– Угу, – Лука на этот раз не смеялся.

Задумался, отошел в сторону… И вдруг вскрикнул:

– Смотрите-ка – факел!

Лешка с Леонтием дернулись разом…

И в самом деле!

По дороге прямо к ним, точнее сказать – к рощице – двигался пылающий факел. Не сам, конечно, двигался – его кто-то нес.

– Доместицы… – вдруг прошептал Леонтий. – Кажется, так говорил старик про деревню.

А человек с факелом, между тем, подходил все ближе, да так, что можно уже стало различить плащ с понятым от дождя капюшоном. Синий, с серебряным кантом. Кстати, не такой уж и сильный дождь…

– Аргип! Это же Аргип! – радостно закричав, близнецы побежали к дороге.

Рванул за ними и Лешка, надоело и ему ждать здесь, на семи ветрах, в дождь и непогоду.

– Аргип, эгей! Как дела там?

– Ну, что, договорился?

– Как дела там?

На бегу, наперебой кричали близнецы. А за ними едва поспевал Лешка.

Черт, вот поскользнулся в грязи, упал…

А когда встал, над ним уже маячили всадники в причудливых, расшитых черными лебедиными перьями, одеждах… С копьями и тяжелыми саблями! Сипахи!

Ого! Они уже схватили парней… А что же… А что же Аргип?

А напарник как раз подходил к Лешке. И всадники гарцевали рядом!

Подошел, усмехнулся, сбросил с головы капюшон…

Лешка ахнул:

– Фекла!

– Нет…

…насмешливо скривилась девушка. – Меня зовут – Халия.

– Свяжите его, – бросила она сипахам. – Да смотрите, покрепче, этот парень много чего может. Одно слово – боец.

Боец, ну надо же!

Лешка усмехнулся – никто его покуда так вот не называл. Боец…

Пленников бросили в какой-то старый сарай, заперли, выставили часового. Рук, правда, не связывали – какой в этом смысл, уж трое-то человек всегда смогут развязать друг друга?

Да, по приказу Феклы – Халии, с него сорвали овчину… Лешка при этом сумел скрыть ухмылку – все, что нужно было для перехода крестоносной армии от Ниша в Болгарию, он и так знал, помнил там все перевалы, а большая часть зашитой в кожух информации была уже не очень нужна, поскольку какое-то время Лешка искренне полагал, что войско короля Владислава двинется в Болгарию с севера, через Валахию. Однако ж, нет!

Один из парней-«электроников» – смешливый Лука – бросился к дощатой двери сарая и приложил ухо к щели.

– Утром позовут кузнеца, – уныло поведал он. – О том сейчас разговаривают… Ага, вот отошли… Кто-то ходит совсем рядом.

– Страж – кто же еще-то? – сев на земляной пол, невесело усмехнулся Леонтий. – Аргип-то, что, выходит, предатель?

– Не говори «гоп», – Алексей тщательно обследовал дверь, насколько это вообще можно было сделать в кромешной тьме. Доски хорошие, крепкие, щели, хоть и имеются, да такие узенькие, что вряд ли пройдет и мизинец. Хорошая дверь, надежная, такие вместо крепостных ворот ставить, а не в какой-то там сарай.

Предатель ли Аргип? От этого само собой напрашивающегося предположения на душе заскребли кошки… Ну, да, на первый взгляд – конечно, предатель, иначе как же Фекла… или как ее там, Халия? – узнала о беглецах?

Хотя, чего узнавать-то? Зашел Аргип в избу – а тут вам, здрастье-пожалте – турки во главе с Халией! Этакий вот подарочек… Скорее всего, все именно так и обстояло – в жизни еще и не такие совпадения бывают. Случай! Дурацкий слепой случай.

– Ну, сами судите, могли мы завернуть не в эту деревню, а, скажем – в следующую? – старший тавуллярий посмотрел на своих юных спутников, хотя понимал, что в темноте ни жестов его, ни взгляда, все равно, не видно.

– Конечно, могли, – отозвался Леонтий… Или Лука? Нет, тон был серьезным, значит – Леонтий. – И тогда никого не встретили бы…

– А, может, и встретили бы… – невозмутимо продолжал Алексей. – Кто знает, может, турки выставили посты во всех деревнях? Рассуждаем дальше – Халия – ну, эта турчанка – просто шла по дороге, завернувшись в плащ Аргипа… Не самая свежая идея. Жгла факел, чтобы мы, значит, хорошо рассмотрели плащ, и сами рванули к ней, словно мотыльки к огню!

