Филип. Один…

Судья. С ног сбивал?

Филип. Я его положил.

Судья. Аккуратно положил на пол?

Филип. Да.

Судья. А Вася бил лежачего мужчину?

Филип. Да, один раз положил.

Судья. Так он же уже лежал. Говорит, вы ударили его девять раз. А зачем накрыли одеялом? Холодно, что ли, в квартире было?

Из вещей друзья «взяли» денег 1400 рублей, имущества и ценностей на 4000 рублей, в том числе музыкальный центр, который, вынеся на улицу, бросили туг же на дороге, завидев приближающуюся «ментовку». И скрылись. А кто-то этот «неудобный и громоздкий» музыкальный центр сразу же найдет — во всяком случае, не его хозяин, которому в тот вечер из-за выпивки крупно не повезло.

К ноябрю месяцу ивановские гастролеры сменили уже несколько квартир: нигде денег хозяевам не платили, и они их быстро выставляли. В это же время Вася-Пресли познакомился с Ваней-Никулиным, и тот на время поселил своих новых знакомых у своей сожительницы; сам он дослуживал последние месяцы в рядах Российской армии. Ваня друзей за нестандартные занятия вовсе не порицал, а помогал Васе-Пресли сбывать награбленное.

Всю осень они промышляли грабежами: уложив в темном углу парой-тройкой ударов сильно пьяного прохожего, раздевали его чуть ли не до трусов. (На следствии потом ивановцы это честно признают, но им никто не поверит: жертвы их, видимо, считая себя виноватыми, а розыск бесполезным, так нигде и не объявлялись).

В конце ноября Пресли и Филип присмотрели очередной объект на улице Коновалова: первый этаж, да еще с балконом, квартира, естественно, однокомнатная (чтоб без неожиданностей), хозяин-челнок часто отсутствует. Выставив при помощи топора и стамески два стекла, они проникли в квартиру и похитили оттуда телевизор «Дживиси», магнитолу «Панасоник», телефонный аппарат, видеокассеты, 55 компакт-дисков, одежду, косметику, ботинки (правый был на один размер больше левого) и прочие мелочи — всего на 8000 рублей. (Через полгода к хозяину вернутся магнитола, 26 компактдисков и ботинки — один сорок пятого, а второй сорок четвертого размера).

Этот улов они снесли к сожительнице Вани-Никулина, у которой в то время квартировали — в соседний дом, и сказали, что им все это богатство отдали за долги. Ольга «поверила», но друзей вскоре спровадила жить на квартиру к своей подруге. Туда же ивановцы потащили и аппаратуру: расставаться с вещицами, которых у Васи-Пресли никогда не было, ему так быстро не хотелось.

Через десять дней они снова совершили кражу, прямо в том же доме, где и жили: отжали дверь и забрались в квартиру. Поживились там магнитофоном «Сони», не побрезговали и прочими вещичками: полотенцами, тюлевой занавеской, наручными часами, будильником, дезодорантом, стиральным порошком. С кухни увели 200 граммов крупы, 200 граммов сушеных грибов, сахар, масло, мясо.

Судья. А женские носки зачем взяли? Носить, что ли?

Пресли (улыбаясь). Ну, знаете, русский человек… Ему все пригодится. (Когда Васю арестуют, весь его прикид, вплоть до часов и крестика, будет состоять из украденных вещей).

В последней квартире ивановцы неосторожно наоставляли следов и даже отпечатков пальцев. Но выловить их группу все равно не было никакой возможности.

К Новому году очередная хозяйка выгнала их с хаты. Толя-Филип обиделся и решил вернуться домой, в Ивановскую область. Вася-Пресли поехал было с ним вместе, но с полдороги позвонил своей бывшей «невесте» — в надежде, что она снова призовет его в свои объятья. Номер не прошел, но решение уже было принято: Васю ожидало продолжение гастролей в Северодвинске, тем более что на смену Филипу оставались уже проверенные в деле Ваня-Никулин и Яша-Валет.

Ваня к тому времени закончил служить в армии, но на работу не спешил устроиться; не работал и его знакомый Яша, похожий чем-то на Иисусика. Зато они могли, имея кучу знакомых, быстро сбывать украденное — и не только сбывать. Мальчики оказались инициативными, и Пресли не задумываясь повел свою новую дружину на подвиги.

