Проведя с моими близкими людьми остаток дня, я отправился к себе домой.

Отлично, Лиз отдала решающий пятый голос, и наша новорожденная гильдия теперь официально перешла в активную форму. Рядом с моим именем появилась гордое имя нашего клана. Интерфейс стал мелькать множеством новых сообщений и поздравлений, давая подсказки, на что мне нужно обратить мое внимание. Первое, что мне предлагалось сделать, это назначить особо доверенных лиц — мою правую и левую руку. Эта позиция условно приравнивалась к командирской, тут все было просто — Лиз и Стивен были моментально повышены до командирской должности. Как и договаривались, Стивен был назначен главным казначеем клана, а Лиз — отвечающим за новобранцев и боевую подготовку клана. В будущем часть ответственности можно было бы передать или разделись с другими игроками.

Далее шло назначение на офицерские должности, затем шли рядовые и самую последнюю ступень замыкали новобранцы — пассажиры, которые находятся на испытательном сроке. Пока у нас нет своего замка, клановое хранилище временно будет находиться в специальном помещении, на подобие пространственной комнаты в таверне. Только заходить и класть вещи в нее смогут все, кто состоит в нашем клане, а вот забирать оттуда могут лишь те, кому это позволено свыше — главой гильдии, либо его замами.

Дорогие мои сумочки принесли мне почти 400 золотых, и ведь это еще не все продались. Закупив немного еды в деревеньке, мы с моим верным телохранителем, решили открыть сезон охоты на оборотней. На игровых часах был ранний вечер, так что к ночи мы будем в точке назначения и начнем охоту, или начнут на нас… короче на месте разберемся. Извилистая тропинка вела нас прямо через чащу. По пути я не брезговал срывать разные растения, прокачивая навык травничества, варить из них что‑либо я пока не собираюсь, но кто знает, может пригодятся. Шерханчика я отпустил поохотиться в небольшом радиусе, пусть парень разомнется перед мясорубкой, за одним и опыт капает. Сам я болтал с Головастиком, подшучивая над ним, придумывая божеству забавные прозвища, да и он в долгу не оставался, обещал, что в отместку за издевательства устроит мне на месте квеста сюрприз, который я запомню на всю жизнь. Как говориться — дорога с другом в два раза короче.

Надо заметить, что вредный искин не любил подсказывать с заданиями, ссылаясь на то, что я должен стараться делать все сам. Я лично прописывал ему алгоритмы мышления и каким образом станут формироваться его ценности. В целом у искинов были свои понятия о том, что такое честь, сила, прекрасное или неприемлемое. Зачастую их понятия серьезно отличались от общечеловеческой точки зрения и казались нам слишком заумным бредом. Насколько я понял, он до сих пор считал меня своим отцом и авторитетом. Для искина, такое понятие как авторитет, буквально означает превосходство — тот, кто старше, сильнее и опытнее. Помогать мне подсказками или советами — противоречило его внутренним ценностям, а просить его о помощи по пустякам — значит потерять силу в его глазах.

Так, незаметно за разговорами, мы стали приближаться к месту обитания оборотней. Лесная чаща здесь была почти непроходимой. У меня появилось нехорошее предчувствие, словно за мной кто‑то наблюдает и этот взгляд был почти физически ощутим. Я стал беспокоиться и даже самовнушение, что это лишь игра, не давало мне покоя. Свет луны едва пробивался через огромные многовековые деревья, но я бы не сказал, что мне было темно. Чем меньше света становилось в округе, тем сильнее мое зрение приобретало какую‑то странную светлую гамму. Догадка тут же осенила меня — разумеется, я же стал эльфом и имею зачатки ночного зрения.

Проходя мимо большого дерева, я обратил внимание, что с ним что‑то не так. Подойдя поближе, я не мог поверить своим глазам. Чьи‑то гигантские когти разорвали толстую кору дерева словно бумагу. Я видел фильмы о животных, в которых объяснялось, что некоторые территориальные животные метят свои охотничьи угодья специфическим запахом, шерстью или метят деревья когтями, демонстрируя тем самым, свою силу. Любой хищник может расшифровать на дереве записку радушного хозяина — не лезь, убьют!

