— Я бросаю смертельный вызов тому, кто ее обратил! — Выбирал я из двух зол меньшее, ибо Альфа был «злом гигантским», глядя на которое хотелось плакать и стреляться. Даже у легендарного подростка Давида, наверное, было больше шансов против Голиафа, чем у меня против Альфы, уровень которого скрывался за "???».
Из стаи, стоящей у меня за спиной, вышла гора мускулов. Если мне кто‑нибудь скажет, что тут дело обошлось без стероидов — он стал бы последним лжецом. Огромный черный волк, с красными глазами, пылающими ненавистью стал приближаться ко мне. Высветилась надпись: «Кравас. Уровень 36», Жизней 2700. От такого зрелища мне пришлось мучительно сглотнуть, чтобы смочить вдруг пересохшее горло. Распушившийся Шерханчик, вышел вперед и сел между мной и монстром, поджимая уши и нервно ударяя хвостом.
— У тебя есть защитник? — удивился Альфа. — Пусть будет так. Бой на смерть будет между лидером стаи и этим смелым зверем. Любой, кто вмешается в бой, будет тут же убит мною. — Громогласно прорычал гигант, после гласа которого, вся стая опустила головы и поджала хвосты. Как только эхо от рыка утихло, оборотни разошлись по сторонам, организовав своими телами что‑то вроде подобия круга.
Наш пятнадцатый уровень и 1000 жизней тигренка смотрелись просто смехотворно на фоне лидера стаи. Вся надежда на увертливость мантикоры, яд, пробивание брони и навык кровожадности, который способен немного подлечивать мантикору, при нанесении каждого удара. Как жаль, что на оборотней парализация ядом не действует, а то я без сомнений поставил бы на тигренка как на победителя. Сейчас же расклад был примерно 30 на 70%, в сторону того, что без моей помощи Шерханчика порвут на лоскутки. А у меня шансов на победу вообще не было.
Тигренок снял маскировку и предстал перед нами во всей красе, черты могущественного Карателя, уже угадывались в этом агрессивном облике. Подобие гривы распушилось, обнажая вместо шикарной шевелюры ядовитые иглы. Жало на хвосте приняло угрожающее положение, метясь в противнику в район шеи. На другой стороне ринга волкоподобный монстр рыл ногами землю, раздирая передними лапами себе грудь, доводя себя до неистовства. Противники стали кружить друг напротив друга, ожидая начала битвы. Альфа рявкнул, и противники, столкнувшись друг с другом, превратились в один большой комок шерсти, который катался по земле, скулил и яростно рычал. Шерсть летела разноцветными клочьями и спустя некоторое время трава окрасилась черным цветом. Было не трудно догадаться, что это была кровь. Разглядеть что‑либо в этом катающемся комке шерсти было невозможно. Лишь хвост мантикоры иногда совершал ритмичные движения, беспощадно жаля своего противника. Вся стая заскулила, поддавшись волнению от напряженного боя. Даже у меня адреналин бил по глазам, так что сердце в любой момент было готово выпрыгнуть из груди, волнуясь за моего любимца.
В какой‑то момент оборотень все‑таки смог сорвать с себя мантикору и оттолкнуть тигренка от себя задними лапами. Отлетев на 3–4 метра, тигренок тут же приземлился на лапы. На противников было жалко смотреть. Разорванные куски плоти свисали с обоих, но тяжелее всего было смотреть на оборотня. Адамантовые когти мантикоры были беспощадны и могли рвать сталь, кожу и плоть — словно бритва бумагу. Тигренок был потрепан, хромал на переднюю лапу, но все еще выглядел очень опасным, в отличие от волка. У Шерханчика все еще была треть жизней, зато у оборотня была в красном пределе и все еще убывала. Смертельный яд мантикоры делал свое черное дело и с каждым ударом сердца смерть приближалась к оборотню все ближе. Тут никакая регенерация уже не поможет. Вся стая замолкла, потому что на глазах у всех умирал лидер. Даже Альфа был весьма впечатлен боем и не издавал ни звука. Кравас, встав на колени, издал последний гордый вой в своей жизни и упал на траву, затихнув навсегда. Вся стая поддержала вой, оглушая весь лес траурным плачем. Затем оборотни стали постепенно расходиться, уходя обратно в лес с ужасной поляны. Немного погодя, остались лишь мы втроем.