Начали со средины города — Вася к тому времени снял хату именно там. Присмотрели одну квартиру, стали ее вскрывать, — но мужик на «жигуленке» посигналил им, отпугнул. Они ушли — только затем, чтобы выбить дверь квартиры в соседнем доме (однокомнатной, первый этаж). Квартира оказалась пустой: кто-то недавно купил ее и делал в ней ремонт. Похитители унесли единственное, что в ней было, — дверной музыкальный звонок. Затем вернулись и вскрыли квартиру, от которой их отпугнули (также однокомнатная, первый этаж). В квартире брать было нечего: в ней, видно, жила пенсионерка. Только два ярко-красных паласа, словно специально свернутые для воров, лежали на полу. Прихватили с собой их, клубки пряжи, да на кухне сахар, — вместе с сахарницей. Вася-Пресли как человек верующий притырил цепочку с серебряным крестиком. (Потом пенсионерке Марковой возвратят паласы в изрядно затоптанном состоянии и один клубок шерсти). Через неделю из однокомнатной квартиры на улице Плюснина у пенсионерки Алмазовой воровская команда стырит 40 клубков шерсти, портмоне, духи, серебряные украшения, телефон и аппарат для измерения давления, соевые продукты (с инструкцией по их приготовлению), сто монет СССР, папку с материалами 26-го съезда Профсоюзов, шесть фотографий с этого же съезда, шкатулку с изображением Николая Чудотворца — для Васи-Пресли… Пряжу Яша-Валет как добрый сын всю отнесет своей маме, которая тоже давно нигде не работала. (Пенсионерка Алмазова из похищенных вещей не получит впоследствии почти ничего).

Вас удивляет, читатель, отчего так тщательно чистила квартиры наша воровская бригада? Многое из похищенного воры, конечно, использовали сами: продукты, одежду, косметику. Но ответ лежит гораздо дальше: в Ивановской области. Там Вася-Пресли и Толя-Филип во время своих похождений по чужим квартирам вовсе не были избалованы изобилием поживы. Промышляя в 1994 году по домам и дачам поселковых жителей, они нашли там следующее: у Печникова — один килограмм карамели, три бутылки разведенного спирта, старый спортивный костюм, четыре ножа. У Никитина — трое неисправных часов, две иконы и лампадку. У Лукиной — часы настенные с кукушкой и две пол-литровых банки варенья. У Лобачева не нашли ничего, у

Адлер — лампочку и пачку «Беломора», у Куликова — ничего, у старого деда украли медали. Так что, как видите, северодвинские квартиры чуть попривлекательнее будут, и Северодвинск в этом отношении, видимо, продолжает оставаться легендарным городом для воров.

В начале февраля воровской бригаде крупно повезло: открыли не квартиру, а целый «магазин». А помог им сам владелец (святая простота!), оставив в дверях записку брату: «Леша, я уехал». Предупреждением воспользовались как приглашением. Побывали в квартире дважды. Вынесли из нее телевизор «Хитачи», видеомагнитофон «Тошиба», аудио- и видеоплейер, телефонный аппарат, часы, утюги, свитера, куртки, джинсы, кассеты, сервиз на двенадцать персон, всю кухонную утварь, косметику, белье, две пачки патронов… (Из всех этих вещей владельцу Разину вернут впоследствии лишь дезодорант, рюкзак и кошелек).

Судья. Милиция уверяет, что вы сами выдали патроны, добровольно. Так?

Пресли. Раз лучше так, значит, я их выдал.

Судья. Действительно, не будут же работники милиции обманывать. Поверим им.

Пресли. Какая разница? Все равно: «Путем поглощения»…

Судья. Это раньше поглощали, а теперь все складываем. Можно до двадцати пяти лет сложить.

Пресли…. (Улыбается. Благодушный, пухлощекий.)

Воровала компания и всерьез, и походя. Однажды зашли к соседу Яши-Валета (дверь болталась на соплях) — пока он спал, пьяный, унесли телевизор. В другой раз напоили мужика у него же дома (он очень жаждал продать им свой телик), подсыпали снотворного, — унесли не только телевизор, но и квартиру обчистили, вплоть до книжки безработного (по ней потом милиция и вычислит потерпевшего, который от восьми таблеток димедрола почему-то не загнулся).