Так думал Лешка. Однако, злодейка судьба внесла в жизнь свои коррективы – спокойно не получилось.
Уже через пару дней, Алексей заметил, что его напарник ведет себя как-то странно, рассеянно, совсем не похоже на то, что было раньше. Уж Аргип-то – Лешка давно заприметил – на полном серьезе считал каждую копеечку, экономил… а теперь вдруг вместо медяхи дал на сдачу покупателю полновесную «беленькую» аспру. И главное, ведь даже не заметил! Ну, понятно, все еще находился под впечатлением. И время от времени бросал на старшего этакие виноватые взгляды, словно бы оправдывался… или хотел что-то сказать, да вот почему-то никак не мог набраться храбрости.
А между тем, день – дождливый и холодный – клонился уде к вечеру, и скоро – часа через два, а, может, и раньше – нужно было сворачиваться и ехать домой, а там опять, натягивая на лица улыбки, общаться с Феклой. Кстати, Аргип в последнее время делал это часто – то ли так получалось, то ли распутная девчонка, наконец, сделала свой выбор – неизвестно.
– Ну, вот что, – не выдержал Алексей, когда напарник уронил кувшин с вином прямо ему на ногу. – Кажется, ты мне давно хочешь что-то сказать? Так давай, говори, не темни!
– Фекла… – опустив голову, прошептал Аргип. – Думаю, она нас раскусила.
– Раскусила? Как? – Лешка зачем-то огляделся по сторонам. – А ну, рассказывай, с чего это тебе так показалось?
Юноша рассказал, как мог, смущаясь и краснея, и, хоть рассказ его и вышел плох, но старший тавуллярий был слишком заинтересованным слушателем, чтобы придираться к красоте и плавности изложения. Слушал, затаив дыхание… Прямо в деталях себе все представлял.
Вчерашний вечер выдался дождливым, ненастным. По всему было видно, что полоса хорошей солнечной погоды закончилась, так и давно пора бы – все же осень, осень, а совсем скоро – зима. По утрам в долине стояли густые туманы и точно такие же сгущались по вечерам, почти сразу же после захода солнца, а иногда и еще до захода. Вот, как вчера…
Фекла с Аргипом уединились в повозке, не обращая внимания на промозглость, укрылись тканями, срывая друг с друга одежду… Как и всегда. Как и всегда…
А потом Фекла тесно прижалась к парню и завела разговор – ни о чем. Памятуя наказ старшего, Аргип старался ничем не вызывать подозрений – вел себя, как обычно. Вот, захотела девка любви – получила. Хочет теперь поболтать? Пожалуйста, Бога ради.
– Ты хороший парень, Аргип, да-да, хороший. Иногда мне кажется, я знаю тебя всю жизнь… И, может быть, если бы… Ах, нет, пустое…
– Что пустое?
– Не обращай внимание… это я так… Лучше обними меня крепче – замерзла… Вот так… так… А у тебя есть девушка? Нареченная, невеста… Ну, там, откуда вы приехали, в Эдирне?
– Нет, – тихо откликнулся юноша. – Я ведь еще молод.
– А у твоего напарника?
– Он, кажется, помолвлен.
– Вот, молодец, ну, и правильно. А его невеста – она богатая?
– Не бедна… И такая красивая, славная… – Аргип прикрыл глаза, но тут же опомнился. – Как ты!
Девушка прижалась к нему еще крепче:
– А я тебе нравлюсь?
– Да.
– Тогда поцелуй меня…
Ласковая девичья рука скользнула по груди юноши…
Но, на этот раз у них – точнее сказать, у Аргипа – ничего не вышло: то ли слишком холодно было, то ли парень нервничал, да и Фекла, такое впечатление, не особо настаивала на близости, лишь делала вид. Все для того, чтоб Аргип почувствовал себя никчемным и виноватым…
Вначале девчонка обиженно отпрянула:
– Ты не хочешь меня?!
Потом снова прижалась к груди:
– Милый… Ты просто устал. Отдохни, полежи… я тебя согрею… Расскажи мне что-нибудь?
– Что?
– Все равно… Что-нибудь о своей прошлой жизни. О городе, об Эдирне…
– Ну… – сейчас Аргип прямо таки чувствовал себя обязанным исполнить любую девичью просьбу. – Эдирне, Адрианополь – город большой, старинный. С серыми зубчатыми стенами, с великолепными храмами, базиликами, площадями. Кое-где на улицах еще остались еще древние статуи, между прочим – мраморные. Голые.