– Да, вот именно – сами.

– А, может, Аргип все же…

– Может, – Лешка кашлянул. – Однако, не будем гадать, некогда. Не очень-то мне нравиться их разговоры о кузнеце. Руки у нас свободны, мыслив голове есть – надо действовать.

– И что ты предлагаешь?

– Ха, что?! Бежать, конечно – и как можно быстрее. Я бы даже сказал – прямо сейчас, боюсь, что другого такого случай просто не будет.

Близнецы затихли, пораженные столь простым и немудреным решением. Бежать… А ну-ка, попробуй-ка! Легко сказать…

Дождь снаружи усилился, и крупные капли его шуршали соломой крыши. Соломой…

– А ну, подсадите-ка!

Алексей уселся на шее одного из близнецов и принялся дотошно обследовать крышу… не торопясь, постепенно, каждую досочку… Черт побери – крепко! Ни одна не оказалась гнилой, ни одна не погнулась, не поддалась. Да, что и сказать, делали на совесть – по-хозяйски, для себя. Сарай лишь только с виду казался старым… да и то, наверняка потому, что ночь.

– Опускайся, Лука… Не устал?

– Я Леонтий.

– Обследуйте стены… Ну, что там?

– Бревна!

– У меня тоже…

Алексей ненадолго задумался… Так… Потолок и стены отпадают, крыша – тоже… Остается что? Пол! То есть – земелька! Да что тут еще думать-то?!

– Выбреем место и начнем копать, – живо распорядился Лешка.

– Как? Руками?

– А у вас есть другое предложение? Или имеется лопата? Посмотрите-ка, может, ее здесь случайно забыли?

Издеваясь, Лешка пошарил руками по земляному полу – мокро, грязно, холодно…

– Тсс! – он вдруг перестал шуршать соломой, прислушался. – Что это за звук? Вон там, за дальней стеной?

Все прислушались.

– Кажется, ручей, – прошептал кто-то из близнецов. – Да-да… И течет, похоже, совсем рядом.

– Там и копаем, – приказал Алексей. – У дальней стены – к ручью! Роем, как экскаваторы!

– Как кто?

– Меньше болтовни – больше дела!

Старший тавуллярий выбрал направление подкопа очень и очень верно – почка в этом месте, у ручья, оказалась твердой лишь только сверху, да и то – лишь на первый взгляд, вернее – на первое касание. Просто, при строительстве набросали щебенки, под которой оказался песок. Повезло! Опять случай? Да нет, скорее, – трезвый расчет.

Пленники трудились, как проклятые, обламывая до крови ногти и совершенно не замечая боли. Все делали быстро и тихо – двое копали, третий – отпихивал в сторону песок, потом менялись. И, наконец, докопались таки!!! Дорылись!

В подкоп хлынул холодная вода ручья!

– А теперь что? – сдавленным шепотом спросил Лука.

Лешка усмехнулся:

– Плавать умеете?

– Ну…

– Тогда ныряйте… вернее, ползите… Это мне вот не повезло – плохо плаваю, как бы не утонуть, а уж для вас-то этот ручей – ничто.

Лешка шепотом балагурил, старательно заглушая страх, противный, липкий, поднимающийся откуда-то изнутри и отдающий холодком в сердце. Ну, со своим-то страхом можно было справиться, главное – подбодрить ребят.

– Итак – я первым, вы – за мною. Быстро, и, главное – постарайтесь не шуметь.

Набрав в легкие побольше воздуха, старший тавуллярий бросился… нет, лучше сказать – вполз – в заполненную холодной водой яму.

Господи, ну и жуть!

Острые обручи холода сдавили ребра, в ноздри полез мокрый песок… ага – вот и течение! Холодно как, господи… Ну, еще! Еще! Черт… Неужели – застрял?

В груди бешено колотилось сердце, оно, казалось, вот-вот выпрыгнет… И еще очень хотелось дышать.

Воздуха! Воздуха! – как пел когда-то Константин Кинчев в своей старой песне. Лешке, вообще-то, больше нравилась «АРИЯ», но и «Алису» он тоже слушал.