По следам на дереве я решил представить размер зверя и мне стало как‑то не по себе. Высотой такая тварь могла бы легко достигать нескольких метров. Может быть зря я во все это ввязался? О том, чтобы пойти да прибить женщину оборотня, посаженную на цепь, мне даже думать не хотелось. Не из того я теста. Шерханчик, видимо почуяв мою тревогу, стал лизать мне руку, утешая меня.

— Ну что, дружище, умирать так с музыкой! — отчаянно поделился я своим чувствами с мантикорой, не ведавшей страха. Найдя в стороне камень привязки, я застолбил на нем свое воскрешение, на всякие пожарные.

Войдя в состояние бодрствования, как меня учил Габриэль, я наконец‑то пришел в себя. Все страхи и сомнения, спустя некоторое время ушли без следа. Остался лишь охотничий задор и легкое возбуждение от предстоящей драки. Навык следопыта мне услужливо подсветил огромные волчьи следы. Спутать или потерять их из виду было невозможно. Одев маскировку, я осторожно пробирался к месту, отмеченному на моей карте. Осторожно выглянув из‑за дерева, я увидел посреди поляны огромный камень, поросший мхом.

Несколько поваленных деревьев, и тьма не давали разглядеть этот гигантский булыжник как следует. Понаблюдав за поляной несколько минут, я осмелился подойти ближе. Пока я осторожно пробирался через бурелом, луна выглянула из‑за туч, и я смог вблизи рассмотреть странный «камень». Боже мой, это был не обломок скалы, как я сначала подумал, а огромный монстр, который спал и размеры этого монстра были просто чудовищные. То, что я сначала принял за травку, облепившую камень, на самом деле являлось скомканной шерстью существа. Вот это я попал… если я сейчас буду пробираться назад, то скорее всего разбужу существо, и оно прихлопнет меня как муху. Я стоял неподвижно несколько секунд, размышляя как мне поступить, но судьба все решила за меня.

Мертвую тишину леса разорвал волчий вой, который раздался с направления, откуда мы только что пришли. Один за другим несколько существ поддержали его и спустя несколько секунд вся округа наполнилась заунывной волчьей песней. Существо, находившееся от меня метрах в трех, пробудилось и тут же стало принюхиваться, ища нарушителей спокойствия. Гигантская голова уставилась на меня, не веря, что отличная еда оказалась с доставкой. Зеленые глаза рассматривали меня с любопытством несколько секунд, и монстр взвыл. Вой был таким громким, что буквально оглушил меня. Оборотень же принюхивался ко мне, но агрессии не проявлял. Не знаю почему, но я медлил нападать первым. Спустя несколько десятков секунд, которые мне показались вечностью, вся поляна заполнилась парой десятков обычных оборотней.

— Что тебе надо, бессмертный? — прорычал гигант. — Я знаю, что ты меня понимаешь, ибо на тебе метка друга всех фэйри. Не будь ее, ты был бы уже мертв за твою дерзость.

Солнышко, Тайламис, я тебя расцелую за такой подарок — подумал я, вспоминая маленькую фею, которая так старательно открывала во мне способность «познание сути».

— Мне нужно снять проклятие с одной женщины. Кто‑то из оборотней похитил и обратил ее два года назад. Любящий муж, убитый горем, смог отыскать ее и привести обратно в свой дом. Она не может контролировать свой голод и облекаясь в звериную форму, убивает весь скот в деревне. Мне, как Судье света, жители деревни доверили миссию, снять с нее звериное проклятие и вернуть ей человеческий облик навсегда.

Оборотни стали шептаться между собой, порыкивая и делая агрессивные жесты в моем направлении. Альфа оборотень молчал, пронзительно смотря мне в глаза.

— Она наша. Но у нас есть честь. Любой может бросить вызов любому, чтобы доказать свою силу и доблесть. Если ты так жаждешь снять с нее наше благословение, то тебе придется драться насмерть либо со мной, либо с тем, кто ее обратил, чтобы самка стала прежней.