– Агамне…ме… – Лешка запнулся.

– Не трудитесь, – негромко засмеялся лавочник. – Зовите просто – Ласкар. Обождите…

Он исчез за дверью, и в лавке повисла гнетущая тишина томительного ожидания. Феодор, нервно теребя рыжую бороду, нащупывал под плащом кинжал. Переживает, ага… А вдруг вместо хозяина в лавку сейчас ворвутся стражники? Может, явка давно провалена? Хотя… отзыв вроде бы Ласкар сказал правильный.

Скрипнул дверь, и оба – Алексей и Феодор – облегченно перевели дух. Вернувшийся лавочник принес небольшой звенящий мешочек, который и протянул Лешке:

– Вот ваши деньги. Надеюсь, эфенди не откажется потом оплатить счет?

Юноша скривил губы:

– Он что, когда-то отказывался?

– О, нет, нет, – испуганно замахал руками Ласкар. – Это, конечно же, шутка. Но все же, позже напишете мне расписку…

– У меня сейчас еще есть дела, – поблагодарив, Лешка спрятал мешочек с деньгами под складки плаща. – Когда…

– Встретимся через три дня, в пятницу, – понятливо продолжил лавочник. – В день мученика Каллистрата. В лавку больше без особой надобности не приходите, будем видеться у церкви Иоанна Студита, знаете, там есть такой притвор?

Алексей кивнул. Церковь Иоанна Студита, расположенную на юго-западной окраине города неподалеку от Золотых ворот, он хорошо знал – дом монаха Григория находился не так уж и далеко от этого храма.

– Вот и славно, – лавочник потер руки. – К нашей встрече я подготовлю для вас поручение. Славно, славно! – Он лично проводил гостей до порога. – Знаете, молодой человек, как мне не хватало толковых и умных помощников?! Кстати, как вас зовут?

– Алексей.

– Хорошее имя… Так значит, до пятницы, Алексей!

– До пятницы.

Покинув лавку, оба – Лешка и Феодор – деловито зашагали к бане.

– Э, нет, не туда, – на полпути придержал юношу тюремщик. – Не туда, и не так быстро. Помнишь, где нас ждет повозка?

– Вроде там. – Лешка махнул рукой. – За развалинами.

– Вот туда и идем… Только не главной улицей – ни к чему, чтоб нас сейчас видели стражники. Рано! Кстати – перебрось-ка деньги!

– На. – Остановившись, Лешка отсчитал восемь золотых монет. – Два иперпира, извини, оставлю себе на первое время. Не в обиде?

Феодор нахмурился.

– Получишь задание – заработаешь еще, – обнадежил его юноша. – В пятницу. Или – сразу после. И, пожалуйста, не думай, что я от тебя скроюсь – ты мне очень нужен.

– Надеюсь, задание не будет слишком опасным, – убирая монеты, пробурчал тюремщик.

Лешка в ответ хохотнул:

– А это уж не от меня зависит – от лавочника! Ну, не переживай – ты же всегда можешь отказаться!

– Это уж точно! – повеселел Феодор.

– Только тогда, естественно, не получишь денег.

Тюремщик скривился.

– Пригнись, – вдруг прошептал он. – Как бы не заметили!

Юноша послушно пригнулся и вслед за своим спутником юркнул в густые кусты. Утро уже раздобрелось осенним, но все еще по южному жарким солнцем, однако здесь, в зарослях, царил зябкий полумрак. От расположенных рядом развалин какого-то дома сильно несло сыростью и дерьмом.

– А вот и наша телега! – воскликнул Лешка, увидев неподалеку давешнего оборванца с повозкой.

Подойдя ближе, тюремщик отсчитал деньги:

– Вот тебе еще две аспры, как и договаривались.

– Благослови вас Бог, господин! – оборванец благодарно перекрестился и скрылся в развалинах. Наверное, отправился прятать заработанное.

– Хорошее местечко, – осматриваясь, ухмыльнулся Феодор. – Укромное, и лишних людей нет!

– Похоже, тут вообще, кроме нас, никого нет.

– Ну да, ну да… Помоги-ка!

Лешка помог тюремщику откинуть с воза рогожу… И замер! Так вот отчего был такой запах. И в самом деле – запах крови…

В телеге, лицом кверху, лежал свежий труп!