— Славный был бой… Я не наслаждался таким зрелищем уже несколько сотен лет. — прорычал гигант. — Благословение зверя спало с той самки, сейчас она вновь человек, но я не отпущу вас без награды. Звереныш доказал свою доблесть и превосходство, поэтому благословение зверя переходит к твоему защитнику. — С этими словами Альфа погрузил свою лапу в грудь мертвого лидера и раздавив его сердце в ладони, осторожно помазал нос Шерханчика кровью падшего врага.
Ваш питомец приобрел новую способность: Вожак стаи (редкая). Пассивная. Описание: многократно ускоряет регенерацию тела существа, увеличивает скорость ударов на 30%, а также усиливает ближний урон на 30%. Все оборотни чувствуют ваше превосходство и становятся дружественными.
Раньше тигренок был со мной, а сейчас уже получается, что я с ним… Выразив благодарность Альфе за новый навык, мы решили не задерживаться в этом жутком месте, от которого были мурашки по спине. В двух часах ходьбы отсюда находится задание на Уничтожение отряда гоблинов. Вот уж Головастик оказался прав, прошедшую ночь я запомню на всю жизнь, припоминая эпический бой и первородного оборотня.
Добравшись к рассвету до новой точки назначения, я решил разведать ситуацию, чтобы выяснить что здесь происходит. А происходили здесь очень интересные события. Локация выглядела как огромный рудник. Несколько палаток располагалось чуть в стороне от основной добычи руды. Около тридцати исхудалых гоблинов светло–зеленого цвета кожи, уныло колотили камень огромными кирками едва ли не с половину их роста. Работников сторожили семеро темных гоблинов, вооруженных до зубов и гордо разъезжающих на небольших волках. В самом центре палаточного лагеря важно расхаживал здоровый темный орк в одежде, которая могла принадлежать только шаману. Самое печальное, что все уровни мобов были в районе 15–25 уровней. Сейчас было очевидно, что все квесты Ордена света лучше было выполнять имея хотя бы двадцатый уровень.
Посмотрев на Шерхана, заметил его возбуждение. Я видел его таким первый раз. Неужели благословение оборотня на него так подействовало? Погладив мантикору, мне как будто передалось его внутреннее напряжение — он был словно сжатая пружина, разум которой захватывали охотничьи инстинкты.
— Что братишка, не терпится порвать их? Подожди немножко. Сначала нам нужно убить того здорового орка, а потом уже можно и повеселиться как в старые добрые времена. — Я прекрасно понимал, что мы с тигренком отличная боевая команда, которой не страшны пара десятков каких‑то зловещих карликов, однако по привычке оставил привязку на воскрешение у большого камня. Обойдя небольшой лесок, я решил зайти к палаткам с тыла и застать орка и пару его подручных гоблинов врасплох.
На удивление никакой охраны и близко не было. Накинув на себя бафф и щит веры, я дал команду Шерханчику одеть маскировку и подкрасться как можно ближе к шаману. Переливающаяся тень стала рывками передвигаться к своей жертве. Когда до шамана оставалось с десяток метров, произошло событие, которого мы меньше всего ожидали. Оказывается, весь лагерь окружали магические охранные заклятья, которые являлись мощной сигнализацией и сильным шокером одновременно. Пересекая невидимую черту, Шерханчик поднял весь лагерь на уши, одновременно застыв на месте из‑за сдерживающего его заклятья. Шаман с боевыми гоблинами моментально бросились разыскивать нарушителей спокойствия. Я выбежал из кустов в надежде отвлечь на себя внимание, пока Шерханчик не придет в себя. Активировав заклинание берсеркера я стал накладывать боевые связки на всех, кто проявлял агрессию ко мне.
Возмездия постепенно начали убивать свои жертвы. Шаман, видя, что дело плохо и скоро все гоблины с волками протянут ноги, начал исцелять своих подопечных, попутно рассеивая Оковы света. Все семеро гоблинов с ятаганами наперевес, на волках яростно приближались ко мне. Такого поворота событий я не ожидал и полностью растерялся, когда волки догнали меня. Несколько ударов клинками пробили мой магический щит, и гоблины яростно начали рубить меня на куски. Сильнейшие шоковые удары пронеслись по всему моему телу, сковывая мое сознание. Я накладывал на гоблинов воздаяния, но шаман тут же рассеивал их. Заклинание кара, которое обычно кастовалось за секунду, постоянно сбивалось от непрерывного урона, входившего в меня. Хотя пару раз увернувшись я все‑таки положил двоих гоблинов. Лечить себя было бы жестко, продлевая страдания в безвыходной ситуации. Опустив руки, я принял свою судьбу вздрагивая от шоковых удар. Вспышка света и я стою у камня в одних подштанниках, зато с красивым амулетом на всю грудь и сумкой с некоторыми предметами.
