Словно угадав ее мысли, он скривился:

– Думаешь, на тебя нет управы? Думаешь, тебе будет позволено безнаказанно вмешиваться в мою жизнь? Так имей в виду, это тебе даром не пройдет.

– Ты сам не знаешь, что говоришь.

Томас подступил еще ближе. Кейт отпрянула.

– Ну почему же? Я говорю про Сойера Брока.

Кейт на мгновение закрыла глаза.

– А тебе-то что до него?

– Ты наняла эту ищейку следить за мной!

– Ты в своем уме? Зачем мне это? Я и так знаю твою самую грязную тайну. – Она смерила его презрительным взглядом. – Мне до тебя не больше дела, чем до помойной ямы.

Томас побагровел.

– Тогда зачем ты наняла сыщика?

– Не твое дело.

– Врешь! Если не для того, чтобы следить за мной, значит, для того, чтобы разыскивать твоего выродка.

– Ну и мразь же ты, Томас Дженнингс!

Он рассмеялся своим обычным злобным смехом.

– Дай ему расчет, поняла?

– А если я откажусь?

– Откажешься – пожалеешь.

– Как я уже пожалела, когда ты пытался столкнуть нас под откос?

Выражение его лица не изменилось.

– Не понимаю, о чем ты.

– Где тебе понять! – скептически протянула Кейт. – Впрочем, какое это имеет значение? Смешно было бы ожидать, что ты сознаешься.

Злобный огонь в его глазах разгорался все сильнее.

– Похоже, немало есть людей, у которых вы – как кость в горле, ваша честь. Они рады были бы с вами свести счеты.

– Ты все высказал? Тогда убирайся и больше не приходи.

– Я пока не уверен, что мы друг друга поняли. Не суйся куда не следует, не то пожалеешь. Выбрось из головы свое подзаборное отродье. Забудь, что знаешь меня.

– Кто ты такой, чтобы мне приказывать?

– Ты знаешь, кто я такой и почему приказываю. Советую тебе прислушаться.

Он подошел еще ближе, приперев Кейт к стене. Она оказалась в ловушке.

Томас нависал над ней, обнажив зубы в хищном оскале.

– Считай, что это последнее предупреждение.

– Тебе меня не запугать, – ответила она, уничтожая его взглядом.

Вдруг Томас схватил ее за руку и рывком притянул к себе, обдавая ее лицо горячим дыханием.

– Сейчас же отпусти!

– Поклянись, что сделаешь, как я велел.

– Не дождешься, – отрезала Кейт. – Ты еще поплатишься за то, что бросил моего ребенка. Понял? Тебе это даром не пройдет!

– Ах ты, тварь! – Томас что есть сил встряхнул ее.

Кейт пыталась вырваться.

– Отпусти, тебе сказано!

– Заткнись!

– Ни за что! – закричала Кейт. Но это был уже не отчаянный крик девочки-подростка, искавшей любви. В этом крике звучала ярость женщины, которая умеет за себя постоять.

Томас, сжимая одной рукой ее запястье, занес кулак для удара.

– А ну назад!

И Кейт, и Томас замерли от неожиданности, как статуи. Кейт лихорадочно пыталась сообразить, что произошло. Неужели Сойер? Невероятно, но это был он.

– Руки прочь от нее, – негромко сказал Сойер, но его слова были подобны ударам ножа.

Томас не обернулся и не ослабил своей хватки.

– Пошел ты к черту!

Как голодный пес бросается на кусок мяса, Сойер ринулся к Томасу, схватил его за плечо и грубо развернул. Томас завопил:

– Как ты смеешь…

Сойер отшвырнул его к стене. На какой-то момент Томас затих, но тут же пришел в себя и, как бешеный бык, бросился на Сойера. Тот был наготове: он схватил его за шиворот и дважды ударил в челюсть. Томас скорчился на полу.

Сойер даже не запыхался. Он посмотрел на обмякшего Томаса.

– А ну, ползи отсюда, чтобы духу твоего здесь не было.

– Ты за это заплатишь, – прошипел Томас, пытаясь подняться.

– Держи карман шире. – В холодном взгляде Сойера не было ни тени жалости. – Советую не попадаться мне на глаза. Если ты ее хоть пальцем тронешь, я с тебя живьем шкуру спущу.

Томас понял, что проиграл. Держась за стену и едва переставляя ноги, он поковылял к выходу. Сойер захлопнул за ним дверь и щелкнул замком. Кейт, бледная как полотно, оперлась на стол. Ее била дрожь.