– Срам-то какой… Ну тебя со своими статуями – это язычество, грех. Расскажи-ка мне лучше о церквях, все благостней.
– О церквях? Что ж, слушай…
В Эдирне Аргип не знал ни одной церкви, да и не мог знать, раз он там никогда не был. Правда, еще до Златицы, Алексей рассказывал ему об Адрианополе, и довольно подробно – все, что сам смог узнать пред отъездом.
И поэтому в разговоре, умело спровоцированном Феклой, юноша описывал церкви и храмы Мистры, а больше – Константинополя. Улицы, колонны, базилики – все в его рассказе было родом из столицы империи ромеев.
Фекла оказалось благодарной слушательницей – ну, еще бы! – вес время ахала, будто бы восхищаясь, кивала, да так, что несколько косноязычный и стеснительный Аргип чувствовал себя Цицероном. И распался все больше, ощущая легкой прикосновение девичьей руки внизу живота… И уже почти не контролировал себя…
– Кажется, я наболтал ей лишнего, – вздохнув, честно признался напарник. – Думаю, она догадалась, что мы не из Эдирне. Скажу больше… Она как-то спросила про Константинополь, и я сейчас не помню, что именно ей ответил.
– Что еще спрашивала? – тихо поинтересовался Алексей.
– Да разное… Ерунду всякую. О торговых делах вдруг разговор завела, тоже мне. приказчица выискалась… Спросила, в чем разница между капниконом и капло… камло…
– Каплокаламием, – подсказал Лешка.
– Еще упоминала какие-то синону и ругу… Я сказал, что не знаю.
– Это все – виды имперских налогов, Аргип. Налогов и пошлин, – старший тавуллярий задумчиво почесал затылок. – Ни к чему ей было расспрашивать об этом простого торговца, тем более – жителя Адрианополя-Эдирне. Она нас снова подозревает, вот что! И, может быть – не поверила тому случаю с кожухом. Постой-ка!
Алексей резко нагнулся к башмакам. И, сняв левый, нашарил подкладку…
И побледнел.
Подкладки не было!
Не было той самой подкладки из тонкой специально выделенной кожицы, на которой Лешка выцарапывал кое-какие данные. Кое-какие цифры… Когда же она успела? Черт… Ну, что уж теперь говорить – бежать надо.
– Уходим, Аргип, – оглянувшись по сторонам, прошептал Лешка. – Уходим, и как можно быстрее.
– А домой…
– Конечно же, не поедем. Кстати, повозку на рынке тоже бросать нельзя – слишком уж будет приметно.
Они оставили фургон на окраине городка, заросшей орешником, ивами и дикой сливой. Прихватили оставшиеся деньги – не так-то и много, к слову – кое-что зашили в одежду, кое-что положили в кошель. Оружие? Из оружия были только ножи, да ничего другого и не разрешали турки. Еще уезжая с рынка купили кое-какой еды – пресные лепешки, плетеную фляжку вина, вяленое мясо, брынзу. На первое время должно было хватить.
Выходя из города через южные ворота, помахали знакомому стражнику.
– Опять за лозой? – засмеялся тот. – Что-то вы припозднились сегодня.
– Товар уж больно хорошо пошел, – подойдя к стражнику. Алексей поклонился и достал из кошеля несколько аспр. – Мы, может, поздненько сегодня заявимся… Как бы с воротами, а?
Воин ухмыльнулся в усы:
– Уж таки и быть, открою для вас ворота, коли задержитесь… Да, с десятником придется делиться.
Еще несколько аспр…
Солнце клонилось к закату – маленький, спрятавшийся за густой облачностью, желтый мячик. Дождя, слава Богу, не было, но в воздухе обволакивающей взвесью висела густая противная сырость. Пахло мокрой травою и дымом, поднимавшимся из труб ближайшей к дороге деревни.
Отойдя от Златицы километра два, парни остановились напротив проселка, резко забиравшего влево.
– Нам туда, – оглянувшись, показал рукой Алексей.
Аргип округлил глаза:
– Но это же – путь на восток! А нам надо на север и запад.
Лешка усмехнулся:
– Не к ночи, так рано утром за нами обязательно вышлют погоню. Куда она направится, как ты думаешь?
Напарник согласно кивнул:
