Судья Колсон – его клиентка? С трудом верилось, что человек с ее положением обращается в частное сыскное агентство за помощью. Более того, все это чертовски подозрительно. Ему была хорошо известна репутация этой Колсон – неутомимого и деятельного юриста, а в настоящее время жесткого окружного судьи. Видел он и ее выступления по телевидению. Кто же их не видел! День, когда ей предложили занять неожиданно открывшуюся вакансию, в Остине запомнят надолго. Еще бы – все газеты трубили об этом беспрецедентном случае: такой пост в тридцать пять лет! Он в свои сорок тоже немалого добился, но до Кейт Колсон ему далеко.

Тряхнув шевелюрой, Сойер поднялся и подошел к окну, откуда открывался превосходный вид на городской парк, расположенный прямо через улицу. Он любил наблюдать в окно за играющими в парке детьми – это успокаивало и помогало собраться с мыслями.

Весна в Хилл-Кантри была в разгаре. Из выходящего на запад окна его кабинета, расположенного на последнем этаже, виднелись далекие холмы, поросшие деревьями и пестревшие полянами полевых цветов, таких же, как и в парке под его окнами.

Он обернулся к столу. Вид папки с материалами дела, порученного ему Кейт Колсон, заставил его нахмуриться. Его ждала работа – не только это досье, но и масса других дел.

В последнее время ему было трудно сосредоточиться, чего раньше за ним не водилось. Профессиональная деятельность всегда доставляла ему удовольствие. Работа означала, что он никогда не останется без куска хлеба, никогда не будет нуждаться, как в былые годы. Призрак нищеты неотступно преследовал его, заставляя постоянно искать возможности для расширения дела. Но сейчас он медлил, как будто и не было этого постоянного наваждения.

Раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Ральф Хатсон.

– Джейн сказала, что ты здесь.

Сойер круто обернулся. Ральф был его помощником и правой рукой. Приходилось признать, что только благодаря Ральфу агентство работало как хорошо отлаженный механизм.

Внешность Ральфа не относилась к числу его достоинств. Густая грива цвета ржавчины и россыпи веснушек по всему лицу слишком бросались в глаза. А если еще учесть, что он был худой как жердь… Но стоило послушать его минуту, и любой забывал обо всем этом и обнаруживал в нем быстрый ум и крепкую деловую хватку.

– Ты уже увяз по уши? – спросил, ухмыляясь, Ральф.

Сойер скривил рот и жестом пригласил Ральфа подойти поближе.

– Если ты про работу, то нет.

– В это трудно поверить, – сказал Ральф, подходя к столу, где лежала папка Кейт Колсон. – Ты просматриваешь досье судьи, а это работа.

Сойер сел за стол и откинулся на спинку стула.

– Это все, что я успел сделать.

– И что ты думаешь?

– О чем?

Ральф фыркнул.

– Со мной этот номер не пройдет. Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о судье. Она только что ушла, так?

– Так, – ответил Сойер.

Ральф поддернул брюки и. уселся на край стола.

– Итак, зачем ей понадобились наши услуги?

– Она хочет, чтобы я разыскал одного человека, который пропал девятнадцать лет назад.

Ральф скорчил гримасу.

– Такого оборота я не ожидал. Я думал, это как-то связано с выборами.

– Я только просмотрел информацию, которую она мне предоставила, и сказал бы, что сведения крайне скудны.

– Не понимаю. Если она тебя нанимает, к чему такая скрытность?

– Ты прав. Но она очень спешила выбраться отсюда и вдобавок сильно нервничала.

– Это было так заметно?

– Еще как.

– Значит, ты думаешь, что наша добропорядочная судья что-то скрывает?

– Нутром чую, что да.

– М-м-м, – протянул Ральф, – это действительно интересно.

Сойер промолчал.

– Признайся, на телеэкране она хоть куда.

– Согласен, – отозвался Сойер, – я как раз вчера вечером видел ее по телевизору.

Конечно, если бы не предстоящая встреча, он вряд ли обратил бы на нее внимание. Скорее всего он бы просто пропустил мимо ушей всю эту болтовню про особу в судейской мантии. Женщины типа Кейт Колсон были ему не по нраву.

– Значит, у тебя уже сложилось определенное мнение.

