Затем, вернувшись оттуда, Шамиль двинул войска в Насирин. Когда спустились к ним на равнину, то сожгли некоторые их селения за то, что они обманули имама. Они заключили с ним соглашение, затем затянули дело до тех пор, пока не укрыли свои семьи и пожитки в крепости, а после напали на один из флангов войск Шамиля. Войска побежали. Тогда Шамиль поднялся на бугор и начал призывать бегущих к битве, выкрикивая по именам воина за воином и общество за обществом. Войска вернулись к нему и сражались до тех пор, пока не прогнали насиринцев в крепость.

В начале этого 1256 [1840/41] г. имам узнал, что русские идут в Чиркей и что они остановились на одной горе. Имам призвал наибов с войсками. Пришли русские и повели наступление на Чиркей со стороны Урха. Но русские с этой стороны не могли одолеть чиркеевцев. Тогда один отряд из них вышел для того, чтобы напасть на Чиркей со стороны мельницы Хусейна. [136]

А у имама было намерение сделать завалы как раз в этом месте и завязать там с русскими битву. Но наибы с войсками задержались, и у него не оказалось достаточно войск для сражения в этом месте. Русские вошли в Чиркей и убежал тот, кто смог убежать из мюридов. Имам же гневался и сердился на наибов.

Часть русских начала строить в Чиркее крепость, остальные направлялись против Ауха. И вот, когда имам с возвышенного места смотрел на них в подзорную трубу, он увидел войска Андаля, которые бежали, отступая. Он спросил: «Куда они?» Ему ответили, что их повернули обратно их наиб Гальбац ал-Карати и Байсулав ал-Анди. Шамиль сильно на них разгневался и даже думал их впоследствии казнить.

Русские в Аух не вошли. Имам вернулся домой. Шамиль сместил наибов, даже Шуайба. Байсулав начал хлопотать по этому поводу и тайно говорил единомышленникам: «Мы потребуем от Шамиля вновь назначения Гальбаца наибом над нами. А если же он нам в этом откажет, то мы самовольно назначим его, сломав палку повиновения».

С этой целью он отправился к Шамилю. Рамадан ал-Анди и другие, такие же, как он, сообщили Шамилю о намерениях и разговорах Байсулава. Когда Байсулав пришел, то был убит. Затем Шамиль отправился в селение Андаль. Жители Андаля намеревались укрепиться и оказать сопротивление, но по дороге Шамиля встретил сын Рамадана и некоторые мюриды. Они провели его в Андаль. Он назначил над ними наибом Газиява ал-Анди. Затем послал хаджи Яхью ал-Чиркави взять казну, которую собрал и завладел ею Гальбац, но тот скрылся от Яхьи, и Яхья не смог встретиться с ним. В доме Гальбаца ничего особенного не нашлось, так как он скрыл свое имущество у знакомых людей в различных селениях. [137]

Рассказывают, что он до этого думал восстать против Шамиля и посылал по этому поводу письма в Канадах и Хид. Но хвала Аллаху, преславному и достохвальному.

Пока Шамиль находился в Андале, пришел лазутчик, сообщивший, что русские вошли в Аух. Имам с сотней товарищей птицей полетел туда и к ночи достиг Ауха и расположился в нем.

Когда русские узнали, что имам достиг Ауха, они сильно перепугались и намеревались бежать оттуда ночью, но Джемаль ал-Чиркави задержал их до утра. Утром они убежали. И хвала Аллаху, владетелю миров.

В конце осени этого 1256 [X–XI.1840] г. имам был болен. Он послал кадия Абу Бекра ал-Иргани с войсками в Ансаль. Войска вошли туда ночью. Мюриды забрались на крышу мечети и громко начали кричать: «Нет бога, кроме Аллаха». Кто смог убежать — убежал, а оставшиеся были покорены и подчинились.

Над ними был назначен наибом и кадием один ученый, а помощником к нему был поставлен Раджабиль Мухаммед ал-Чиркави с товарищами. От них взяли несколько мужчин заложниками, среди них был хаджи Кибид. Жители Гимр и Балагина были также подчинены. Затем этот наиб и его помощник начали грубо и сурово обращаться с жителями, утверждая, что они якобы хотят обнаружить имущество тех, кто убежал. Это стало тяжело жителям, их стремление к шариату пропало, а сердца отвратились от него. Их помыслы по сравнению с прежними ухудшились и появились расхождения, взаимные споры и враждебность.

В конце зимы этого года имам вернул хаджи Кибида к себе домой, подарив ему верховую лошадь. [138] Найдя своих односельчан в таком состоянии, Кибид это не одобрил и попытался устранить существующее положение дел. И вот в одну из ночей того времени, когда имам был на усмирении жителей Гази-Гумука, был убит дядя по матери Кибида — Хаджияв, который во всем повиновался наибу и его помощнику. Он приходил и сообщал им новости, и они ему доверяли. Кибид приказал через своих глашатаев тем, кто имел у себя постояльцев, задержать их. А товарищи наиба и его помощники были расположены на постой у жителей селения. Затем грубо прикрикнули на наиба-кадия, и тот босиком убежал из мечети, а его товарищей всех пересажали.

Раджабиль Мухаммед еще днем уехал в Гимры. Он вернулся в ту же ночь к хозяину, Султану Абу хаджи Мухаммеду ал-Унцукулуви, у которого он остановился на постой, и тайком убежал с разрешения и по приказу своего хозяина. Раджабиль Мухаммед никому не сообщил об этом [бегстве с разрешения хозяина], боясь, что ансальцы будут причинять вред его хозяину. Имам обменял впоследствии своих товарищей на заложников, взятых из Ансаля. Затем ансальцы позвали к себе русских, сделались их близкими, и русские построили в Ансале крепость.

В эту осень пришел Кибид Мухаммед ат-Тилики к имаму в Дарго, прося у него войск для покорения своего края и соседей. Имам снарядил с ним Джавад-хана с его войском. Они пошли. По пути к ним присоединились Hyp Мухаммед ал-Инхови со всеми теми, над кем он был поставлен, и жители Андаля. Достигнув округа Куада, они начали сражаться.

Жителей убивали и забирали в плен. Они [войска Джавад-хана] проникли в ряд их селений. Оставшиеся [139] жители собрались в одном из селений и укрепились в нем. Но пришел благоразумный посредник Омар ал-Мухаммед ал-Карахи, да помилует его Аллах всевышний, с товарищами, помирил их и заставил сдаться на суд Джавад-хана. Когда к Джавад-хану пришел умный и благочестивый слепец Ханав ал-Куади, то Джавад спросил его: «Почему ты не пришел до того, как произошла эта межусобица?» Ханав ему ответил: «Для этой долины были неизбежными эти убийства и наказания». Джавад-хан освободил на основе этих слов тех, кто был посажен для казни. Юноши из них были отосланы заложниками.

Затем дервиш Hyp Мухаммед с товарищами отправился в Карах. Он выбрал из жителей Караха юношей в заложники и отослал их в Караты. И хвала Аллаху, владетелю миров.

В конце зимы 1258 [1842/43] г. имам услышал, что русские наступают со стороны селения Чох. Он полетел с намерением задержать их. Он собрал войско, которое перешло реку Хоцатль через имеющийся брод с западной стороны. А русские в это время обстреливали их из пушек со стороны Хунзаха. Но они шли и перешли. Когда узнали эти проклятые о выходе имама и его приближении, то повернули вспять, а имам остановился с войсками в селении Чох. Он взял у жителей Чоха заложников и множество ружей, обязав их бороться с врагами и выполнять предписания шариата. Затем остановился в селении Сугратль и подчинил таким же порядком местных жителей, а Кадий, сын кадия, убежал в Гази-Гумук. Имам повернул обратно и остановился в Тилике. Здесь к нему пришел некий человек рисавурец и сказал, что его послал устаз справедливый Джемаль ад-Дин и, вытащив финики, сказал, что их дарит Джемаль ад-Дин людям [140]имама взамен письма. Посланец сказал: «Истинно, он говорит, что если у тебя есть намерение в отношении [взятия] Гази-Гумука, то это время — наиболее для тебя подходящий случай для того, чтобы туда проникнуть».

Имам повернул обратно со своим победоносным войском. Товарищи советовали имаму брать заложников от тех, кто жил на тех дорогах, [по которым они проходили], дабы они не изменили на обратном пути по возвращении. Но имам пресек их речи, сказав: «Истинно, мы идем в Гази-Гумук для того, чтобы пасть там смертью праведников и быть похороненными на находящихся там местах погребения османилитов, а не для того, чтобы вернуться обратно». Имам остановился в селении Бухти, часть войск уже ушла из селения, часть проходила; другие догоняли.