Труп недавно умершего – или убитого – молодого человека очень похожего на Алексея! Да-а… почти одно лицо! И такой же светловолосый… И одежда… Плащ, по крайней мере, точно такой…

– Что смотришь? – довольно ухмыльнулся Феодор. – Думаешь, легко было отыскать подобного красавца? Не одну трупную яму объехал!

Лешка с уважением посмотрел на тюремщика, юноша уже догадался – зачем труп. И впрямь…

– Помоги вытащить… Оп… Тяжелый, гад!

– Черт! Кровью измазался!

– А ты думал – он своей смертью помер? Так нет – порезал кто-то в ночной драке. Давай его сюда, во-он к той лестнице, за кусточки… Опускай… во-от… Теперь подожди-ка!

Феодор живо сбегал к телеге и вернулся уже с арбалетом. Уперев ногу в стремя взвел тетиву, наложив короткую стрелу… Похвастал:

– Такая же, как и у Арминия-стражника.

Прицелился, и – оп! – ловко всадил стрелу в сердце трупа.

Посмотрел и, видимо, оставшись вполне доволен делом своих рук, повернулся к Лешке:

– А теперь слушай, что будешь делать…

Пройдя мимо бушующей у бани толпы – а дело там явно шло к хорошей драке, только вот – кого бить – пока не знали – Алексей оказался как раз напротив стражников – тех самых, что привел с собой тюремщик. Немного помаячив, прошел чуть вперед, так, чтоб можно было ринуться в кусты, и застыл в ожидании. Где ж, черт побери, Феодор? Ага, вон он, едет! Вот поставил повозку рядом с воинами, соскочил, крича и размахивая руками… Пора!

Лешка выбрался на открытое место.

– Вон он, вон! – показав на него пальцем, что есть мочи заорал тюремщик. – Стреляйте в него парни, стреляйте! Уйдет!

Не дожидаясь дальнейших событий, юноша резво бросился бежать. Над самым ухом просвистела арбалетная стрела – болт – и озлобленно задрожала, воткнувшись в толстый ствол дерева. Лешка со всех ног помчался к развалинам – этак и в самом деле убить могут! Промчался мимо лежащего трупа, зашвырнул в кусты плащ и, обогнув заброшенное здание, выбежал прямиком к бане, где уже шла хорошая свалка. Досталось и Лешке – тут, кого молотить, не разбирали!

– Дай ему, дай, Никомед! Пусть знает, как воровать воду!

– Отойди, гад проклятущий!

– Кто – гад? Я – гад?! Люди – слышали?! Н‑на!

– А-а-а! А-а-а! Помогите!

– Пни его, Никомед, пни!

– Да бей сильнее!

– А-а-а!

– Ах, ты кусаться?!!!

Юноша вырвался из толпы немного помятым и поцарапанным, но все же весьма довольным. Ну, Феодор! Кто бы мог подумать?

Через пару десятков минут молодой человек, весело насвистывая песню группы «Ария» «Я свободен», деловито шагал в сторону Пятибашенных ворот по людной и широкой улице. Именно там, у ворот, и находился дом Георгия. Родной…

…дом.

Да, родной, ибо больше никакого другого у Лешки не было.

Вот она, знакомая ограда. Вот сад – такой же запущенный, как и год назад – вот крытая черепицей крыша.

Подойдя ближе, юноша замедлил шаг, охваченный нехорошим предчувствием. Что-то было не так! Распахнутые настежь ворота, левая створка висит на одной петле и, раскачиваясь на ветру, жалобно поскрипывает… Ага! Вон оно что! Сразу-то и не заметил, а вот сейчас разглядел – «Продается» – надпись небрежными красными буквами у самых ворот, на ограде. Продается? Интересные дела… Что, коммерческие дела Владоса пошли прахом? Так дом-то не его, Георгия. А Георгий – монах, у него-то какие могут быть трудности?

Зайти! Вот прямо сейчас зайти и узнать. Жаль только, одежонка не ахти, ну да черт с ней.

– Будьте здоровы! – войдя во двор, громко произнес юноша.

Ему повезло – входная дверь сразу же приоткрылась, и на улицу выглянул заспанный парень в короткой летней тунике и куцем плащике, судя по одежке – мелкий служащий какого-нибудь имущественного ведомства.

– Интересуюсь, за сколько продается дом? – слегка поклонился Лешка.