– Вполне. – Сойер не стал скрывать. – По-моему, в ледяной глыбе и то больше чувства.

Ральф рассмеялся.

Сойер ответил ему циничной ухмылкой. Он предпочитал женщин чувственных и покладистых. При личном знакомстве с Кейт Колсон у него создалось впечатление, что этими качествами она не обладает.

– Но согласись, выглядит она потрясающе. – Ральф прищурился, разглядывая фотографию. – А в жизни она так же хороша?

– Даже лучше, – ответил Сойер, вспоминая хрупкую фигуру, кожу нежную, как у младенца, роскошные светлые волосы, элегантный костюм и грациозную походку.

– М-м-м, как раз в моем вкусе.

Сойер нахмурился:

– Она холодна и расчетлива. Да и как иначе, если уж она влезла в политику.

– Не забудь про Харлена. Ведь это он прислал ее. А мы оба знаем, что он часто играет не по правилам.

Сойеру нечего было возразить. Но если клиента рекомендовал Харлен Мур, Сойер всегда брался за дело без проволочек. Ральф нарушил молчание:

– Ну, могу только повторить: что бы там ни было у нее на уме, дело может оказаться интересным.

– Да, пожалуй. – Сойер закрыл папку и отложил ее в сторону.

– Между прочим, ты никогда не догадаешься, кто дожидается тебя в приемной. Особа, еще более высокопоставленная, чем госпожа судья.

Сойер поднял брови:

– И кто же это?

– Сенатор Дэн Хемсли.

– Ему-то что здесь надо?

– Ну, понимаешь, я наткнулся на Харлена с сенатором в здании суда. Пока сенатор отлучался позвонить, Харлен вкратце ввел меня в курс дела. Естественно, он хочет, чтобы ты лично помог сенатору в одном… деле.

– Какого рода?

Ральф поколебался, затем отвел глаза:

– Что-то семейное.

– Черт возьми, Харлен знает, что я не берусь за такие дела.

– Я пытался ему объяснить. – Ральф помолчал и пожал плечами. – Но ты лучше других знаешь, что мои слова для него мало значат.

– Какая у сенатора проблема? Конкретно. Его что, застукали без штанов?

– Представь себе – нет. Вроде бы попался вовсе не он, а его жена, и сенатор прекрасно понимает, что если газетчики пронюхают об этом, он будет в дерьме по уши.

– Радужная перспектива, – с мрачным юмором сказал Сойер.

Ральф усмехнулся:

– Я знал, что тебя позабавит эта история.

– Но не до такой степени, как тебя, верно?

– Верно. Мне никогда не нравился этот вертлявый сукин сын. Слишком развязный и слишком высокого мнения о себе.

– Назови мне хоть одного политика, который был бы о себе невысокого мнения. Что о нем еще известно, кроме того, что он не может удовлетворить свою жену?

– Ну, ведет кампанию по своему переизбранию, работает в финансово-бюджетной комиссии, а также в комитете по защите прав приемных детей.

У Сойера округлились глаза.

– Я же тебе говорю, этот сенатор – сама добродетель! – подытожил Ральф.

– Слышу, слышу. Но в конце концов он может быть нам полезен в деле Колсон. Давай-ка пригласи его.

Через несколько секунд сенатор Хемсли уже ворвался в кабинет, протягивая руку для рукопожатия.

Сойер был поражен его эффектной внешностью, однако после ближайшего рассмотрения сделал вывод, что этот смазливый пай-мальчик доверия не заслуживает. Он был высок, темноволос, а его бронзовый загар бесспорно свидетельствовал о регуляррном посещении солярия.

Однако во взгляде его сквозила неуверенность. Светлые глаза казались затуманенными. Если бы Сойер мог читать в них, он понял бы, что они переполнены ужасом.

Сойер протянул сенатору руку.

– Я чрезвычайно признателен, что вы смогли выкроить для меня время. – Губы Хемсли растянулись в искусственной улыбке.

«Не прикидывайся, – подумал Сойер с нарастающим презрением. – Ты был уверен, что я приму тебя».

Он холодно улыбнулся в ответ и сказал:

– Нет проблем.

– Вы не пожалеете об этом. Если вы поможете мне с этим дельцем, я в долгу не останусь.