Сойер дошел до середины кабинета, словно раздумывая, что делать дальше. Глаза Кейт наполнились слезами.

Кровь отхлынула от лица Сойера.

– Тебе больно?

– Нет, просто знобит.

– Я не шутил. Если он вздумает тебе досаждать – ему не жить.

Кейт видела, что это не пустая угроза. Может быть, она бы и не возражала, чтобы Томас получил по заслугам, но хотела поквитаться с ним сама.

– Я очень благодарна, – прошептала она.

– Мне не нужна твоя благодарность. – Его голос вдруг сел.

Кейт облизнула пересохшие губы.

– А что нужно?

В кабинете повисло молчание.

– Мне нужна ты, – сдавленно произнес он. – Я хочу тебя.

У Кейт перехватило дыхание. От слов Томаса ей изменила обычная ледяная твердость.

– Выбрось его из головы и ни о чем не тревожься.

Она отвернулась, стыдясь своего малодушия. Сойер приблизился к ней сзади. Кейт почувствовала у себя на плечах его тяжелые руки, нежные и теплые, ничем не похожие на грубые руки Томаса. Она повернулась к нему и уткнулась лицом ему в грудь. Он обнял ее. От ощущения его мускулистого, горячего тела Кейт словно ударило током. Сойер не мог этого не заметить; его сердце тоже забилось сильнее.

Это безумие, исступленно твердила себе Кейт. Так нельзя – это может зайти слишком далеко. У нее в ушах беспрестанно звучал его приглушенный голос: «Я хочу тебя». Но сейчас он держал ее в объятиях и не требовал большего.

Кейт кусала дрожащие губы.

– Прошу тебя, выбрось его из головы, – снова сказал Сойер. – Вот увидишь, он больше не посмеет тебя тронуть.

«Я не могу выбросить из головы тебя», – хотела сказать Кейт. Однако вслух она смогла лишь произнести:

– Ужасно, что у тебя из-за меня столько неприятностей…

– Обо мне не беспокойся. Этот тип получил лишь малую толику того, что ему причитается, – сказал Сойер, недобро прищурившись.

Кейт вздрогнула. Он отстранил ее от себя.

– Не хочешь рассказать мне о нем?

– Нет. – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Пожалуйста, обними меня опять.

– Кейт, ты понимаешь, что это для меня значит? – Она еще не слышала такого волнения в его голосе.

Кейт приблизила к нему лицо. Их губы почти соприкоснулись. У нее вырвался легкий стон, а у него в тот же самый миг – низкий и хрипловатый. Его губы накрыли ее рот, и она ответила на его поцелуй с такой же неистовой страстью. Ее опустошенное сердце словно распахнулось, чтобы впустить Сойера.

Если бы она могла говорить, она бы закричала, что такого быть не должно, что она решила больше не повторять безрассудных поступков. Но охватившее обоих безумие было уже не унять.

Сойер оторвался от ее губ.

– Если мы сейчас же не остановимся, я за себя не ручаюсь, – прошептал он.

– Не останавливайся, – вырвалось у нее.

Он снова прильнул к ее губам, потом запрокинул ей голову и стал покрывать поцелуями нежную шею. Между тем его руки ласкали ее спину, опускаясь все ниже.

Ее бедра затрепетали, когда она почувствовала неудержимый зов его плоти. Ей никогда не доводилось испытывать такое вожделение. Ни один мужчина еще не ласкал ее так бережно, страстно, умело. Сойер знал, чего хотел, и брал, не обделяя ее.

– Нам мешает одежда. Я хочу видеть твое тело, – тихо сказал он.

– Нет, – слабо запротестовала Кейт. – Здесь нельзя.

– Можно. Дверь заперта.

У Кейт застучало в висках от такого непозволительного безрассудства.

Сойер молча сорвал с себя одежду, потом не торопясь раздел Кейт. Он ахнул, когда вытащил гребни из ее волос и провел пальцами сквозь шелковистые пряди. Протянув руку, он погасил настольную лампу. Фигуру Кейт освещал только лунный свет. Сойер жадно вглядывался в контуры ее тела.

– Ты изумительна. Ты просто изумительна, – восхищенно повторял он.

Кейт опьянял его взгляд. Она знала, что одного ее слова было бы достаточно, чтобы остановить его. Он не принуждал ее, но она сама уже сгорала от желания принадлежать ему.