор: либо начать стрельбу, либо уйти отсюда. Что ты выбираешь?

— Чет, поосторожнее,— сказала Эбби за моей спиной.

Я повернулся к ней.

— Нет, с меня достаточно, Эбби. Как только все начинает успокаиваться, непременно появляется какой-нибудь дегенерат с головой, полной идиотских мыслей, и начинает…

— Эй,— сказал Ральф.

— Да,— подтвердил я, снова поворачиваясь к нему.— Я имею в виду тебя. Если бы ты не был дегенератом, я бы не выиграл у тебя за час тринадцать баксов.

— Тебе просто карта шла,— возразил он.— Что я мог сделать, если тебе постоянно шла карта.

— Конечно,— кивнул я.— Но, если бы ты не был дегенератом, ты бы не ушел отсюда без своего пистолета.

— Это легавый виноват,— оправдывался Ральф.— Это все из-за него…

— Конечно, легавый,— согласился я.— И если бы ты не был дегенератом, ты не взбесился бы так только потому, что Фрэнк Тарбок находится в квартире Томми Маккея. Томми работал на Фрэнка Тарбока, так что нет ничего удивительного, что вдова Томми пришла сюда с Фрэнком Тарбоком.

— Я с этим ублюдком? — внезапно закричала Луиза Маккей, вскакивая со стула, как раз в тот момент, когда Ральф был уже готов со мной согласиться.— Убей его! — орала она Ральфу.— Это он пристрелил моего Томми!

— О, ради Бога! — не выдержал я.— Это был не он. Миссис Маккей, вы еще хуже Ральфа!

— Секундочку,— остановил меня Ральф.— Дай леди высказаться.

— Нечего ее слушать,— сказал я.— У нее мозгов меньше, чем у курицы.

— Чет! — пораженно воскликнула Эбби.— Луизе пришлось столько всего пережить!

— От этого она ничуть не поумнела,— я пожал плечами.— За неделю она бы уже могла привыкнуть к мысли, что она теперь вдова. Лично меня нисколько не трогает ее несчастный вид. Когда Томми был жив, она крутила роман за его спиной, и сейчас она просто чувствует себя виноватой.