22. Старый певец Один, один… За более счастливым Певцом толпа веселая пошла, Его струнам послушная шутливым, Его венчая молодость чела. Но под ветвей таинственным покровом, Вечернею прохладою полны Вновь ожили и в обаяньи новом Теснились в грудь напевы старины. И плакали торжественные звуки, Ласкающей сбегался волной, И гаснуло душевной пламя муки, Как под росой вечерней гаснет зной. Всходили в небе звезды и мерцали, И дольний мир покинув и презрев, Туда же, ввысь, к бездонной синей дали Дрожащий рвался и летел напев. 23. «Над тихой осокой лесного ручья…» Над тихой осокой лесного ручья Впервые узнал я, богиня, тебя. Раздумно смотряся в зеркальный ручей, Ты песнию лес наполняла своей. И звезды внимали волшебным словам, Склонялся к чутко-дрожащим ветвям. Недвижно туман очарован висел, Росою тростник умиленный блестел, И жадно внимала неясная мгла, Как нота за нотой под небо плыла. 24. «Зеленокудрые березы…» Зеленокудрые березы Оделись прелестью весны, И снятся им былые грезы, Былые радостные сны. Забыв тоскующие бури, Качая тихо головой, Они в сиянии лазури Глядят с надеждой молодой. А там, залиты ясным светом, Надежде радостной под лад Таким восторженным приветом Весне пернатые звенят. 25. «Чертог Твой я вижу, Создатель и Бог…» Чертог Твой я вижу, Создатель и Бог, Украшен он чудно, для светлого пира назначен. Но мне ли взойти на манящий порог? Ты видишь, о Господи, как я убог, И плащ мой так беден, так нищенски-мрачен! Спаситель, Ты части меня не лиши! Молю, – снисходя и смиренью, и вере, Моей просвети одеянье души, Впусти меня благостно в райские двери! Сентябрь 89 26. «Она в забытьи отдыхала…» Она в забытьи отдыхала, И свежего ветра струя Чуть слышно над ней колыхала Незримых листов опахало И гул доносила ручья. И вкрадчиво нежные звуки Над слабой царили душой… К молитве слагалися руки, Хотелося плакать от муки, И песней сверкнуть молодой… Так жаждало сердце свободы, Так грезились ярко во сне И быстрые вешние воды, И гул пробужденной природы, И звезды в ночной вышине… 27. «Звезды горят над землей в синеве необъятной…»
Звезды горят над землей в синеве необъятной. Тает у сердца и тихо сползает тревога. Манит меня, победительно манит с порога Ночь эта мглою своею тепло-ароматной. Дале и далее от освещенного дома Я ухожу по сбегающей к речке аллее. Тайна меня обнимает светлей и светлее. Все так знакомо вокруг и все так незнакомо. Эти деревья я видел когда-то и где-то, Этот задумчивый слышал и раньше я шорох, — Только нова мне волна серебристого света, Новы мне звезды с ласкающей думой во взорах. Грезою я отуманен тепло-ароматной, Сердце покорное сладкою сковано властью. Звуки ночные сулят нескончаемость счастью. Звезды плывут и горят в синеве необъятной. 28. «Волны на скалы гонят челнок…» Волны на скалы гонят челнок. Путь мой опасен, путь мой далек. Но кроткие очи твои Светят сияньем лазури. Что мне до волн и до бури? Жди меня, милая, жди! Мимо грозящих гибелью скал, Где расходился воющий вал, — Под лаской небесных огней, Чистой молитвой хранимый, Я доплыву невредимый К тихой избушке твоей. Месяц и звезды над головой, Садик прохладой полон ночной, И волны лобзают песок… Счастье блаженное встречи… Быстры и ласки, и речи… Вспыхнул зарею восток. Время расстаться с милой моей. С новой отвагой – в море скорей! И кроткие очи твои Между пучин и волненья Мне посылают спасенье Чистым сияньем любви! 29. Жуковский Он шелест невидимых ангельских крыл Всю жизнь свою радостным слухом ловил. Как первый подснежник – чиста и светла, От сердца горячего песня текла. И ей поражались внимавших сердца, И слава венцом обвивала певца. Но скромно и тихо прошел он свой век Туда, где другой уже виделся брег, Где все упованья сбывались его, Где чуялось правды святой торжество! 30. Весенняя ночь Далеко-далеко шумит водопад, И ночью не зная покоя. А здесь серебристые звезды глядят В недвижное лоно речное. Кругом тишина безмятежно лежит, Чуть ветер колышет осины, И только из рощи порой долетит Задумчивый клич соловьиный! |
